Украинский военный 5-й штурмовой бригады Евгений Роман стал свидетелем военного преступления, которое совершили российские солдаты. Роман вместе с четырьмя сослуживцами попал в плен к россиянам в селе Ивановское под Бахмутом вечером 14 марта 2023 года. Несмотря на то что украинцы сдались в плен и уже не были вооружены, российский военный расстрелял их из автомата.
Евгений чудом остался в живых, и ему, несмотря на ранение, удалось доползти до украинских позиций. Его историю рассказывает украинская служба Радио Свобода.
****
Евгению Роману 41 год. Он ушел добровольцем на фронт в самом начале войны, в апреле 2022 года.
Военный показывает руки, в которые вошли пули, когда по нему выпустили автоматную очередь во время расстрела. Левую руку, по его словам, пуля прошила выше локтя и прошла навылет. В правой руке пуля до сих пор осталась.
"Врачи, которые меня оперировали, объяснили, что пуля не задела никаких сосудов: пострадала только кость на одной руке и мышцы. Две пули залетели в одном направлении, так как так пошла автоматная очередь", – рассказывает Евгений Роман.
Его расстреляли 14 марта 2023 года. Накануне, 13 марта, Евгений с сослуживцами пошел на боевое задание. В этот день они были в Ивановском, расположенном западнее Бахмута: защищали свою позицию, не давая противнику перейти линию обороны. Бахмут весной 2024 года был самой горячей точкой украинского фронта и в итоге все-таки был захвачен россиянами, несмотря на масштабные потери.
На следующий день, 14 марта, сразу после полудня россияне начали интенсивный обстрел позиций подразделения Романа.
"Вкопаться было невозможно. Я все ближе и ближе слышал звуки и вдруг раздался взрыв, – рассказывает Евгений. – Я потерял сознание, почувствовал, как мое тело словно поднимается, как отходит душа. Понимал, что уже мне не жить".
"Я пришел в себя через шесть часов, когда уже было темно. Рядом услышал голоса наших ребят. Но вдруг на нас напрыгнули русские солдаты. Их было трое, один старшего возраста и двое молодых, – вспоминает Евгений. – Они нацелили на нас автоматы и приказали нам снять бронежилеты".
"Затем начались вопросы, кто мы, что мы здесь делаем. Один наш молодой военный объяснил, что мы на своей земле и ее защищаем", – рассказывает украинец.
Потом, по словам Романа, он и его сослуживцы сложили оружие и сдались в плен.
"Ребята вышли первыми, без оружия. Когда автомат направлен тебе в голову, ты ничего с собой не берешь. Выходишь, потому что знаешь, что это плен", – говорит Евгений.
Евгений Роман выходил сдаваться в плен последним из пяти украинских военных. Он говорит, что российские солдаты не заметили на нем бронежилет, потому что все происходило очень быстро и в темное время. И именно это спасло ему жизнь.
Он говорит, что приказа о расстреле пленных никто из россиян не отдавал: все решения российские военные принимали самостоятельно.
"Прежде чем мы вышли, три автомата были направлены нам в головы. Мы стояли в ряд. Старший русский военный стоял метрах в 4-5 от нас, и именно он пустил автоматную очередь, – рассказывает Евгений. – Ребята попадали на землю, как орехи. Я упал возле них, но знал, что остался жив".
"Боль была. Не все украинские воины умерли сразу. Один пытался ударить по моей ноге, чтобы показать, что он жив. Ребята упали друг на друга, я упал последним", – вспоминает Роман.
"Это было военное преступление", – подчеркивает он.
Однако он не представлял, что вскоре рядом с расстрелянными украинскими военными окажется и тот, кто их расстрелял.
"Я никогда не мог представить, как Господь наказывает мгновенно. Это карма, – рассказывает Евгений. – Прошло буквально три-четыре минуты, как их тоже расстреляли. Они ходили и разговаривали. И тут в них прилетела мина, и стрелявшему в нас русскому солдату оторвало ногу".
"Он кричал, просил помощи, но никто из российских военных к нему даже не подошел. Он лежал слева от нас. Я его очень хорошо запомнил, никогда его лицо не забуду, – говорит Евгений Роман. – Ему было плюс-минус 50 лет".
Раненый Евгений вспоминает, что долго лежал среди мертвых сослуживцев, но когда вокруг стало тихо, решил подняться, чтобы оценить ситуацию. Но примерно в 30 метров от себя увидел несколько российских военных.
"Один из них смотрит на меня, а я только развел руками и упал обратно на живот. Они знали, что я "300-й" (раненый), – подчеркивает Евгений. – Я слышал, как они докладывали своему командиру, что "здесь есть 300-й". Я слышал их разговор, потому что рация была громкая. Но командир им сказал оставить, потому что "и так дойдет".
"Они заняли позицию и сидели, ждали, но не дождались: наш дрон прилетел", – говорит Евгений.
Шанс выйти к своим у Романа появился лишь на следующий день, 15 марта, когда украинцы открыли минометный обстрел по врагу. Евгений рассказывает, что полз на коленях, чтобы не привлекать к себе внимания, и чтобы была больше вероятность выжить.
"Не знаю, откуда у меня появились силы выйти, но я постоянно молился, – рассказывает украинец. – Там, на войне, слез нет, но без молитвы – никуда. Я поднялся на колени и пополз. Взял еще тепловизор в руки, чтобы врагу не достался. В итоге добрался до нашего пулеметчика. Он повернулся ко мне с пулеметом и говорит: "Ты откуда? Ты там под деревом лежал? Я мог тебя убить!"
"Интересно, что пули, летевшие в мою сторону, я ему потом принес, когда заступал на боевое задание", – рассказывает Евгений.
Украинец говорит, что постоянно задает себе вопрос: почему он единственный выжил, а другие его сослуживцы так и лежат расстрелянные? Неужели он сделал что-то, за что заслужил нечто большее? Или, может, он в будущем что-нибудь должен сделать? Или наоборот: может, он что-то еще не сделал в жизни?
"Мы живем и не замечаем того, что дает нам Господь. Я видел лицо упавшего от пуль побратима. Он стоял рядом со мной, – говорит Евгений. – Конечно, я в этот момент думал, что меня тоже не станет. В этот момент я не думал ни о своем сыне, ни о матери, ни о каких-то жизненных благах. Первая моя мысль была – надышаться этим воздухом. Хотелось видеть снег, землю, траву, деревья. Все то, что мы видим вокруг нас, когда мы еще живы".
"Я оценил все это, потому что думал, что больше никогда этого не увижу, – отмечает украинец. – Я на миг забыл, что я в бронежилете. Но я не знал, куда стрелявший может целиться: он мог попасть в шею, в ноги, в голову".
После полученных ранений Романа долго лечили в госпитале. Он говорит, что тяжелые физические нагрузки ему до сих пор не очень по силам. Также ему до сих пор трудно вспоминать расстрелянных товарищей и трудно быть на передовой и видеть тела погибших.
"Я ничего такого особенного в жизни не сделал. Погибшие – такие же, как я, – говорит Евгений. – Моя мама молится за меня. Когда я лежал раненым и рядом были русские солдаты, я молился и пообещал себе и Богу, что расскажу людям обо всем, что видел и пережил. Но моего героизма здесь нет. Я никого не выручил. Мой героизм может быть только в том, что я решился и просто пошел защищать страну".
