Жительница Северодонецка Ирина Ясман попала под обстрел во дворе своего дома 17 мая. От взрыва одежда на ней сгорела, так же, как и волосы: сейчас они только-только начали отрастать. Осколки так сильно посекли тело Ирины, что, скорее всего, она истекла бы кровью за считанные минуты. Но, к счастью, рядом оказался внук женщины:
"Ему 16 лет, и он меня, считай, спас. Он выскочил, а я лежу. И он тогда побежал по соседям: у нас пять домов на улице было, – вспоминает Ирина тот страшный день. – Побежал, позвал на помощь, и две женщины меня тащили на тачке. Вокруг ветки падают, камни падают: они же стреляют в здания, а все со здания летит вниз".
"Это был обстрел, а потом он притих. И я вышла на крыльцо. А оно опять: бах! Я даже не видела, где оно бахнуло", – рассказывает Ирина о своем ранении.
Первую помощь раненой женщине оказали в Краматорске, но затем ее перевезли в Днепр, а потом – в безопасный Львов. Ирина говорит, что из-за многочисленных травм и контузии мало что помнит с того времени. Ее левая нога была так сильно повреждена, что боль от травм не снимали никакие лекарства.
"Кости как капуста крошились: от шеи до ноги", – показывает она шрамы.
Ирина вспоминает, как однажды ее раздробленную ногу осматривал доктор и принял решение об ампутации:
"Приехал по сосудам доктор такой, посмотрел на ногу. Мне он показался немножечко странным. Потому что, знаете, так он в перчатках все это исследовал, все это чувствовал, вдоль ноги вот так понюхал. А запах, запах какой: уже был запах трупный, – вспоминает Ирина. – Он на меня смотрит и говорит: "Не спасем мы ногу. Это уже все".
"Но вы знаете, она настолько мне наболела, у меня не было ни истерики, ничего. Ну, пришлось отрезать ногу. Я как-то более-менее это восприняла", – рассказывает Ясман.
Врачи говорят, что Ирина была настолько слаба, что ей не рискнули вводить общий наркоз: ампутацию пришлось делать под местным.
"Я даже слышала, чувствовала запах, когда кость пилили. Они ж обезболили низ только, – вспоминает Ирина операцию. – После ампутации, конечно, тяжело было. Болело все. А у меня же еще в печенке осколок этот сидит: они потом делали снимки, рентген. Ну, вытянули. Доктор меня вытянул. Сразу мне повезло, что меня взял Богдан Григорьевич. Он доктор от бога, его макушечку бог поцеловал. Я так ему благодарна".
Во львовской больнице в палате рядом с Ириной лежит Ольга Чурбанова из Лисичанска. Она лишилась стопы, наступив на противопехотную мину, когда ходила с мамой в гараж.
"Мы шли по дороге, обочине. По накатанной колее. Мы шли по накатанной колее, за машиной как бы. Мы возвращались уже назад, и я отвлеклась, посмотрела на дом. У нас было попадание в дом, горели квартиры, и из любопытства я отвлеклась, – рассказывает женщина. – Я сделала шаг – и дальше я не помню ничего. Только что я сижу почему-то на асфальте, на маму смотрю, а она вся в крови. У мамы полностью весь подол в крови был. А она на меня смотрит, говорит: "У тебя нога". Я говорю: "Какая нога?" Поднимаюсь, сажусь, смотрю на свою ногу – а у меня пальцев нет".
"Я вижу свои суставы, я вижу свои кровеносные сосуды. И я вижу, как у меня пульсирует кровь, – рассказывает Ольга. – Это была мина, "лепесток".
Ольгу украинские военные эвакуировали сразу же после ранения. Но дома, в оккупированном Лисичанске, у нее остались мать, парализованный отец и 7-летняя дочь.
"В Лисичанске у меня парализованный отец. Мы по этой причине не выехали: у меня отец нетранспортабелен", – объясняет Ольга.
Как и Ирину, Ольгу включили в программу протезирования, и скоро она попробует снова ходить. А пока обе женщины делают специальные упражнения: учатся ходить на костылях и держать баланс. Протезы у них появятся благодаря деньгам, собранным от продажи картин украинских авторов на аукционах. Так удалось накопить уже больше 30 тысяч евро. И Ольге, и Ирине врачи предлагали пройти протезирование за границей, но обе женщины решили не уезжать из Украины.
Госпиталь во Львове, в котором лечат обеих женщин, до 24 февраля занимался плановыми операциями ветеранов, но сейчас перешел на военные рельсы. В нем лечат минно-взрывные травмы, осколочные ранения, делают ампутации.
"Мы когда-то давно учили в институтах военно-полевую хирургию. Но теперь она, конечно, имеет другой характер, – рассказывает хирург Богдан Соловий. – Мы, по сути, уже третья линия в лечении военнослужащих. Часть из них, с легкими ранениями, поскорее хотят снова идти на фронт. Молодые парни настолько мотивированы, что они держат контакт непосредственно со своими товарищами там, которые зовут их назад. И они стремятся вернуться".
Когда закончится война – женщины боятся предсказывать. Но говорят, что верят в победу Украины. Ольга надеется как можно скорее забрать к себе дочь из оккупированного Лисичанска. А Ирина больше всего мечтает твердо встать на ноги, чтобы помогать и поддерживать своего внука.
"У меня еще есть внук. Хочу его на ноги поставить, мне надо его поднимать. А без протеза – это просто ты будешь замкнут в квартире, – говорит Ирина Ясман. – Мы стараемся побыстрей встать на ноги. Смотрим на других. Хочется самим себя обслуживать".
