20 октября бывшая жена топ-менеджера компании "Альфа-Капитал" Ирина Живова опубликовала пост в фейсбуке, в котором рассказала о домашнем насилии со стороны мужа. Геотегом к этому посту она выставила "Травмпункт Тушинская детская городская больница". Через несколько дней Ирина выложила в соцсеть протоколы и фото со следами избиений у себя и у восьмилетней дочери, после чего ее бывшего супруга уволили с работы. Однако Евгений Живов подал иск о лишении Ирины родительских прав.
Ирина Живова рассказывает журналистам Настоящего Времени о том, что происходило в ее семейной жизни: "Любая мелочь могла искру разжигать. И толкать меня, швырять на кровать, отбирать телефон, быть грубым и орать на меня – это было в порядке вещей. Дети при всем при этом присутствовали, орали: "Папа, не ругай маму".
На публикацию в своем фейсбуке она решилась от отчаяния. Ее супруг подал иск о лишении ее родительских прав: суды затягивались, иски множились – так, считает Ирина, бывший муж пытался выиграть время. По одному из последних решений Никулинского суда Москвы и судьи Юлии Голяниной матери выделено четыре дня в месяц для общения с двумя дочерьми. Пока решение суда не вступило в законную силу, девочки продолжают жить с Ириной мамой: формально это не нарушает закон.
"Публиковать это было очень страшно. Очень страшно. Еще в августе стало понятно, что происходит в судах и что творится сюр, мы в "Замке" Кафки. И я бессильна: только заявить об этом громко и закричать может хоть как-то помочь", – объясняет свою позицию Ирина.
По ее словам, судья не учла того, что с момента раздельного проживания супругов дети жили с матерью, что у Ирины хорошо оплачиваемая работа, а по месту жительства отца нет в пешей доступности ни школ, ни кружков. Кроме того, бывший супруг ни разу не явился на судебное заседание, а опека так и не дала заключение о том, с кем живет Евгений Живов и какая там атмосфера.
25 октября компания "Альфа-Капитал", в которой работал ее бывший муж, опубликовала заявление, что Евгений Живов не является сотрудником компании, а "Альфа-Капитал" "разделяет семейные ценности и считает насилие неприемлемым в любом его проявлении".
Ирина уверена, что компания провела собственное расследование, так как уволить человека с такой позиции только из-за ее поста в социальной сети высший менеджмент не мог.
"Компания, в которой работал мой муж, его непосредственный руководитель – это женщина. Женщина и мать, – поясняет, почему увольнение стало возможным, Ирина. – У Жени на работе многие не знали даже, что мы в разводе. Он на работе был по-прежнему прекрасным семьянином с женой-блондинкой и двумя замечательными дочками".
Увольнение топ-менеджера после обвинения в домашнем насилии – это позитивный прецедент для российского бизнеса, считает Анна Ривина, учредитель проекта "Насилию.нет".
"Обстоятельства сложились таким образом, что все люди, которые говорили, что они против насилия и оно недопустимо, все-таки не имели каких-то властных или иерархических возможностей. И когда мы сейчас видим, что власть имущие люди говорят, что не хотят быть рядом с насильниками и домашними агрессорами, у этого намного больше действий и силы. Именно такие решения могут изменить в целом отношение к этой проблеме", – уверена Анна Ривина.
Евгений Живов, бывший муж Ирины, разговаривать с журналистами Настоящего Времени не захотел: все звонки и сообщения он проигнорировал.
"Мы рады, что так реагируют этически выверенные работодатели"
Екатерина Тягай, адвокат и партнер в коллегии адвокатов Pen&Paper, считает, что увольнение Евгения Живова – уникальная ситуация. В эфире программы "Вечер" она рассказала, на каких основаниях работодатель может увольнять человека, обвиняемого в насилии.
— Если у работодателя, появляется информация, например, о том, что сотрудника обвиняют в домашнем насилии, при этом суда еще не было, он пока не обвиняемый, не уголовный преступник, – какие есть законные возможности уволить такого человека?
— Нашим трудовым законодательством на самом деле не много предусмотрено оснований для увольнения, и в частности для увольнения по инициативе работодателя. Поэтому в тех историях, о которых мы сегодня ведем речь [убийство аспирантки в Санкт-Петербурге и история Ирины и Евгения Живовых], увольнение происходит при совершении аморального поступка. Но это возможно только в отношении лица, который выполняет некую воспитательную функцию. Поэтому если мы говорим про Соколова [историк Олег Соколов, обвиняемый в убийстве аспирантки], то да, конечно, здесь применимы конкретные основания, предусмотренные трудовым законодательством.
— Есть служба HR, как сейчас модно говорить, и приходит жена и говорит, что он домашний агрессор, и приводит, например, какие-то доказательства, да хоть даже видеозапись. Но никакого суда еще пока нет. Существуют российские компании, у которых, что называется, в договоре протокол такой записан, что если так – то вот так? Или это все нарушает законодательство?
— Нет, это не нарушает законодательство. И как раз в развитие того, о чем вы говорите, и пример с Евгением Живовым в том числе, мы не знаем на самом деле оснований, по которым он был уволен.
— Даже не знаем условий, по которым он был уволен.
— Не знаем, возможно, это соглашение. Но суть не в этом, а в том, что на самом деле применительно к руководителям организаций и к целому ряду других работников существует возможность предусмотреть в трудовом договоре специальное основание для увольнения. Но, повторюсь, они должны быть именно в трудовом договоре. То есть это не каким-то локальным актом организации может быть предусмотрено, что в "Альфа-Капитале", или в университете, или где-то еще можно уволить по какому-то особому основанию, предусмотренному только этой организацией. Но именно по соглашению – по трудовому договору между работником и работодателем можно специально предусмотреть такие основания.
И тогда если они предусмотрены и если под них попадает ситуация, конечно, как в той ситуации, о которой мы сейчас говорим, к сожалению, может прийти жена, даже при условии презумпции невиновности это условие может толковаться разным образом. И может предусматривать не вступившее в законную силу, например, решение суда уже, а достаточность протокола, который приносит жена, или каких-то других доказательств.
— Если сотрудник при найме на работу хочет исключить из своего договора какой-нибудь пункт, я не знаю, оскорбление других сотрудников матерными словами или еще что-то – это подозрительно или на это не обращают внимание, как вам кажется?
— Во-первых, это трудновыполнимо, вы понимаете. Во-вторых, это не подозрительно. Подозрительно в целом, когда при заключении трудового договора какие-то специфические условия либо искусственным образом в нем появляются, либо искусственным образом пытаются из него исключить. Да, безусловно, работодатели, эйчары, психологи – сейчас у нас модно, как в сериале "Миллиарды", появляются такие фигуры, которые следят за корпоративной этикой еще до момента заключения трудовых договоров.
— Посмотришь на историю, которую мы сегодня рассказывали, и думаешь, что такие люди нужны. Кстати, уволенный за домашнее насилие сотрудник имеет шансы подать иск против работодателя и его выиграть, как вы думаете?
— Только если он уволен незаконно. Но, конечно, это совершенно разные основания для оспаривания увольнения.
— В вашей практике, которую вы знаете, необязательно в вашей компании, вообще это частая история сейчас для России или это пока еще редкий случай?
— Как сказала моя коллега Анна Ривина, конечно, это уникальная ситуация. К сожалению, они появляются, но мы рады, что так на них реагируют этически выверенные работодатели. Для нас это очень важно.
