В Калининграде задержанный полицией 36-летний Иван Вшивков скончался от термических ожогов. В полиции уверяют, что он обварился кипятком из батареи в ОВД, которую сам и сломал. Перед этим он якобы сломал и видеокамеру. Его мать уверена, что ее сына убили. В деле разбиралась корреспондентка Север.Реалий.
Информация о гибели 36-летнего мужчины в отделе полиции в Калининграде появилась 21 октября. Пресс-служба регионального УМВД сообщила, что Вшивков был доставлен в ночь на 20 октября в отдел полиции Московского района за мелкое хулиганство, а к утру скончался от термических ожогов. По данным пресс-службы, он "умышленно повредил радиатор отопления, в результате чего получил термические ожоги горячей водой. Сотрудники полиции незамедлительно оказали пострадавшему первую помощь и вызвали бригаду скорой медицинской помощи, которая его госпитализировала в ЦГКБ. Мужчина скончался в больнице".
Сведения о том, что калининградец был прикован наручниками к батарее, на данном этапе подтверждения не нашли
Как сообщили в полиции, Вшивков сломал не только батарею, но и видеокамеру в помещении для задержанных. И вообще вел себя агрессивно.
Следственный комитет начал доследственную проверку.
"Следует отметить, что имеющиеся в ряде средств массовой информации сведения о том, что калининградец был прикован наручниками к батарее, на данном этапе доследственной проверки своего подтверждения не нашли. По результатам доследственной проверки будет принято процессуальное решение", – сообщила пресс-служба СК.
"Явный криминал"
Мать погибшего Ольга Вшивкова уверена, что события в отделении развивались совсем не так, как описывают полицейские.
19 октября ее сын Иван Вшивков был на дне рождения своего зятя – мужа сестры. Они вдвоем вышли в магазин. А когда возвращались, на улице к ним подъехали сотрудники полиции на служебной машине.
"Они шли вместе с зятем. И да, по походке сына, по словам зятя, было видно, что сын немного пошатывался, потому что выпил. Полицейские подошли к нему, стали производить задержание. И сын действительно мог возмутиться, на основании чего его забирают, – рассказывает Ольга Вшивкова. – Его посадили в машину, а зять пытался сказать, что до дома осталось идти буквально сто метров, но ему пригрозили, что тоже сейчас заберут. Из машины Иван мне звонил. Я ему сказала: успокойся, сейчас все решим".
Вшивкова была на связи с сыном всю дорогу до отделения полиции – телефон у него не забирали.
"Я попросила сына дать трубку полицейскому. И полицейский (он не представился) сказал, что сын в неадекватном состоянии и его оставят на ночь в отделении, и все будет нормально. Полицейские сказали еще, мол, не переживайте, вы же не к бандитам его привезли. Я даже подумала, может, и правда так и лучше. Мы были с ним на связи, пока его везли. И при последнем разговоре он телефон убрал в карман, но не отключил. И я слышала, как они разговаривали – даже тона не было у него агрессивного. И полицейские тоже говорили с ним нормально. И я успокоилась", – вспоминает Ольга.
Она позвонила сыну в семь утра, но трубку никто не взял. Тогда она позвонила дочери, сестре Ивана, чтобы та срочно поехала в отделение.
"Я сама живу в Черняховске, это 80 км от Калининграда, а дочка с мужем – в Калининграде. И дочка собралась и поехала. А буквально через несколько минут перезванивает мне и таким криком кричит, что его с ожогами увезли в больницу. 70% ожогов. Мы тут же поехали в Калининград. В больнице врач нас встретила, а буквально через три минуты сообщила, что Ваня умер", – рассказывает Ольга.
Участковый нам сообщил, что ожогов было 95%
По ее словам, Иван получил не 70% ожогов тела, а 95%.
"Участковый нам позже сообщил, что ожогов было 95%. Врач нам сразу сказала, что это травмы, несовместимые с жизнью. Еще она сказала, что у него не осталось живого места – только ладошки. Видно, сжатые кулаки были. Все остальное обожженное. Мы зашли к нему. Не дай бог никакой матери увидеть, в каком состоянии был ее сын... Ноги были прикрыты, все остальное было обожжено. Кожа крупными лоскутами слезла, практически до мяса. Все лицо... Уши были синими, потом нам другие медицинские работники объяснили почему: значит, его били по ушам. А это адская боль, это перепонки. И врачи нам сказали: это явный криминал, не оставляйте, подключайте все что можно, – говорит Ольга. – Врач-реаниматолог сказал, что с такими ожогами люди все равно так быстро не умирают.
У него не осталось живого места – только ладошки. Видно, сжатые кулаки были"
По словам матери погибшего, медики уверили ее, что готовы дать все показания. В приемной главврача Центральной городской клинической больницы корреспондента сайта Север.Реалии попросили обратиться за комментарием о происшествии в калининградский Минздрав. В пресс-службе регионального Минздрава сообщили, что ведется расследование, поэтому получить комментарий врачей ожогового отделения сейчас невозможно.
"У нас слишком много вопросов"
На фото, которое распространила пресс-служба Следственного комитета, видно, что батарея закрыта решеткой, которая частично сломана. Мать Ивана мучает вопрос: почему сын не отстранился, когда полился кипяток?
Думаем, что Ивана били, отключили, а потом лили на него кипяток
"У любого человека нормальная реакция была бы – отпрыгнуть. Мы так думаем, что Ивана били, отключили, а потом лили на него кипяток. Даже и врачи сказали, что для того, чтобы получить такие серьезные ожоги, нужно долго лежать под струей кипятка. Скорей всего, он был в отключке, – говорит Ольга. – Да и сама батарея: это обыкновенная пластиковая труба, закрытая какой-то решеткой. Один угол решетки отогнут, соединение порвано. По телевизору показали эту батарею, мы потом увеличили фото с телевизора, и там внизу под трубой явный свежий скол от монтировки. Это то, что мы увидели. У нас слишком много вопросов".
По ее словам, родственникам утром выдали вещи погибшего, и ботинки Ивана были полностью сухими. Получается, что он был без ботинок, говорит его мать: "Мне сказали, что он якобы разбил видеокамеру и какой-то фонарь под потолком. Но там высокие потолки, метра под три, немецкое здание. И я еще думала: там только если ботинком бросить и разбить. Но, получается, ботинок у него не было? Иначе почему они оказались сухими, если якобы он был полностью в воде?"
"Врачей могут запугать"
Ивана Вшивкова в Черняховске знают многие. Он был футболистом, играл за местный футбольный клуб "Прогресс". В прошлом работал на Калининградской железной дороге, осмотрщиком-ремонтником. А в последнее время жил в Калининграде, где работал монтажником-высотником. По словам Ольги, ее сын никогда много не пил и не был агрессивным.
"На высоте алкаши работать не будут. Порой все мы выпиваем, но он не пил регулярно, – говорит мать Ивана. – У Ивана двое детей: один в первом браке, сын девяти лет, и четырехлетняя дочка во втором браке. Он работал на двух работах, чтобы обеспечить семьи".
Сразу после случившегося Вшивкова написала заявление в областную прокуратуру. "Сейчас, когда пошел резонанс, я понимаю: и врачей могут запугать, и всех остальных".
По словам Ольги, она хочет предать дело максимальной огласке: "У меня нет цели наказать этих людей, бог их и так накажет. У меня крик души, чтобы в мире услышали о нашей беде. Сегодня я только в одном себя виню, что не поехала туда. Надо было ехать, плакать, просить, они бы не посмели что-то сделать. И сейчас кто-то прочитает и, может, в такой ситуации сына или дочь сохранит", – говорит Ольга.
"Индульгенция на насилие"
Когда человек чувствует свою безнаказанность, может быть любое насилие
По словам правозащитника, адвоката "Правозащиты Открытки" Марии Бонцлер, проверка Следственного комитета может ничего не дать, потому что "сегодня сотрудники полиции фактически получили индульгенцию на насилие":
"Когда людей, работающих в полиции, оправдывают за то, что они ломают ногу человеку, что подтверждено видеозаписью, бьют женщину в живот, когда им фактически выдают индульгенцию на любое немотивированное насилие, может быть все что угодно. Поэтому могут и бить, и убить. Когда человек чувствует свою безнаказанность, а люди абсолютно беззащитны, когда их судят за то, что они стаканчик бросили или бутылку, или косо посмотрели на полицейского, конечно, здесь может быть любое насилие. Тем более видеозаписи уже нет. Все прошедшие проверки по нашим делам были ни о чем. Он же виноватым и окажется, – говорит Бонцлер. – И это даже суды оправдывают – говорят, что они применили правильное насилие, что он сопротивлялся, поэтому мы его... А как доказать – видео же нет".
Все подобные факты должны подлежать самой доскональной проверке, считает руководитель юридической практики по правам человека фонда "Общественный вердикт" Дмитрий Егошин: "Но, исходя из практики, такие проверки проводятся если не спустя рукава, то достаточно поверхностно. Полицейских опросят, место происшествия осмотрят, и никаких экспериментов, ситуационных экспертиз не проводят. Не хотелось бы обижать СК, но когда они заявляют, что проведут проверку, это еще ни о чем не говорит".
И какими нужно обладать талантами, чтобы прыгать и оторвать видеокамеру?
Как показывает практика, технические сбои с видеозаписью действительно случаются очень часто, в том числе одновременно с чрезвычайными происшествиями, говорит Егошин.
"Теперь новая версия, что задержанный еще смог выдернуть камеру. Но обычно видеокамеры всегда крепятся на потолках. Средний размер потолка – чуть более двух метров. И какими нужно обладать талантами, чтобы прыгать и оторвать видеокамеру? Тут большие сомнения вызывают слова полицейских, – считает юрист. – В случае экспертизы можно доказать, действительно ли он сломал камеру. Возможно, подобрать человека такого же роста. Но я не уверен, что такой эксперимент будет проводиться в рамках проверки".
