Алексей Навальный вернулся в Россию и был арестован на месяц до решения суда. В понедельник около здания химкинского отделения полиции, где проходил суд над основателем ФБК, собрались десятки его сторонников.
По данным "ОВД-Инфо", всего 18 января на акциях протеста в поддержку Навального были задержаны 62 человека – 46 активистов в Петербурге, 13 – в подмосковных Химках, по одному – в Москве, Иркутске и Архангельске.
Штаб политика объявил о масштабных массовых акциях протеста по всей России 23 января.
Почему решение по аресту Навального принималось в таком спешном режиме, стоит ли ждать массовых протестов и почему власти решили именно так обойтись с политиком сейчас, Настоящее Время поговорило с главой фонда "Петербургская политика" Михаилом Виноградовым.
— Вы можете объяснить, почему суд решили проводить прямо в полицейском участке, и этот огромный кортеж, который вывозит Навального, – этому всему есть объяснения?
— Понятно, что российская власть столкнулась с вызовом, необходимостью как-то отреагировать на возвращение Алексея Навального. Отреагировали одновременно растерянно и жестко. Присутствовала и растерянность, с другой стороны, пошли на такие экстраординарные меры для того, чтобы показать, что готовы особенно не заморачиваться деталями, реализовывать задачу изоляции Навального хотя бы на время. И плюс посмотреть отчасти, каким будет реальный масштаб критики, масштаб протеста.
С одной стороны, мы видим, что интерес к теме довольно большой, аудитория большая, Навальный делает повестку. С другой стороны, движение в защиту Навального носит пока достаточно ограниченный характер. По сути, это такие действия активистов, которые выходят по каждому поводу, а какой-то массовой общественной волны именно действий, а не просто возможного сочувствия, ее признаков пока нет, она пока не ожидается.
— Сейчас есть разные мнения по поводу призыва Навального выходить на улицы. Вы как считаете, какая перспектива этих протестов?
— Нет ощущения того, что та апатия, в которой общество в целом находится последние полтора года – и сторонники власти, и критики власти, – она на сегодня может быть преодолена. Бывали события, которые давали такую серьезную встряску протесту, например убийство Бориса Немцова когда-то. Но пока, повторюсь, признаков того, что люди в целом готовы выйти с протестом в защиту на улицы и ищут повод и что защита Навального будет таким мощным поводом, я пока этих признаков не вижу. Я не беру тех активистов, которые традиционно участвуют в подобного рода мероприятиях, но все-таки численность не обеспечивают.
— Как вы считаете, Навальный мог все это предвидеть?
— Думаю, что Навальный – человек с хорошей интуицией, который повестку чувствует, настроения в целом чувствует, поэтому Навальный в большей степени в последнее время занимается не столько какой-то общественной мобилизацией, потому что, повторюсь, ее и нет последние полтора года, сколько созданием дискомфорта для российской власти. Эта задача решена – российская власть вынуждена выкручиваться, никто из ведомств старается не брать на себя особой ответственности, поэтому появляются такие кривые компромиссные схемы, как это было с тем же судом. Поэтому задача-минимум Навальным решается – российская власть в дискомфорте. До какой-то задачи общественного протеста на сегодня пока далеко. Да, были случаи, когда протест возникал буквально за несколько дней, как это было во время дела Голунова, выборов в Мосгордуму. Пока на сегодня он не возник.
— Есть мнение, что Путин взял Навального в заложники для будущих переговоров с Байденом. Как считаете, можно ли так говорить?
— Во-первых, отношение российской власти к американской администрации довольно двойственно. С одной стороны, устали от санкций, с другой стороны, есть желание провоцировать новую волну критики. Поэтому цели российской политики в отношениях с Вашингтоном довольно размыты.
С другой стороны, в данном случае Навальный сам ввел себя в заложники с некими своими целями. Не было же ситуации, что Навального похитили и пытаются как-то расторговывать.
— Как вы считаете, есть ли план у российских властей по Навальному – или все будет происходить в зависимости от ситуации?
— Это импровизация, это ожидание команд, которые не всегда поступают своевременно, это нежелание брать на себя какую-то ответственность. Хотя, конечно, в случае, когда какая-то команда пройдет, некие консолидированные действия возникнут.
С другой стороны, всегда было мнение все десятые годы, что Навальный в заключении опаснее Навального на свободе, потому что он превращается в такой мощный символ, а символом в чем-то быть легче. Посмотрите, насколько Ходорковский был силен в заключении и насколько беспомощен оказался в публичной политике после освобождения. Навальный, конечно, в публичной политике значительно сильнее Ходорковского, но некую тревожность по поводу того, что не стоит создавать из него символ находящегося в заключении, российская власть демонстрировала, по крайней мере все эти годы. Что-то перещелкнуло и поменялось или опять будет как-то все компромиссно решено, мы пока не знаем.
