Украина призывает ООН и Красный Крест расследовать гибель более 50 украинских военнопленных в колонии в оккупированной Еленовке. Однако Россия отклонила прошение Красного Креста о доступе к военнопленным.
Мы обсудили эту тему с адвокатом Николаем Полозовым.
— Может ли сейчас Украина что-то сделать, чтобы узнать правду о том, что произошло в Еленовке? Как это сделать, если Красный Крест туда не пускают?
— Самостоятельно украинские власти это сделать не могут, поскольку территория этого лагеря военнопленных находится на подконтрольной России местности. Единственное, что может сделать Украина, – направить обращение в международные организации, в том числе в Международный Красный Крест. Но мы видим, что российские власти препятствуют представителям Международного Красного Креста в посещении и обследовании этой колонии и конкретно места, где произошел взрыв.
— Можете ли вы рассказать про практику, когда Красный Крест посещал какие-либо колонии или какие-то объекты на оккупированной территории? Такое вообще было?
— Дело в том, что Российская Федерация допускала Красный Крест к общению с военнопленными, на некоторых из них составлялись карточки. Часть этого общения происходила на территории Российской Федерации, часть – в ОРДЛО. Допускали ли конкретно в эту колонию – она называется Волновахская 120-я колония, – неизвестно.
— Но при этом Красный Крест никогда не приводил никаких подробностей этих разговоров?
— Вся эта информация Красным Крестом передается в центральный офис в Женеве, и она публичному распространению не подлежит. Поэтому Красный Крест не дает каких-то комментариев на этот счет.
— Если говорить про Женевские конвенции, правильно ли я понимаю, что даже версия российских представителей и боевиков, если верить версии о том, что удары были нанесены Украиной, эта версия по Женевской конвенции тем не менее не освобождает Россию от ответственности за гибель украинских военнопленных?
— Безусловно. В соответствии со статьей 12 III Женевской конвенции, полную ответственность за военнопленного несет не конкретный военнослужащий, который его взял в плен, и даже не подразделение, а несет держава, то есть в данном случае Российская Федерация. Также следует отметить, что Российская Федерация нарушает положение статьи 19 этой конвенции, поскольку содержит военнопленных в опасной близости от места ведения боевых действия. В конвенции прямо предусмотрено, что военнопленные должны находиться в безопасном месте на значительном расстоянии от линии фронта.
— Правильно ли я понимаю, что с точки зрения этой конвенции у России было обязательство информировать всех об этой колонии. Насколько я понимаю, это было сделано?
— Конвенция обязывает Российскую Федерацию создать информационно-справочное бюро по делам военнопленных. Этого сделано не было. Фактически учет военнопленных так, как он должен вестись в соответствии с конвенцией, не ведется. И здесь мы видим прямые нарушения конвенции в том числе и по этому лагерю военнопленных, потому что статья 23 конвенции прямо указывает, что на крыше лагеря военнопленных должны быть обозначения PW – то есть prisoners of war (военнопленные). На спутниковых снимках мы видим, что никаких обозначений на крыше этой колонии нет.
— Если немного отойти от буквы закона, правильно ли я понимаю, что очень тяжело российскую сторону привлечь к ответственности за это?
— На текущий момент, наверное, это составляет проблему. Мы знаем, что Российская Федерация в лице своих военнослужащих совершила уже ряд военных преступлений, которые тщательно зафиксированы, доказательства собраны. Я думаю, что и в случае с военнопленными нарушения правил и обычаев ведения войны, совершения военных преступлений тоже будут фиксироваться. Рано или поздно ответственность за это все равно придется понести.
— Если говорить про практическую сторону и даже не судить о том, кем был нанесен удар, какие могут быть доказательства в этом случае?
— В данном случае доказательства, безусловно, – факт смерти военнопленных, факт разрушений. Причину и характер разрушений должны устанавливать эксперты. На мой взгляд, конечно, немаловероятна версия, при которой российские власти, совершая преступления в отношении украинских военнопленных, в том числе пытки, в том числе казни, таким образом попытались скрыть следы, то есть под число погибших от этого удара подвести тех, кто уже погиб в результате либо несудебных казней, либо пыток.
— То есть вы думаете, что в этот барак просто принесли тела уже мертвых людей?
— Я не исключаю такого. То есть, условно говоря, одним военным преступлением попытаться скрыть множество. Такое возможно.
— Как это можно будет доказать?
— Для этого должны проводиться соответствующие экспертизы. Опять-таки, нежелание российских властей допускать специалистов Международного Красного Креста свидетельствует, возможно, о желании и попытке скрыть улики.
— То есть для этого Россия должна как минимум выдать тела этих погибших?
— Безусловно, выдать тела, и в отношении них должны быть проведены соответствующие экспертизы.
