С 24 февраля, с момента нападения российских войск на Украину, страну, по данным ООН, покинули более двух с половиной миллионов человек. Уезжая в Европу, украинцы останавливаются в Польше, Словакии, Венгрии, Чехии, Литве и других странах ЕС и начинают жизнь с нуля. Но очень многие надеются, что жить в другой стране им придется лишь временно и по окончании войны они обязательно вернутся домой. На это надеется и жительница Киева, юрист Анастасия Бондаренко, которая несколько дней назад приехала в Вильнюс. Мы поговорили с Анастасией о том, как ее приняла Литва и что поддерживает украинцев в военное время.
Анастасия говорит, что когда ей пришлось бежать от обстрелов, настроение у нее было не самое лучшее. Но все изменилось, когда она оказалась в Литве.
"Видеть символику своей родной страны в чужой стране после того, как ты приезжаешь в стрессе, – это всегда приятно, – показывает она на информационный щит в помощь украинским беженцам на улице Вильнюса. – Было приятно уже на границе: когда мы въезжали в Литву, там висел литовский флаг и рядом с ним украинский. И очень приятно было, когда пограничник обратился к нам на украинском языке, сказал: "Слава Украине, вы приехали в дружественную страну". Мне сразу как-то полегчало. Не то чтобы спокойствие было, но ты более уверенно себя чувствуешь, когда ты видишь эту поддержку".
Анастасия говорит, что благодарна Литве и другим странам ЕС, которые помогают украинцам, но пока что ее главное желание – как можно скорее вернуться домой.
"Когда мы были на границе, пограничник нам рассказывал, как нужно регистрироваться, какой у нас будет статус. Так у всего автобуса, у тех, кто ехал, главное опасение было, что со статусом беженца они не смогут вернуться домой, – рассказывает Бондаренко. – И по тем обращениям, которые я сейчас получаю как юрист, и по тем людям, с которыми я ехала и общаюсь, я тоже могу сказать, что люди в основном хотят вернуться домой".
"Есть, безусловно, процент людей, которые хотят получать статус именно беженца и хотят оставаться где-то в странах Европы. Но преимущественное большинство по состоянию на сейчас хотят вернуться домой, – подчеркивает Анастасия. – Никто не собирается тут оставаться, задерживаться на какие-то годы".
Бондаренко родилась в Харькове, долгое время жила в Крыму – еще до аннексии – и говорит, что война с Россией для нее – то, с чем она никогда не сможет смириться.
"Я сама из Крыма. И с момента оккупации Крыма мое отношение к России в лучшую сторону не менялось никогда. То есть оно было от просто плохого до очень плохого, – говорит она. – А после 24 февраля оно еще больше ухудшилось, с учетом того, что сейчас город, в котором я родилась, практически сровняли с землей. У меня там осталась мама, осталась бабушка. Вчера им в соседний двор прилетело, у них вылетели стекла на балконе!
Как можно относиться к этому? Конечно, плохо. Если бы у меня здоровье позволяло, я бы сама в армию пошла", – твердо говорит Анастасия.
"Я знаю, у многих россиян позиция такая: мы вне политики, мы ничего не можем. Но Украина все эти годы и украинцы, кто-то больше, кто-то меньше, – все чувствуют войну. И делают все, чтобы вернуть всю территорию Украины, – объясняет Бондаренко. – И понятие "мы не можем что-то сделать, потому что нам страшно" для большинства людей непонятно. Украинцы привыкли, что, если в твоей стране что-то не так, ты выходишь из дома и начинаешь что-то менять". Она еще раз подчеркивает, что считает, что бездейственность россиян отчасти "привела к массовым жертвам".
На вопрос, смогут ли когда-нибудь восстановиться отношения между Россией и Украиной и между украинцами и россиянами, Бондаренко выражает сомнения.
"Сейчас у большинства людей крайне негативное отношение, и я не думаю, что в ближайшее время (сколько там стандартная жизнь? Условно 65-70-75 лет?) это сможет измениться в лучшую сторону. Это долгий и болезненный процесс, – говорит женщина. – И это позиция даже тех украинцев, которые до 24 февраля относились к России более лояльно. Говорили – да, есть русские, которые пытаются что-то сделать хорошо".
"Если белорусы сейчас начнут что-то активно делать, то есть шанс, что с белорусами как раз отношения станут лучше, – замечает Бондаренко. – Как у нас шутят: ребята, у вас сейчас есть шикарный шанс, мы практически все войска сейчас затянули на себя, и у вас сейчас есть шанс опять встать и попробовать что-то изменить. Убрать то, что не нравится, и сделать так, чтобы было хорошо".
Она еще раз говорит, что Украина – мирная нация, которая не хочет ни с кем воевать. Но также не хочет, чтобы кто-то покушался на ее территорию или суверенитет.
"Мы домой хотим! Все хотят вернуться домой, хотят отстроить свою страну, жить спокойно. Может быть, наконец-то построить заборчик по всей границе, чтобы никто не лез, – рассуждает Бондаренко. – Мы же в принципе абсолютно мирная нация. Вот если бы никто не трогал, мы б нормально себе жили. Я думаю, нам помогает ощущение, что ты не один: оно работало с Майдана! То есть когда-то россияне еще до эскалации спрашивали, говорили: мол, вы не понимаете, что такое выйти на одиночный пикет! Да, я не понимаю! Я прекрасно знаю, что если меня что-то не устраивает, то я собираюсь выйти бастовать. И со мной потянется огромная толпа, которая будет показывать, что нам не нравится! И мы будем делать это до последнего, пока нам не поменяют то, что нам не нравится".
