Сто дней назад Россия напала на Украину. Сейчас российская армия контролирует 20% страны. Как изменились за это время тактика, вооружение и планы армии РФ и ВСУ, рассказал в эфире Настоящего Времени Роман Костенко, полковник Службы безопасности Украины, депутат Верховной рады, секретарь парламентского комитета по вопросам нацбезопасности и обороны.
– Каким вы видите главный военный итог этих ста дней?
– Итог один. Когда мы выстояли первый месяц, мы поняли, что уже победили. Наша страна объединилась, наша страна дала и продолжает давать отпор Российской Федерации. Все планы, которые намечала РФ, мы сломали. Это полная оккупация Украины, это оккупация юга и захват наших восточных территорий. Российская Федерация активничает только на восточных территориях, и там сейчас ведутся кровопролитные бои. И украинские войска упорно защищают свою территорию. Поэтому мы уже победили, нас ждут еще очень большие испытания, но весь народ объединен с целью победы над Российской Федерацией и возвращения своих территорий.
– Роман, а вы можете проанализировать, как за эти сто дней изменялась тактика российской армии, если она менялась?
– Если говорить о начале войны, я не знаю, чем там занимались ФСБ, Главное разведывательное управление РФ, но на территорию Украины они зашли абсолютно неподготовленные и абсолютно уверенные в том, что здесь их будут все ждать с распростертыми объятиями. Они надеялись на то, что население Украины четко их поддержит и с помощью этого населения им не придется здесь вести длительные боевые действия. Они ожидали легкие стычки, что украинская армия сложит оружие. И таким образом Россия возьмет под контроль всю территорию. Поэтому шли эти длинные колонны, которые мы очень прицельно жгли. Поэтому не было никакой связи, не было координации, не было взаимодействия. Просто шли на убой, вели людей – вот такая была тактика.
Я бы вообще поставил на месте российского руководства под вопрос компетенцию всех этих органов, которые доносили ситуацию. Вот так просчитаться – это просто непрофессионализм, когда было все ровно наоборот, чем то, на что рассчитывали.
Сейчас мы видим, что российская армия на некоторых участках перешла к обороне, они стали лучше использовать свою технику, начали подключать артиллерию, начали учиться, воевать становится сложнее нам. Но это ценой таких жертв.
Мы тоже учимся, к нам постоянно заходит новая техника, которая по своим тактико-техническим характеристикам превосходит русскую. Мы это уже видим, я уже не раз приводил примеры, что у нас на некоторых участках из-за того, что в России очень много металла, лишних людей и артиллерии, они смогут пускать своих людей в атаку и постоянно бьют нас артиллерией. Иногда на некоторых участках превосходство российской артиллерии 70 на 30.
– То есть если в начале были эти длинные колонны, то сейчас это скорее артиллерия?
– Да, сейчас этих длинных колонн нет, сейчас они уже научились, они поняли ситуацию, они меньше, ну мы бьем меньшие колонны. Скажем так, война становится сложнее, она становится профессиональнее, но у нас одна цель – это победа. И ничто эту цель уже не остановит, никакое российское оружие, никакая российская мобилизация.
– Роман, я же так понимаю, что и тактика украинской армии изменилась?
– Тактика украинской армии изменяется с учетом того, какое оружие мы получаем от наших западных партнеров. Если у нас есть дальнобойная артиллерия и точная артиллерия, это одна тактика. Когда до этого мы воевали оружием времен Холодной войны, это другая тактика. Сейчас мы получаем управляемые ракеты. Когда у нас появляется новая техника, новые самоходные установки применение в комплексе совсем другое. У нас летает авиация, Россия не смогла завоевать господство в воздухе, как ни старалась, это было в их тактике, когда они заходили, это еще их один просчет. Я вообще не знаю, кто там планировал эту спецоперацию.
Я как человек военный, полковник, закончивший военное училище, они рассчитывали завоевать господство в воздухе – даже не взяли не то что превосходство... Есть господство, есть превосходство, а есть, скажем, паритет. Вот у нас сейчас где-то примерно паритет. Они крылатыми ракетами пытались уничтожить наши аэродромы, пытались уничтожить наши локаторы – у них ничего не вышло. И российские самолеты, я знаю на 100%, боятся залетать на территорию Украины, боятся отбомбливаться по переднему краю, потому что наше ПВО до сих пор их держит в ужасе.
– Роман, как вы оцениваете вероятность новой попытки захватить Киев?
– Как высокую. У нас сейчас вопрос стоит по Беларуси. Беларусь тоже наш враг, и мы это понимаем. Страна, которая дала возможность нашему врагу использовать свою территорию, чтобы убивать наших мирных жителей, их власть в первую очередь это наши враги. А люди, которые за всем этим молча наблюдают в Беларуси, – это, скажем так, просто люди, которые принимают участие в этом преступлении. Как бы там ни было, мы видели, многие люди выходили в свое время против Лукашенко и говорили о том, что не хотят этой власти, хотят в Европу. А сейчас мы не видим этих людей. Наверное, они или боятся, или поддерживают то, что делается в Украине.
Мы сейчас поставили свои войска и вынуждены держать их на границе с Беларусью, это еще 1080 километров границы, с таким учетом, что белорусы – наш враг и могут тоже ввести войска. Поэтому расцениваем эту угрозу как высокую. Или россияне смогут пойти туда, если соберут войска и объявят мобилизацию, либо же уболтают на это белорусов.
