В начале августа Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело об отмывании денег в Фонде борьбы с коррупцией Алексея Навального. Счета организации были заблокированы (сотрудник ФБК Иван Жданов пояснил Настоящему Времени, что формально счета работают, но с них были списаны деньги, "резерв на три месяца работы, который у нас был на случай, если остановится возможность переводить нам деньги". "То есть фактически у нас украли деньги", — заметил он).
Также были заблокированы счета нескольких региональных штабов Навального и несколько личных банковских счетов сотрудников фонда. У нескольких сотрудников фонда прошли обыски.
Следователи утверждают, что с 2016 по конец 2018 года сотрудники ФБК якобы отмыли "крупную сумму денег в рублях и иностранной валюте, которые заведомо для них были приобретены преступным путем". Сколько денег было отмыто – до сих пор неизвестно. В заявлении СК было сказано "до 1 млрд рублей", но в ордерах на обыск, которые следователи предъявляли на месте, значатся лишь 75 млн рублей.
В самом ФБК обвинения в отмывании отрицали и настаивали, что обыски связаны с политическими причинами. А именно – с расследованиями фонда в отношении коррумпированных чиновников и сотрудников силовых структур.
Как сейчас развивается уголовное дело против ФБК? И как фонд работает после всех проведенных обысков и арестов? Настоящее Время расспросило об этом начальника штаба Алексея Навального Леонида Волкова.
******
— Давайте сразу уточним, что уголовного дела в отношении самого фонда нет, так как фонд – юридическое лицо. Есть уголовные дела в отношении конкретных физических лиц. Данное уголовное дело – бесфигурантное, то есть подозревают "неустановленных" физических лиц. Их обвиняют в том, что они якобы получали от третьих лиц денежные средства, имеющие "преступное происхождение".
Тут я должен покаяться прямо в прямом эфире: я действительно получал денежные средства от третьих лиц. А именно – пожертвования на работу штабов Алексея Навального. Они в том числе собирались на мои личные карты и счета. Это было сделано потому, что долгое время нам не давали зарегистрировать для этих целей юрлицо. И приходилось именно таким образом работать во время всей президентской кампании Навального.
Это были довольно крупные суммы, которые поступили от примерно 160 тысяч жертвователей. Люди со всей страны присылали: кто по 100 рублей, кто по 10 тысяч, а бывало, что и по 100 тысяч рублей. Часть пожертвований была сделана анонимно биткоинами или переводами через Яндекс-Деньги, часть – нет: там деньги шли со счета на счет. Но анонимно – не значит незаконно.
Эти деньги далее направлялись на работу штабов и далее на аренду помещений, на зарплату сотрудников и так далее. Это абсолютно законная деятельность, если только среди этих средств не было денег, полученных заведомо преступным путем. Но, слава богу, я ничего не знаю о том, чтобы нам жертвовали деньги глава Следственного комитета РФ Бастрыкин или генпрокурор РФ Чайка. Или Игорь Шувалов или заммэра Москвы Наталья Сергунина (все эти люди были фигурантами расследований ФБК – НВ). Или Сергей Собянин. Вроде бы нет.
Следствие в этом деле забавно само себе противоречит. С одной стороны они говорят, что дело расследуется по статье 174 УК РФ (легализация денег, полученных заведомо преступным путем). То есть, что эти деньги заведомо для меня были преступными, а я их каким-то образом получил. Но, с другой стороны, они в своих пресс-релизах пишут, что "источник происхождения денег следствию еще предстоит установить".
— Правда ли, что все, кто фигурируют в деле, пока имеют статус свидетелей, а не обвиняемых?
— Да, это именно так. На сегодняшний день это дело использовалось для следующего. Во-первых – для того, чтобы провести огромное количество обысков и забрать огромное количество техники. Из офиса мы максимально все эвакуировали. В студии, где мы снимаем наши видео, оборудование довольно громоздкое, поэтому его не эвакуировать, и силовики его вынесли. Ну и были обыски в домах сотрудников: у них забирали компьютеры, личные телефоны, телефоны и компьютеры супругов, детей. Суммарно где-то на 2,5 млн рублей у нас украли техники.
Несмотря на это, фонд работает. Фонда это уголовное дело коснулось в меньшей степени, несмотря на то, что Следственный комитет в своих пресс-релизах пишет, что это "дело против ФБК". Но надо различать, что есть московская организация "Фонд борьбы с коррупцией" и есть штабы Навального по всей стране. И через мои счета и карты финансировались именно штабы Навального. Но СК под шумок арестовал еще и счет ФБК, несмотря на то, что он никакого отношения к работе региональной сети штабов не имел. Они арестовали 28 млн рублей на счете ФБК, что, конечно, для нас довольно неприятно.
Но главное, для чего это дело было заведено, – это именно возможность забрать много техники и порыться в ней. Напугать какое-то количество сотрудников. Ну и конечно – написать громкие пресс-релизы, запустить историю "В ФБК отмыли миллиард". Хотя в деле нет никакого миллиарда, а есть 75 млн рублей, и именно эта сумма арестована на счетах. Но исходно следователи писали именно про "миллиард" рублей, который они взяли просто с потолка.
75 млн рублей – это сумма, которая прошла через банкоматы, а не через денежные переводы: это выручка от продажи биткоинов на криптовалютной бирже, когда ты кому-то отправляешь биткоины, а тебе взамен перечисляют рубли, внесенные через банкомат. Это совершенно законная операция, но видимо незнакомая бастрыкинским следователям. Вот сейчас они с ее механикой пытаются разобраться. Пусть разбираются.
— Вы сами сейчас находитесь в России?
— Я нахожусь в месте, где я могу руководить работой ФБК и штабов. Там, где у меня есть компьютер и выход в интернет: это самое главное.
— При помощи этого компьютера вы вчера написали в фейсбуке, что у оппозиции есть возможность нанести Кремлю "сокрушительный и окончательный политический удар". Что вы имеете в в виду?
— До "окончательного", конечно, еще очень далеко. Но не надо забывать, что вся наша история с походом на выборы в Мосгордуму была в значительной степени прологом к истории про "Умное голосование". Это наша базовая политическая стратегия на ближайшие годы: использовать тот негатив, который есть в обществе по отношению к Путину и к "Единой России" и "переголосовывать" их кандидатов.
Пусть на выборы не пускают наших кандидатов – мы будем консолидированно голосовать за их противников, у которых есть шансы победить. И добиваться того, чтобы "Единая Россия" теряла места, теряла монополию на власть. Потому что даже если большинство в региональных парламентах будут получать ничтожные коммунисты и справедливороссы, они быстро обретут политическую субъектность. И начнут вспоминать о том, что вообще-то они отдельные партии и вовсе не обязаны плясать под дудку "Единой России", как они пляшут сейчас, будучи в меньшинстве.
Выдвижение собственных кандидатов – это был такой "пролом". Мы попробовали зарегистрировать кого-то, за кого можно было бы голосовать не зажав нос, как за наименее противного, а чтобы можно было голосовать за приятных людей. Этого сделать не получилось. Нас очень грубо остановили. Что вызвало огромный политический кризис, огромную протестную волну.
Но при этом не надо забывать, что большая картинка, большая задача – разгромить "Единую Россию" на выборах в сентябре. И, конечно, протестная волна нам очень в этом помогла. Мы видим, что по данным опроса Левада-Центра, уже больше москвичей одобряют митинги, чем одобряют действия полиции. И в этом ключе надо продолжать.
