28 февраля российская армия зашла в село Победа Броварского района Киевской области со стороны Новой Басани Черниговской области. В тот день российские военные расстреляли пятерых жителей села. Это произошло в помещении службы доставки "Новая почта".
Журналисты "Схем" смогли пообщаться с одним из тех, кого российские солдаты допрашивали на почте, угрожали убийством, но ему удалось выжить. Андрей рассказывает о том, что видел своими глазами, и вспоминает офицеров, которые отдавали приказы солдатам.
Один из них – Александр Васильев – он же Сан Саныч, он же Норман – российский военнослужащий, которого ранее "Схемы" помогли идентифицировать правоохранительным органам.
Впоследствии Васильеву и еще одному российскому майору Киевская областная и Броварская окружная прокуратуры совместно с СБУ и НАБУ сообщили о подозрении "в нарушении законов и обычаев войны, сопряженных с убийством".
Тот, кто выжил. Рассказ Андрея
28 февраля российские войска вошли в село Победа. И 28 февраля их впервые увидел житель села Андрей.
"Конкретно что есть российские военные в селе, я не знал. Но вот когда я уже пришел сюда, то узнал, – мужчина показывает в направлении сельского совета, расположенного в центре села. – Они как раз увидели меня за сельсоветом".
Российские военные захватили Андрея в плен и там же, недалеко от магазина, его впервые допросили.
"На ступеньках допрашивали, избивали. Били, не жалели, прикладывались, как могли. Забрали телефон у меня, даже раздели, чтобы увидеть, служил я или нет, есть ли у меня какие-то военные татуировки. И потом отсюда повели меня в отделение "Новой почты", – вспоминает он.
Под конвоем Андрея довели до почты, где уже были другие пленные.
"Были двое пленных, их допрашивали. Затем им приказали подойти к подвалу. Чуть-чуть, пару шагов – и расстреляли. На моих глазах их просто расстреляли и бросили в подвал. Перед этим мне показали, посветили фонарем: "Смотри, будешь говорить что-то не то или врать нам, будешь лежать рядом с ними". До этого уже там лежали тела. Там уже лежали ребята до того, как меня привели и до расстрела других, который произошел на моих глазах. Я только позже узнал от правоохранительных органов, что там тогда лежали мои знакомые", – вспоминает Андрей.
Он замолкает, ему до сих пор тяжело называть вслух их имена: "Дима… Ярослав… "Кеша" Сергей… Руслан… Я их знал, потому что мы выросли в одном селе".
В общей сложности российские военные расстреляли на почте пятерых человек.
"Вас допрашивают, вас избивают, при вас допрашивая других, расстреливают людей. От тебя хотят получить какую-то информацию, а я понимаю, что если я о чем-нибудь расскажу, о том, что им будет интересно, то пойдут еще остальные, – вспоминает Андрей. – Честно говоря, я валял дурака. Чтобы их не сдать. Никого. Я не знаю, почему меня и еще одного парня оставили в живых, не знаю", – мужчина отворачивается от камеры и просит несколько минут не снимать его.
Во время допроса один из российских военных попал из оружия Андрею в ногу.
"Рикошет ушел в пол, в стену – и потом отдало еще одному российскому военному. Ему тоже попало в ногу. В левую, кажется. Только ему мало что дошло, просто поцарапало. Потом этот солдат показывает мне пулю и говорит: "Смотри, вот твоя смерть прилетела", – вспоминает Андрей.
Тогда, рассказывает мужчина, российские военные слушали приказы двух офицеров. Он запомнил имя одного из них.
"При мне называли того, кто меня допрашивал, – это Сан Саныч. Так они называли его – Сан Саныч", – говорит Андрей.
Журналисты показали ему несколько фото российских военных – он одного узнал.
"Да, это он. Это тот, кто меня допрашивал. То, что я помню, потому что он в такой же кепке был. И форма такая же у него была", – утвердительно ответил Андрей.
Сан Саныч, или Норман
Сан Саныч, он же Васильев Александр Александрович. Ему 40 лет, он майор, служит в 15-й "миротворческой" бригаде.
"Бригада предназначена для проведения миротворческих операций в разных условиях и обстановках", – говорится в проморолике этой бригады.
Ранее "Схемы" помогли правоохранительным органам идентифицировать его. На видео Васильев представлен в качестве помощника командира соединения по физической подготовке воинской части 90600 (15-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада).
"Приходите служить в 15-ю отдельную мотострелковую бригаду. Миротворческая бригада, мы сделаем из вас настоящих мужчин. Будем рады видеть всех", – призывает в видеообращении Васильев.
За пытки двоих жителей другого села – Богдановка того же Броварского района Киевской области – Васильеву уже сообщили о первом подозрении.
Житель села Победа Олег Ли знает Васильева как Нормана. Именно так, по его словам, солдаты звали своего командира, когда находились в доме Ли.
Он тоже узнал его на фото, показанном журналистами. Российские солдаты в феврале провели у Олега в доме полторы недели, заставляя готовить им еду и разместив во дворе технику.
"Вот здесь они БТР ставили, – показывает он на место во дворе. – Они пригнали потом легковые автомобили. Один здесь оставили, а второй – под забором".
Тем временем российские военные продолжали искать тех, кто был в самообороне села. После расстрелов на почте Андрея ночью вывели и посадили в машину без воды и еды.
"Когда я сидел в машине, то ждал всю ночь, что к утру меня выведут и расстреляют. Потому что если мне с утра скажут: "Веди, показывай, где там эти молодые ребята". А это мои ученики. Они знали, что я преподавал в школе. Я бы в ответ сказал, что не пойду. Я думал, что меня утром просто… Ну не знаю, значит, я не все сделал в этой жизни. Деревья посадил, сына или дочь еще не вырастил", – улыбается Андрей.
Кто был владельцем машины, в которой его держали, Андрей узнал позже.
"Она была наполовину разбита, – вспоминает мужчина. – И как я потом уже узнал, владельца машины расстреляли как раз при мне".
Александр Паливода – один из расстрелянных российскими военными. На фото – его изуродованный автомобиль.
Убийство Александра
В тот день, когда в село Победа вошли российские танки, жена Елена отговаривала мужа ехать на встречу с односельчанами.
"Я говорила: "Передай хлопцам: пусть там одна машина, один БТР, один заблудившийся танк, с "коктейлем Молотова" – не вопрос. Но когда идет колонна, а вы без оружия – как вы собираетесь?" А он на это ответил только: "Мы будем защищать село". Они собирались там (в помещении "Новой почты" – ред.). Он собирался домой ехать. Сказали: колонна идет, они собирались по домам. "Солнышко, я еду домой" – последнее, что он мне сказал", – вспоминает Елена.
Больше связи с Александром не было. Неделю спустя после его исчезновения к ней пришли российские военные.
"Постучали в ворота, я вышла – и один из военных спросил: "Как тебя зовут, девушка?" Я дар речи потеряла. Их стоит трое, вместе с ним – четверо. Они спросили: кто дома? Есть мужчины? Сколько? Есть еда, вода?" – вспоминает Елена.
Военный, обратившийся к ней, – Краснощеков Максим Александрович. Он командир батальона той же 15-й "миротворческой" бригады, где служит и Васильев.
Краснощеков также был в помещении "Новой почты" и отдавал приказы солдатам. После расстрелов российские военные взорвали помещение.
"Они говорили, что, когда будем отходить, надо взорвать, – вспоминает выживший в тот день Андрей. – Там, говорит, молодые ребята, чтобы не было свидетельств. Это при мне было сказано".
Елена отказывалась верить, что мужа уже нет в живых.
"Я не поверила. Я сказала: пока не увижу тела, не поверю, что он мертв. Лишь с пятого раза я его опознала. Из чего можно было узнать? Только рука. Левая. На ней – шрам. Нога… (качает головой). Ну и все", – вспоминает она.
Елена ненадолго уехала из Победы вместе с сыном, но вскоре вернулась.
"Все удивляются: "Ты вернулась снова на это место?" Я говорю: "Это мой дом", – продолжает она. – Мы 10 лет пытались заработать деньги, чтобы купить его. Вдвоем старались. Для нас это самый счастливый день был, сентябрь".
"Три года этой фотографии. Мы только переехали тогда. А еще такое созвучное название села – Победа. Наша крепость. Были планы. Сейчас подобных планов нет. Просто живем, и все", – говорит она.
Елена до сих пор пытается дозвониться мужу, чтобы услышать его голос.
"Как будто почувствовал, что братская могила будет"
"Мы думали, что они пройдут к Русанову (село в Броварском районе – ред.). Там танки стояли окопанные. Я думал, их там разобьют, а как будут убегать, мы бутылками дожжем – и все. А ведь вышло, что они заехали, стали здесь – и все. Здесь начало, а конец – в Басане (село в Черниговской области Новая Басань)", – вспоминает Сергей Кулик.
Он отец Руслана, которого российские военные расстреляли на почте. 28 февраля Сергей был там вместе с сыном.
"Тогда мой сын выглянул, говорит: "Два БТР у церкви, уже доезжают, 50 метров". И ребята побежали в подвал. Я еще Руслана окликнул. Как будто почувствовал, что братская могила будет. Говорю: "Беги сюда за мной через забор". Я через забор перескочил, оглянулся – его нет. Значит, побежал со всеми туда, – говорит Сергей. – В 21:50 от Русика последняя СМС пришла: "Мама, нас почти не нашли".
Сергей вспомнил, как сам несколько часов добирался домой: "Огородами добирался. Вертолетик красный за мной летел. Он на тепло и движение реагировал. Пройду немного – догоняет. Повисел-повисел, будто пошел немного. Я снова только идти – он за мной. И полз, и лез, и как хочешь".
Родители Руслана до последнего верили в то, что сын жив: "А вдруг в плен взяли, а вдруг еще что-то? Надеялись, конечно. А уж потом, как их там нашли, то перезахоронили. В братскую могилу. И тогда вся надежда умерла".
Еще во время российской оккупации жители села похоронили убитых в поле. А после освобождения Победы родные их перезахоронили.
"Сын хотел строиться здесь. Думали, будет строиться, – отец осматривает двор собственного дома. – Так и держим этот участок. А теперь все".
Седьмого июня Руслану исполнилось бы 28 лет.
"Теперь мы живем с отцом, едим, на работу ездим. Огород сажаем. Зачем оно нам без сына? – спрашивает мать Руслана Лариса Кулик. – Да, мы немного отошли. Но это тяжело. Очень тяжело хоронить детей. Сын Руслана постоянно спрашивает: "Как папа, как папа?" Мы говорим: нет папы. А он: "Мы дадим отцу другое сердце".
За приказы пытать мирных жителей Победы и расстрел пятерых из них российским майорам из 15-й отдельной мотострелковой бригады российской армии Александру Васильеву и Максиму Краснощекову украинские власти сообщили о подозрении.
Оригинал статьи на сайте украинской службы Радио Свобода.
