Федеральная служба безопасности России якобы оценивает реальное количество убитых и раненых на войне в Украине в 110 тысяч человек. Об этом говорится в документах американской разведки, полученных в результате утечки. С ними ознакомилась газета The New York Times. Издание отмечает, что эту информацию американской разведке, скорее всего, удалось получить из перехватов электронных сообщений.
В якобы слитых документах разведки приводится и оценка потерь Пентагоном: для России это 189 500–223 000 человек убитыми и ранеными. А для Украины это от 124 500 до 131 тысячи также убитыми и ранеными. О новой порции утечек, их достоверности и возможных бенефициарах Настоящее Время поговорило с политологом Ниной Хрущевой.
– The New York Times вышла с таким заголовком, я его процитирую: "Новые документы, просочившиеся в сеть, свидетельствуют о борьбе среди российских чиновников". Так ли это, как вам кажется?
– Знать я это не могу. Я думаю, что это знать никто не может, включая The New York Times. Они смотрят на те же материалы, что и мы, и, наверное, интервьюируют тех же людей, что и мы, по поводу этих материалов. Я думаю, что, скорее всего, это так, в общем-то, даже не нужна и утечка документов, потому что мы уже много месяцев наблюдаем громкую войну Евгения Пригожина с министерством обороны. В самом начале о том, что ему не дают достаточно вооружения и что некоторые руководители военной операции просто сидят в креслах.
И еще давайте вспомним уже, это кажется, как будто вечность назад, год назад, когда началась, как в России говорят, "специальная военная операция", очень много было обсуждений именно того, что военные якобы хотели, а ФСБ этой войны не хотела, потому что имела какую-то другую информацию. Все это было в какой-то степени известно. Большое количество листов, многие из которых подтверждают то, о чем мы догадывались, думали, предполагали и анализировали.
– Но это уже даже не борьба башен Кремля, а силовиков. И непонятно, что страшнее.
Бесконечный хаос и какофония голосов. Это не борьба башен Кремля, это борьба всего со всем
– В самом начале военной операции как раз и был разговор о том, что военные поперлись, извините за выражение, совершенно не зная, как, чем, зачем и почему. А ФСБ, которая якобы знает или должна знать ситуацию лучше, и вообще эти разведывательные функции. Кстати, помните реакцию Нарышкина, когда 22 февраля весь разговор начался? Он же чуть в обморок не упал там от ужаса. То есть очевидно, что они тогда боролись. И, в общем, эта борьба бесконечно видна, что военные хотят одного, ФСБ хочет другого, военная разведка хочет третьего, Пригожин хочет четвертого, Кадыров хочет пятого, а Путин хочет победы.
Бесконечный хаос и какофония голосов. Кто в лес, кто по дрова. Это не борьба уже башен Кремля, это борьба всего со всем, что, конечно, в общем, предполагает, что операция будет продолжаться долго, поскольку никакого порядка и даже идеи, что значит победа, что значит поражение, для кого что значит – она по-прежнему отсутствует.
– Центр принятия решений все-таки один: Владимир Путин. Как вам кажется, как на нем это все сказывается? Сказывается ли?
Путин будет сидеть, пока идет война. Он военный президент. Если кто-то вдруг не согласен, шаг влево, шаг вправо – расстрел
– Центр принятия каких-то приказов, возможно. Насчет решений, там как видно, она все равно какофония. Даже в том, как эту операцию бесконечно объясняют. Ее же объясняют сто миллионов раз разными способами. С декабря было ощущение, что вроде они готовятся не к эскалации, а к такому замораживанию. И тут с электронными повестками такое ощущение, что, наоборот, готовятся к большей эскалации опять.
Я думаю, что на Путине, в общем-то, ничего не отражается, потому что он сидит там, где он сидит, и ему эта война, как бы она плохо или хорошо ни шла, она ему выгодна, потому что он будет сидеть, пока идет война. То есть он военный президент, он на это поставил, он поставил эту абсолютно бериевскую систему, возвращаясь к ГУЛАГу, эту систему репрессии. Если кто-то вдруг случайно не согласен, шаг влево, шаг вправо – расстрел.
– Или госизмена – на пожизненный срок.
Эта утечка невероятна тем, что она выгодна практически всем
– Да, там можно, это лист еще больший, чем утечки. И, в общем-то, ему эти утечки на самом деле выгодны. Потому что про Россию не так уж много мы нового узнали, или даже не так важно, если они борются: они борются в прямом эфире практически – Пригожин с армией. А ему выгодно, что возможная коррупция Зеленского, которая подозревается, ему выгодно большое количество украинских потерь, ему выгодно, что США не уверены в том, что Украина может выиграть, то здесь в этом смысле как раз, в общем, каждый с этой утечкой может читать эти документы так, как он хочет.
Я вот только что разговаривала с коллегой в Вашингтоне, который с этим связан. И он мне сказал, что это можно считать и так, что это вообще ЦРУ слило это все, потому что теперь ни Египет не сможет поставлять России вооружение, если он вдруг собирался, Южная Корея должна будет помогать Украине, потому что она сомневается, а как же так она сомневается? То есть эта утечка невероятна тем, что она выгодна практически всем.
– Всем? Потому что раньше высказывалось предположение, что утечка могла быть сделана в интересах России. Вы сейчас говорили про другое, что это могло быть сделано даже в интересах ЦРУ. Я бы хотел остановиться на России. А России с этого какой прок мог бы быть?
Пропаганда каждой стороны будет использовать информацию в своих целях, и дальше вопрос будет о том, у кого лучше пропаганда
– Во-первых, я не думаю, что эта утечка сделана в интересах России. Она удобна России, впрочем, как она удобна и многим другим. Понятно, что Россия – общий враг. Но как аналитик, я всегда возражаю против того, чтобы бежать за первой пропагандистской формулой "Значит, Россия виновата". Давайте анализировать, кому это выгодно, как и почему.
В Америке же тоже [хватает] особенно невысокого чина людей, которые имеют доступ к таким документам, давайте вспомним Эдварда Сноудена и все эти WikiLeaks, документы, которые вышли. Он тоже был маленький чиновник, который разочаровался и сказал, что мы теперь должны открыть правду, как Америка функционирует, во всем мире. И похоже, что сейчас происходит, произошло то же самое: какой-то немолодой человек невысокого уровня разочаровался и сказал: "Вот я вам теперь покажу всю правду", – что Россия это использует, конечно. И также все другие части этих слитых документов могут оттуда выбирать ту информацию, которая им нужна.
Статья в The New York Times, которую вы процитировали, они тоже выбирают ту информацию, которая показывает, как России будет плохо. А Россия будет выбирать ту информацию, которая показывает, какая Америка лицемерная и какая Украина коррумпированная. Поэтому я настаиваю на том, что утечка сделана и показывает, как работают Соединенные Штаты, но дальше пропаганда каждой стороны будет использовать информацию в своих целях, и дальше вопрос будет о том, у кого лучше пропаганда.
