За последние три года в Казахстан из-за рубежа переехали около 39 тысяч этнических казахов, они получили статус кандаса. До 2022 года на историческую родину прибывали в основном казахи из Китая, Узбекистана и Монголии, доля же российских казахов среди переселенцев оставалась незначительной. Ситуация изменилась после российского вторжения в Украину и объявленной Кремлем мобилизации: поток казахов из России в Казахстан увеличился.
По данным министерства труда и социальной защиты населения Казахстана, более половины из 1300 российских казахов, подавших в 2022 году заявления о предоставлении статуса кандаса, въехали в страну после начала "частичной" мобилизации в России, развернутой Кремлем для отправки мужчин на фронт в Украину.
В 2023-м в общей сложности статус кандаса получили более 21 тысячи казахов, из них 1450 из России. В прошлом году приток ослаб: свидетельства кандаса выдали 18 тысячам человек, лишь 487 из них прибыли из России.
Радио Азаттык поговорило с казахами, которые до переезда в Казахстан жили в Оренбургской и Астраханской областях. Они просили не указывать их настоящие имена по соображениям безопасности и из-за опасений, что оставшиеся в России их родственники могут столкнуться с преследованием.
"Рада, что переехала вовремя"
41-летний Нурлан переехал из России в сентябре 2022 года. Сначала перебрался сам, позже к нему присоединились жена и дети. Семья купила квартиру в Астане и подала документы на получение казахстанского гражданства.
Нурлан — уроженец небольшого села в Оренбургской области. В этом населенном пункте, по его словам, живут в основном русские. Этнических казахов — с десяток семей.
После окончания школы в родном селе он поступил в вуз в Самаре. Получив диплом, он остался в городе. Говорит, что был неравнодушным горожанином, поднимал проблемы благоустройства, обращался к местным властям.
"Я был общественно активным человеком с гражданской позицией. И писал про тротуарные дорожки. Если микрорайон надо обустроить или еще что-то, я писал письма, — рассказывает Нурлан. — Я помню, прямо в тот момент, когда я должен был встречаться с главой города, сообщили о мобилизации".
25-летняя Асель родом из поселка Володарский в Астраханской области. Она переехала в Казахстан до начала войны, в 2021 году. Сейчас живет и работает в Актау. Прошлой весной оформила гражданство Казахстана.
Братья и сестры Асель переехали на историческую родину раньше нее. Будучи школьницей, она каждое лето гостила у родственников в Актау и Атырау. Решение о переезде приняла, когда обучалась в университете в Оренбурге. Девушка говорит, что не нашла работу по инженерной специальности в Астрахани. Многие ее однокурсники разъехались по другим областям России.
"Я себя там не видела. В Астрахани просто делать нечего, — убеждена Асель. — Развития там никакого нет. Например, я инженер по образованию, там негде работать совершенно. Мне было легче переехать. Потом, когда все это началось, я была рада, что переехала вовремя".
"Ты там как предатель"
Нурлан рассказывает, что его приглашали в военный комиссариат в Самаре за несколько месяцев до "частичной" мобилизации.
"С апреля 2022 года меня пытались в военкомат вызвать через работу, через работодателя. Просто "приди, приди, приди". Не прямо заставляют, а просят, как банковские коллекторы. Постоянно звонят. У меня офицерское звание, военную кафедру заканчивал в свое время. Я подумал, может, из-за этого беспокоят меня", — говорит он.
Он сообщил сотрудникам комиссариата, что у него нет времени, он не может оставить работу. Через несколько месяцев, в августе 2022-го, ему позвонили из военкомата, потребовав явиться. Повестку получил и свояк Нурлана. В комиссариате их убеждали подписать контракт.
"Был такой разговор, мол, давай заключать договор. Какой-то договор, контракт пытались заставить подписать. А какой именно, что именно, что за контракт, какие условия — никто ничего не говорил, — объясняет Нурлан. — Сотрудник спрашивал: "А чего ты боишься?" Я говорю: "Не-не, спасибо, не интересуюсь". Вежливо отказывал, но потом, когда он понял, что я уже не поддаюсь на уговоры, поменялся в лице и сказал: "Ну тогда осенью поедете".
В сентябре, как только началась кампания по мобилизации, Нурлану пытались вручить повестку в военкомат. Сотрудники комиссариата пришли ночью в дом его родителей в селе. О визите ему сообщила мать.
"Переживать стал. Сам не свой. Мне надо было на работу. Я поехал на работу, уже вышел, бледный, на лице лица нет. Меня коллеги спрашивали: "Что с тобой?" А я в прострации находился: "Что? Что делать? Как быть?" Многим ничего не пришло, военкомат им не звонил, не писал, не присылал повестки. Ко мне пришли тут же, в этот же день, в первый же день, — рассказывает он. — Я не рэмбо какой-то там, физически я не спецназовец. Я не понял, почему именно меня так активно зовут".
Почувствовал себя изгоем
Нурлан понял, что от него могут не отстать, и решил покинуть страну. Он проехал 200 километров до казахстанской границы и пересек ее вместе с тысячами россиян, бежавших от мобилизации. Так он оказался в Уральске.
"Знаете, почувствовал себя изгоем, — вспоминает он бурю эмоций, которые тогда пережил. — Свой среди чужих, чужой среди своих. Ты там как предатель. Сказать это мне в глаза никто не скажет. Но, с другой стороны, общественное осуждение присутствует. Я к своему бажухе (бажа, что означает свояк — НВ) заехал тогда, когда уезжал. Я просто за него тоже переживал и говорю, вдвоем веселее, легче будет найти хату, на работу устроиться и так далее. Попроще будет. А он — нет: "А как же, он сказал, что скажут обо мне? Что обо мне подумают?" Осуждение какое-то общества для него было. Потом, помню, говорил с ним. Он сказал, что пойдет [воевать], если позовут".
"Шовинизм на бытовом уровне"
По данным посольства Казахстана в Москве, этнические казахи в России живут в основном в приграничных Астраханской (143 тысячи человек), Оренбургской (107 тысяч), Омской (69 тысяч) и Саратовской (64 тысячи) областях.
В родном поселке Асель живут преимущественно казахи. В школе, где она училась, в классе, как правило, было всего двое-трое русских детей.
Не считаю себя обрусевшей. Мои папа и мама говорим между собой на казахском
"У нас когда-то даже казахский преподавали. Мы попали в такие годы, когда у нас был казахский. Грамматика в основном, — объясняет Асель. — Сейчас, кажется, такого уже нет. Я не считаю себя обрусевшей. Мы, мои папа и мама, говорим между собой на казахском".
Ее семья — скорее исключение из правил, считает Асель. По ее наблюдениям, многие живущие в России казахи утратили свои корни и язык.
Нурлан говорит, что, проживая в России, не чувствовал потребности в казахском языке. Но многие другие казахи в Оренбургской, Саратовской областях, по его словам, не забыли родной язык, придерживаются традиций. Его свояк, например, владеет казахским. В России, рассказывает Нурлан, не приветствуют, когда представители этнических меньшинств в присутствии русских говорят на своем языке.
В автобусах кричали, типа "на казахском в свои аулах будете разговаривать
"Когда я в Казахстан переехал, первое, что было непривычным, — разговор на казахском. В обществе, в автобусе. Мне казалось, будто я говорящим хочу сказать:"«Тихо, тихо, потише, потому что вот там будут шептать", — вспоминает Нурлан. — Я просто сталкивался в России, те же узбеки, например, где-нибудь на рынке будут разговаривать на узбекском, а будет проходить женщина русская, она что-нибудь может сказать запросто. Такое отношение. Я знаю, что есть истории такие, пишут в соцсетях, что в Алматы, например, во времена Советского Союза в автобусах кричали, типа "на казахском в свои аулах будете разговаривать". В России такое есть. Есть шовинизм на бытовом уровне".
После переезда в Казахстан Нурлан стал изучать казахский. Его дети тоже учат язык. Сейчас в семье могут переброситься простыми фразами.
"У казахов в России есть зацикленность на патриотичности"
Нурлан говорит, что и до войны относился к политике президента России Владимира Путина скептически. На митинги не ходил, но и прокремлевских взглядов не придерживался.
"Спорил с коллегами, с родственниками, знакомыми, друзьям, пытался доказать, что что-то не то, что-то неправильно. Поэтому я изначально был против войны. Тем более, что она просто ни с того ни с сего. Когда на бытовой уровень спускаешься, люди не знают что сказать и переключаются на другие аргументы. НАТО, НАТО — цитируют все, что по телевизору говорят", — рассуждает Нурлан.
Он жалеет, что не переехал из России раньше. "Самые умные" покинули страну после 2014 года, когда Москва аннексировала Крым, "менее умные" выехали после начала полномасштабного вторжения в Украину, а "глупые" ринулись после объявления мобилизации, и сейчас в стране остались "ватники", говорит он.
Живущие в России родители Асель осуждают военное вторжение, но опасаются об этом открыто говорить. Однако среди их ровесников в Астрахани много людей, поддерживающих войну, признается она.
"Если Россия на Казахстан пойдет, я там российский флаг подниму"
"К нам дядя приезжает. Он за Россию. С папой спорит, они чуть ли не ругаются. Дядя тоже местный. Он говорит: если Россия на Казахстан пойдет, я там российский флаг подниму. Не знаю, может ,так шутит. Там же много же взрослых, которым советская власть нравится, считают, что раньше было лучше. Многие поддерживают сегодняшнюю политику," — говорит Асель.
Она рассказывает, что из Астраханской области на фронт в Украину отправилось тысячи этнических казахов. Многие ее знакомые, которые ушли воевать, были убиты. Полтора года назад погиб молодой человек, который учился в одной школе с ней, в параллельном классе. В гробу из Украины вернулся 19-летний парень, сын коллеги ее матери.
"Много парней гибнет, очень много именно сельских. Я думаю, это потому что в селе все равно парни особо не учатся. У них образования нет. Они идут в армию, остаются по контракту и хотят заработать побольше денег, — продолжает она. — Идут воевать, не думая о том, что их жизни что-то грозит. Там вообще дико вообще это на самом деле".
Люди одурманены пропагандой, не могу сказать, что там казахи плохо живут
"Мне кажется, в большей степени одурманенность. Как в тумане люди находятся, одурманенные пропагандой, — рассуждает Нурлан о мотивах, которые побуждают его сородичей в России идти на фронт. — При желании найти работу всегда можно. И не могу сказать, что там казахи плохо живут. Кто-то лучше, кто-то хуже. Средне живут в целом".
В родном селе Нурлана по соседству жил казах, военный на пенсии. После начала вторжения в Украину он записался в добровольцы и пошел воевать.
"У казахов в России есть зацикленность на патриотичности. Отчасти эта военизированность соответствует казахской ментальности: люди хотят доказать "я такой, я смогу". Мы же национальное меньшинство, постоянно приходится где-то в бытовом плане что-то кому-то доказывать, — говорит Нурлан. — В моем кругу общения, например, кто-то в охране работает, кто-то в полиции, кто-то ГУФСИН, кто-то в пожарной. То есть пытаются найти такую нишу, чтобы было с чем-то военизированным связано. Это считалось за честь, платили хорошо".
В мае 2022 года проект Idel.Реалии писал, что 80 процентов погибших на войне в Украине жителей Астраханской области — казахи, при том, что диаспора составляет лишь 16 процентов численности населения региона.
В октябре прошлого года казахстанский сайт Orda.kz со ссылкой на неназванного волонтера написал, что в Украине погибли не менее трех тысяч этнических казахов. По словам источника издания, подсчет ведется на основе публикаций в социальных сетях и сообщений информационных агентств.
"Кто не с нами, тот за границей"
Асель пытается дистанцироваться от российской информационной повестки и сосредоточиться на событиях в Казахстане. Она говорит, что во время недавней поездки в Астраханскую область — она навещала родителей — почувствовала себя чужой в России:
"Там атмосфера поменялась. Контингент людей как будто тоже поменялся. Как будто стало больше русских, стало много чеченцев, кавказцев. Мне кажется, это связано с войной. Раньше так не было".
Многие ее знакомые в России воздерживаются от разговоров о войне. Люди, которых вторжение никак не коснулось, занимают нейтральную позицию. Но, по наблюдениям Асель, пропаганда в стране усилилась.
"Когда я в последний раз ездила, была удивлена, что там появились уроки, по-моему, с начальных классов, "Разговоры о важном". Каждый понедельник говорят детям про патриотизм, 9 мая. Я была удивлена реакцией родителей, которые считают, что это нормально. Патриотизм это одно, но это же в другую сторону, они там переворачивают всё, так скажем", — говорит Асель.
"Разговоры о важном2 — внеурочное занятие в России, которое появилось в школах в 2022-м, после начала войны. Его проводят во всех классах. По официальным заявлениям, предмет направлен на "укрепление традиционных российских духовно-нравственных ценностей" и "воспитание патриотизма" среди школьников. Критики говорят, что на занятиях звучат пропагандистские нарративы, критика в адрес стран Запада и НАТО, призывы к поддержке политики президента.
Нурлан считает, что российское общество сейчас расколото. Еще до войны, по его наблюдениям, пропагандировалось, что Россия находится во враждебном окружении, отовсюду исходит угроза, но "сейчас стало еще хуже, люди стали сильно разобщены".
"Общество более милитаризовано. Ездишь туда и сравниваешь с тем, что было. Разница есть. В бытовом плане все пытаются умолчать, не говорить. Про это вообще ничего не говорят. Если раньше, условно, делили, прочертив черту карандашом, то сейчас будто маркером прочертили границу между людьми, в обществе: "Ты по ту сторону, кто не с нами, тот за границей".
Нурлан, его жена и дети живут сейчас в казахстанской столице. Дети ходят в школу. Возвращаться в Россию семья не желает.
"Вряд ли я вернусь туда. Путин не вечный, когда-то уйдет или умрет по физиологическим причинам. Но общество просто все равно останется, — размышляет он. — Когда у моего сына спросят, где ты был в 2022 году, он скажет, что был с отцом в Казахстане. И они скажут: "Сбежал, получается.
Надеюсь, общество когда-нибудь одумается, "проснется"
Родиной Нурлан считает Россию. Убежден, что ее не выбирают. Он родился в России, получил там образование, создал семью.
"Это место, которое дало нам путевку в жизнь, сформировало меня таким, какой я есть — с плюсами и минусами. Было бы неправильно поливать родину грязью, — считает он. — Я отношусь к текущим событиям эмоционально, но как к временному. Надеюсь, общество когда-нибудь одумается, "проснется".
