Русудана – вдова защитника Мариуполя и "Азовстали" Сергея Павличенко. Ее муж сдался в плен по приказу командования, когда стало ясно, что продолжение обороны завода приведет к огромным человеческим жертвам. В плену Павличенко держали в печально известной колонии в оккупированном поселке Оленовка (Еленовка) под Донецком. Там он и погиб от взрыва 29 июля 2022 года. Вместе с ним погибли более 50 других украинских военнопленных, но именно Сергей, по словам очевидцев, находился в эпицентре взрыва.
С Русуданой мы встречаемся на набережной в городе Черкассы. Женщина говорит, что для нее это место силы.
"Тяжело и сложно. Но свежий воздух и прогулки по Днепру помогают", – говорит она.
Начало полномасштабного вторжения России в Украину застало Русудану в Абхазии: там она родилась и туда весной 2022 года ездила хоронить отца. Она говорит, что помнит, как более тридцати лет назад ребенком бежала в Украину от той, первой в ее жизни войны.
"И вот дочь мне звонит туда и говорит: "Мам, началась война. Летят ракеты, и вот этот такой звук", – рассказывает Русудана. – А я свое вспоминаю. Мне сейчас 40 лет, и я до сих пор помню те взрывы, как мать нас накрывала и прятала своим телом!"
Последствия войны в Абхазии в регионе ощущаются до сих пор, фотогалерея:
Заброшенная Абхазия
В первые дни войны в Украине дом Русуданы и Сергея в Запорожской области оказался в зоне российской оккупации. Несмотря на опасность, женщина в него вернулась из Абхазии – на свой страх и риск, через Россию и оккупированный Крым. Но оставаться на захваченной территории с детьми было и опасно, и невыносимо.
"Тяжело без него было очень. Ты заходишь домой, а там везде его рука чувствуется", – объясняет вдова. – Он в доме убрал, навел порядок, застелил кровать, готовился, тебя ждал-ждал и так и уехал. А я вот так зашла, на краю кровати минут 15 полежала и ушла. Собрала вещи и ушла".
Из оккупации Русудана с детьми выбиралась почти сутки, но ей повезло: она без осложнений прошла так называемую фильтрацию и не была задержана, хотя это могло бы произойти, если бы россияне узнали о том, кто ее муж.
Из Запорожья семья переехала в Черкассы: Русудана говорит, что именно этого хотел Сергей. Сам муж, "азовец", в это время уже был в осажденном Мариуполе. Он регулярно писал с "Азовстали" и однажды сообщил: у них есть приказ командования выйти и сдаться в плен. А потом на одном из видео пленных из Мариуполя Русудана узнала своего Сергея:
Не могла представить, что их будут морить голодом, а потом положат спать и подорвут!
"Я начала себя успокаивать: "Боже, ну их хоть будут кормить, в каких-никаких условиях содержать, туда не прилетит, там не стреляют, их там не убьют, – чуть ли не плачет она. – Я настолько в этом была уверена! Я не могла себе представить, что их будут морить голодом, а потом положат спать и подорвут!"
Медсестра Валентина Пащенко полтора месяца провела на "Азовстали" и более 160 дней в плену, в том числе в колонии в Оленовке:
За несколько дней до взрыва в Оленовке Сергей написал Русудане последнее сообщение из плена.
"Пускай этот день принесет тебе только позитив! Поцелуй наших деток, крепко заобнимай и затискай их. И купи им сегодня от меня вкусняшек, – написал он жене. – Скажи им, что папа так захотел. Целую вас крепенько. Сегодня у нас наконец-то солнышко. Эх, люблю тебя… Ты лучшая!"
После взрыва в Оленовке имя мужа Русуданы было опубликовано в списке погибших. Но женщина говорит, что все равно долго не верила в его смерть. Потом из плена стали возвращаться сослуживцы Сергея. Они подтвердили: мужчина был в эпицентре взрыва.
"А я себе все равно говорила: да нет, еще есть время, нет у меня доказательств стопроцентных (его смерти), – рассказывает Русудана. – Возможно, это придавало мне силы, и благодаря этому я как-то жила. Я как-то понимала, что я еще жду чего-то. А потом просто пришло осознание, что уже все. И какое-то было опустошение внутри. Я была сломанная, я не могу, я не вывожу, я не справляюсь".
После этого женщина обратилась за помощью к психологам. Говорит, страшнее всего было для нее было рассказать правду о смерти отца детям – 10-летней Аделии и 6-летнему Назару.
"И я просто рассказывала, как мы были счастливы, сколько я всего от него получила, и сейчас всего этого нет больше. И как мне жить дальше? – объясняет Русудана. – А они мне сказали: "Благодари его за то, что он тебе дал вот это, вот это, вот это". И так себе, знаешь, подумала: да, я к нему испытываю огромную благодарность, чувство благодарности".
Знала, что он может погибнуть, потому что это война, а он военный
"Потом огромным рычагом для меня стали дети. Я не могу сдаться. Деткам нужна здоровая мама, и нужно копаться в себе и находить эти силы, – говорит вдова.– И не нужно бояться вот этого чувства боли. Не нужно гнать его, не нужно откладывать его, не нужно накапливать его. Нужно его проживать".
"Я знала, что он может погибнуть, потому что это война, а он военный, – рассказывает дочь Русуданы и Сергея. – И когда это все случилось, я услышала, что он в российских списках погибших, у меня вся жизнь с ним пролетела перед глазами. Я ночами очень много плакала, но потом я вспомнила его фразу, что, если ты будешь плакать, ты никому не поможешь. И я благодаря этим словам... я стараюсь держаться"
"Вот так. Пришло осознание, что я живу, я буду дальше жить, я буду счастлива, жизнь будет. Но она, конечно, будет иной, другой", – признается вдова.
Страшно, что уже год, а мы до сих пор не можем достойно с ним попрощаться
Сейчас Русудана добивается, чтобы семье вернули тело погибшего в Оленовке мужа: пока оно находится в распоряжении украинского следствия. Она говорит, что нужна еще одна экспертиза ДНК, чтобы наверняка убедиться, что это тело ее Сережи.
"Для своего, наверное, душевного успокоения и равновесия нужны похороны. Нам нужно с ним проститься, пройти этот ритуал, который у нас уложен в голове, ритуал захоронения, чтобы уже было место, куда прийти, – объясняет вдова. – Чтобы нам было на душе, наверное, спокойно, чтобы мы успокоились, что он здесь, что он рядом и что дальше можем как-то жить. Страшно, что уже скоро год, а мы до сих пор не можем достойно с ним попрощаться".
