Путин объявил военное положение на аннексированных украинских территориях и режим "среднего уровня реагирования" в приграничных Брянской, Воронежской, Курской, Ростовской областях, Краснодарском крае, а также в аннексированных Крыму и Севастополе. Оккупационные власти Херсона запугивают жителей контрнаступлением ВСУ, якобы запланированными украинскими военными ударами по дамбе Каховской ГЭС и рекомендуют людям эвакуироваться или вообще уехать жить на территорию России. Сами оккупационные власти, как сообщается, уже из Херсона эвакуировались. Ситуацию на аннексированных территориях и реакцию на нее россиян в эфире Настоящего Времени прокомментировал политический обозреватель Константин Скоркин.
– Что означают все эти призывы к срочной эвакуации в Херсонской области? Это только подготовка к военным маневрам? Или все-таки к политическим тоже?
– Мне кажется, что в данном случае они расчищают себе плацдарм для боевых действий, потому что, я так понимаю, новому командующему Суровикину поставлена задача не допустить прорывов украинских войск на те территории, которые Путин определил в одностороннем порядке частью России. Сейчас эту задачу российские военные пытаются выполнять. Как мы помним, на Донбассе тоже все начиналось с эвакуации.
– Почему Путин сегодня публично ничего не сказал о Херсоне, хотя накануне о тяжелой ситуации говорил его генерал, командующий российской группировкой в Украине Суровикин?
– Путин – мастер уклончивых выражений, как мы знаем. Вся его сегодняшняя тема с военным положением – это же просто была классика путинизма. Когда вслед за частичной мобилизацией началось частичное военное положение, когда как бы вроде вводится военное положение, но в то же время не везде. Но по факту, де-факто это означает, что в России вводится везде военное положение. То есть тут Путин как бы мастер уклончивых фраз, поэтому зачем ему упоминать особенно те участки спецоперации, где все идет совсем не по плану и задачи ее далеки от реализации.
– То есть на Суровикина можно скинуть всю ответственность, а Путин на себя ответственность брать не хочет. Так ли можно прочитать?
– Собственно, да. Российские ура-патриоты очень радовались по поводу назначения Суровикина. Но я вижу, что это скорее назначение очередного стрелочника, на которого потом можно будет свалить в случае неуспеха: “Вот очередной генерал не справился с поставленными задачами".
– Кто, как вам кажется, принимает решение именно об эвакуации, в частности, всех органов оккупационных властей в Херсонской области: военные или Кремль?
– Кремль, разумеется, как всегда. Магистральные стратегические решения принимаются в Кремле, а потом они уже выполняются на местах. Сейчас, конечно, власть переходит на оккупированном юге Украины к военным. Для этого вводится военное положение. Все эти изобретенные местные администрации окончательно превращаются в фикцию. Вводится уже прямое военное правление.
– Но для Путина Херсон же крайне важен. Это единственный взятый российскими войсками областной центр Украины, не считая, конечно же, Донецк и Луганск, которые были взяты еще давно. Почему тогда звучат намеки на то, что Россия может оставить город?
– Здесь мы снова входим в поле очередных, как Суровикин это назвал, непростых решений. То есть очередная уклончивая фраза, которая открывает массу трактовок. Да, мы придумываем какое-то волшебное слово, это вообще сейчас, мне кажется, для филологов просто время изучать этот тоталитарный новояз, который сейчас в России существует. Начиная со знаменитых "хлопков" и заканчивая "непростыми решениями". То есть огромное количество слов-эвфемизмов брошено в пространство, замыливающих реальность.
Генерал сказал про эти непростые решения. И тысячи аналитиков все расшифровывают, что это значит, от подготовки к тактическому ядерному удару до сдачи Херсона. Такой широкий диапазон возможных действий российской армии присутствует. Именно поэтому и была употреблена такая расплывчатая формулировка для того, чтобы потом под нее можно было подверстать все что угодно. Если российская армия добьется каких-то успехов, то это было в результате непростых решений, принятых Суровикиным. А если придется сдать Херсон, а ситуация там для российских войск печальная, там разрушены мосты через Днепр, ухудшается логистика, и там они находятся в очень тяжелом положении. И если придется все-таки сдать Херсон, то это и будет то самое непростое решение.
– Я бы хотел остановиться на том самом тоталитарном новоязе, о котором вы сказали. На кого это рассчитано? Мне кажется, что у российского населения все-таки довольно большой опыт именно советской пропаганды, когда даже из нее можно было вычленить понятную информацию. Конечно, может быть, это уже забылось, да и поколения уже другие. Но тем не менее этот тоталитарный новояз для кого?
– Он для россиян.
– Каких? Потому что не на всех же это, мне кажется, влияет и действует.
– Разумеется, не на всех. Российский обыватель живет как бы таким двойным умом. Он прекрасно понимает, что когда говорят "частичная мобилизация", значит, забирать будут всех. Когда говорят, что частичное военное положение, это значит, что военное положение вводится в России. Но в то же время за предыдущие годы правления Путина, которые строились на демобилизации населения, то есть народ всячески убаюкивали, он должен был максимально быть устранен от управления страной, принятия каких-то решений. И вот сейчас еще эта инерция действует. И с одной стороны, конечно, Путин очень хочет сейчас мобилизовать нацию, поднять в ней такой угар ура-патриотизма. Но он опасается это делать. Поэтому в ход по-прежнему идут прежние убаюкивающие слова. И люди на самом деле все понимают, но им очень хочется получить какое-то вменяемое объяснение от власти, для них вменяемое, что на самом деле у нас еще не война, а спецоперация, что у нас еще не мобилизация, а частичная мобилизация.
– Но военное положение, что, мне кажется, уже настораживает, нет? Должно насторожить.
– Настораживает, но, как мы видим, Путин поступил абсолютно в своем духе, объявил на тех территориях, где оно и так было и которые все-таки россиянами не воспринимаются как территория России, чтобы им ни пытались рассказывать о том, что там все как один жители Херсона хотят стать россиянами. Они прекрасно понимают, что это захваченная земля, которая к России не имеет никакого отношения. И поэтому это опять-таки где-то там военное положение.
Сейчас все начнут друг друга успокаивать, сейчас этот сегодняшний всплеск, возможно, вызвал какую-то панику, люди побежали консервами запасаться. Но в то же время завтра уже все начнут друг другу говорить: "Это же военное положение там, там война, там фашисты, там что-то происходит, а у нас режим повышенной готовности, тут нам просто надо быть начеку, а вообще все в порядке, все как бы идет по плану", – и так далее. То есть эти вещи работают. В этом плане Путин хорошо знает Россию. Это то общество, которое он воспитал под свою власть, он его хорошо знает, и он им манипулирует.
