Из-за новой войны на Ближнем Востоке Украина получает от союзников меньше боеприпасов. Об этом заявил Владимир Зеленский во время встречи в Киеве с украинскими и иностранными журналистами. По словам президента, без поддержки ВСУ будут двигаться назад. Примерно это же Зеленский сказал и во время встречи с новым главой МИД Великобритании Дэвидом Кэмероном в Киеве. Ранее сообщалось, что Киев вряд ли получит до весны обещанный союзниками миллион снарядов. Чувствуется ли уже нехватка на передовой, Настоящее Время спросило у Юрия Бутусова, главного редактора издания "Цензор.Нет" и автора YouTube-канала "Бутусов+", который часто ездит на фронт.
– На фронте уже ощущается эта нехватка боеприпасов, о которой говорит президент Владимир Зеленский, что их поставки сократились после начала новой войны на Ближнем Востоке?
– Боеприпасов в такой полномасштабной войне не хватает никогда. На определенных участках фронта какое-то определенное время они были в достаточном количестве, можно сказать, но далеко не везде. Поэтому дефицит снарядов существует, безусловно.
– То есть это просто перманентное состояние?
– Да, абсолютно. Где-то оно периодически было решено под какие-то определенные задачи кратковременно, но на самом деле боеприпасов не хватает. И речь идет не только о снарядах.
– Юрий, как бы вы вообще описали сейчас ситуацию на фронте?
– Идет тяжелая позиционная война, где, по сути, война пехоты. И это война за каждую посадку, за каждую высоту, очень тяжелая война и очень серьезные потери в связи с этим.
– У обеих сторон?
– Да, конечно. Война пехоты – это война двусторонняя. Россия пытается разменять свое количественное превосходство в людях и в технике на продвижение и на то, чтобы наносить украинцам постоянные потери и постоянно на нас давить.
– А видите ли вы предпосылки того, что Россия может сделать какой-то прорыв?
– Вероятности прорыва у России нет. Война позиционная на достаточно небольших участках фронта с хорошей системой коммуникации, с наличием резервов на данный момент не позволяет противнику делать прорывы. Система разведки, целеуказания, большое количество дронов делают невозможным незаметное сосредоточение и развертывание крупных сил противника. Есть высокоточное оружие. То есть все это делает невозможными на данный момент сейчас какие-то массовые прорывы. Война несет характер продавливания, такого продвижения. Это позиционный тупик – как в Первой и Второй мировых войнах, так и сейчас.
– И у украинской стороны все то же самое? То есть просто две армии сошлись? И этот тупик, о котором вы говорите, как я понимаю, писал генерал Залужный?
– Тупик, безусловно. Россияне не уступают нам ни в чем: ни в количестве людей, ни в количестве боевой техники, ни в количестве боеприпасов, а по ряду видов вооружений серьезно превосходят, особенно превосходят сейчас в количестве дронов. Поэтому, безусловно, говорить о том, что сейчас возможны какие-либо быстрые прорывы, нет. Идет война на истощение, и она скорее похожа на сценарий корейской войны, ирано-иракской войны, то есть таких уже поздних фаз, когда маневренных боев нет, а есть такое продавливание на каких-то отдельных участках – траншейная пехотная война.
– А это продвижение или переброска на левый берег Днепра что означает?
– Она означает, что Украина хочет расширить фронт действий на юге, для того чтобы не позволить противнику концентрировать свои силы напротив тех плацдармов, которые были захвачены, освобождены украинскими войсками в период летнего наступления. Если не допустить активных действий, если бы украинское командование не проводило на юге активных действий, у противника создавалась бы весьма удобная тактическая обстановка для того, чтобы схлопнуть, срезать прежде всего тот выступ у Работино, который образовался в российской обороне, и для того, чтобы срезать ряд других участков, где нам удалось продвинуться. И, в принципе, российские войска этим занимаются и проводят сейчас активные контратаки на юге для того, чтобы таким образом полностью ликвидировать все участки такого украинского летнего успеха, чтобы схлопнуть все эти места прорыва.
– Еще Владимир Зеленский заявил, что Украина перехватила инициативу в Черном море.
– Думаю, корректнее было бы сказать, что российские войска благодаря активным действиям украинских сил не могут безнаказанно действовать у берегов Украины в восточной части. Вместе с тем нужно отметить, что российский флот сохранил господство на море, поскольку у россиян есть корабли в отличие от Украины и есть возможность с помощью авиации и зенитно-ракетных средств на определенной части акватории закрытия. Да, мы нанесли им большие потери, очень ограничили их операционную зону. И большие потери во флоте – это действительно большой ущерб. Но полностью, конечно, свернуть операции российского флота мы не можем, потому что это все зависит от наших средств поражения. Чтобы атаки морских дронов разгромили российский флот, необходимо их производить сотнями в месяц. Тогда это будет иметь эффект.
– Дарья Калинюк, директор украинской организации "Центр противодействия коррупции", считает, что помощь Украине в Соединенных Штатах будет проголосована не раньше, чем 17 января, и вообще далеко не факт, что будет проголосована. У Калинюк довольно пессимистический пост на фейсбуке. Насколько это будет критично, если исходить из того, что будет проголосована помощь Украине только 17 января, насколько это критично будет для фронта, понимаете ли вы?
– Любая задержка в поставках вооружения, все, что касается замедления темпов поставок, каждый миллиард долларов, который нам не дают, или каждая тысяча снарядов, которые нам не поступают, это означает, что будут гибнуть украинцы, будет литься украинская кровь, и все это будет оплачено, только уже не деньгами, а жизнями.
– А если американская помощь вообще остановится, сможет ли Украина вести дальше оборонительную войну?
– Я не думаю, что есть перспективы остановки американской помощи, этого не произойдет. Без поставок оружия с Запада мы давно не могли бы просто физически продолжать сопротивление. Украина никаких запасов вооружения перед войной не создавала вообще, и если бы не западные поставки, то уже в марте 2022 года нам нечем было бы стрелять. Поэтому западная помощь имеет ключевое значение, но я не вижу никаких перспектив, чтобы Запад ее полностью прекратил. Идет большая геостратегическая игра.
Запад, конечно, очень медленно разворачивается из-за отсутствия непосредственных боевых действий на территории НАТО. Запад медленно разворачивает программу перевооружения и плюс сосредотачивает, резервирует крупные силы, ресурсы на случай вероятного конфликта с Китаем за Тайвань. Обострение ситуации на Ближнем Востоке: это и Израиль, это и Ирак, Йемен, ряд других стран, где также необходима поддержка союзников Запада, где идут поставки вооружения в другие страны. Всем сейчас нужно оружие, поскольку такая мировая ось Россия – Китай – Иран, по сути, начала третью мировую войну за передел сфер влияния. И везде, где эти сферы влияния делятся, оружие необходимо, всех типов в большом объеме.
