Осенью 2020 года отец и сын Виталий и Владислав Кузнечики из города Витебска в Беларуси, спасаясь от милиции, перепрыгнули через забор посольства Швеции в Минске и попросили убежища. На этот шаг их толкнуло то, что оба стали фигурантами уголовного дела: оно было заведено после того, как они участвовали в шествии за честные выборы и против Лукашенко в своем родном городе.
В тот день силовики жестко разогнали демонстрантов с использованием спецсредств: пожилому Виталию Кузнечику распылили слезоточивый газ прямо в лицо, а когда он упал – стали избивать. Сын Владислав бросился отбивать отца и смог увести его с места столкновения. За это на обоих мужчин завели уголовное дело по 364-й статье Уголовного кодекса Беларуси – насилие или угроза насилия в отношении представителя власти. Им грозит лишение свободы на срок до 7 лет.
Швеция пока не предоставила Кузнечикам убежища, но получила предписание от Комитета ООН против пыток не выдавать их со своей территории. Власти Швеции пытались отменить эти обеспечительные меры, но комитет отказался удовлетворить их требования, поэтому Кузнечики по-прежнему находятся на территории посольства. Выйти за его ворота они не могут: им грозит немедленный арест и длительный тюремный срок.
В интервью Настоящему Времени отец и сын Кузнечики рассказали, что не ожидали, что их пребывание в посольстве настолько затянется, и сказали, что условия, в которых они живут, напоминают "тюремное заключение, только с более мягкими условиями". Они также заявили: "Молчать мы больше не можем: молчание никак нам не помогает. Сейчас все должны знать, в какой мы ситуации, что власти Швеции, по сути, ничего не делают".
— Виталий, Владислав, добрый день. Вы уже почти полтора года находитесь на территории посольства Швеции в Минске. Когда вы записывали свое видео в сентябре 2020 года, в день, когда вы очутились под лестницей во дворе посольства, вы думали о том, что все может так затянуться?
— Добрый день. В сентябре 2020 года, когда мы оказались на территории посольства, конечно, мы не думали, что это затянется так надолго. В первую очередь мы думали, что все-таки власть в Беларуси сменится на законную, что пройдут новые выборы, и мы вернемся домой.
— Вы впервые даете видеоинтервью за эти полтора года. Почему вы раньше этого не делали?
— Мы так долго не давали интервью, во-первых, потому что боялись за родных. Мы боимся, что как только к нам проявляют какое-то внимание, внимание властей может быть проявлено и к ним. Так и было – мы это тоже через знакомых узнавали. И, соответственно, появляется внимание сразу к посольству – могут быть проблемы и у работников посольства. Но сейчас мы понимаем, что молчать больше не можем, потому что молчание никак нам не помогает. Сейчас все должны знать, в какой мы ситуации, что власти Швеции, по сути, ничего не делают и как можно дальше оттягивают процесс с нашим вопросом.
— Как вы считаете, вы сейчас на свободе или нет? Как бы вы описали сейчас свою ситуацию?
— Мы сейчас находимся в безопасности, но назвать это свободой никак нельзя. Мы не можем выйти в город прогуляться, встретиться со своими родными. Я бы это описал как тюремное заключение, только с более мягкими условиями – не такими, конечно, в которых сейчас находятся наши политзаключенные.
Понятно, нас здесь никто не держит, но мы понимаем: если мы выйдем за территорию посольства, неизвестно что с нами будет. Естественно, что мы за все это время ни разу не видели своих родных и близких, это тяжело. Один плюс: что у нас есть интернет и видеосвязь.
Министерство информации Беларуси заблокировало доступ к сайту телеканала "Настоящее Время" на территории страны. Официальной причиной названо "распространение гиперссылок на материалы, признанные экстремистскими". Жители Беларуси могут читать и смотреть материалы Настоящего Времени через VPN, в телеграме и других соцсетях, а также с помощью зеркала.
— Вы говорили, что друзья посоветовали вам Швецию, как страну, которая может вам помочь. Какие у вас ощущения сейчас? Швеция вам помогает?
— Посольство Швеции нам посоветовали друзья, да мы и сами читали в интернете, что Швеция – это одна из самых гуманных стран Европы, что в любом случае нам помогут, как бы там ни было. Но мы не думали, что настолько это все затянется.
— Полгода назад, когда мы готовили предыдущий материал о вас, мы получили комментарий от шведского МИДа с формулировкой: "Мы ведем диалог с Кузнечиками". Как вы видите этот диалог с вами со стороны Швеции и, в частности, со стороны посольства?
— По сути, на данный момент Швеция ничего не делает для того, чтобы как-то нам помочь. В самом посольстве к нам относятся хорошо, здесь претензий никаких нет, конечно. Всем, чем нужно, нас снабжают. Работники посольства – у них к нам хорошее отношение, они все понимают, они все видят, что происходит в стране. Но именно власти Швеции – непонятно, что они делают. Они как будто специально затягивают вообще весь процесс. И мы не знаем, что будет дальше.
Диалог с Швецией у нас идет через работников посольства. То есть, по сути, мы говорим, какие у нас проблемы, что нам нужно, какие вопросы нужно решить, – мы все передаем работникам посольства, они передают в Швецию, ну и нам дают ответ. Но обычно это затягивается надолго, и ответов как таковых конкретных нет.
— Также шведские власти в том ответе упоминали, что вы "проникли на территорию посольства без приглашения и разрешения". Что вы можете на это ответить?
— На территорию посольства, да, мы попали незаконно, перепрыгнули через забор. Но до этого мы звонили в домофон посольства, объяснили свою ситуацию, сказали, что боимся за себя, что неизвестно, что может быть. Нас послушали, сказали: "Мы ничем не можем помочь". Ну и все. У нас выхода не было, кроме как перепрыгнуть через забор.
Мы боялись преследования, так как мы уже тогда находились в розыске. У нас не было другого выхода. Мы уже знали через друзей, через знакомых, что нас ищут.
— Также в том видео за 2020 год вы говорили, что "надеетесь", что вас не выдадут белорусским властям. Мы видим, что вас не выдали. Но в то же время ваш юрист говорил, что в посольстве вам намекали на то, что, дескать, "может, вы сами выйдете отсюда?" Есть такие намеки по-прежнему? Как вы думаете, что произойдет, если вы покинете территорию посольства?
— Сейчас об этом даже и разговоров нет. Работники все понимают, нашу ситуацию, чем это может закончиться для нас: тюрьмой и пытками с большей вероятностью. Если мы покинем территорию посольства, с нами может произойти все что угодно. То есть как минимум нас посадят в тюрьму, потому что на нас [заведено] несколько уголовных дел уже, как нам известно. А в белорусских тюрьмах сейчас творится ужас. Там и пытают людей, и убийства есть, и покончившие самоубийством якобы. То есть тут никто не знает, как будет на самом деле.
Посольство Швеции в Минске в ответ на запрос Настоящего Времени еще раз подчеркнуло, что Кузнечики проникли на его территорию "без разрешения". "Посольства Швеции не имеют права рассматривать заявления о предоставлении убежища. Шведское миграционное агентство отвечает за рассмотрение заявлений о предоставлении убежища и может одобрить только заявления о предоставлении убежища, которые были поданы в Швеции", – подчеркнули шведские дипломаты.
Глава шведской Организации поддержки демократии в Восточной Европе Мартин Уггла в 2021 году в интервью Настоящему Времени выражал надежду, что шведские дипломаты проведут негласные переговоры с белорусскими властями, чтобы получить гарантии и вывезти Кузнечиков в Литву или Польшу.
"Но мы очень мало знаем о том, что происходит, потому что шведские власти вообще ничего не говорят об этом. Говорят, что они работают над решением этой проблемы, но о каком решении идет речь, мы, конечно, не знаем", – сказал шведский правозащитник.
В 2014 году похожая история произошла в Азербайджане. Критика президента Ильхама Алиева журналиста и правозащитника Эмина Гусейнова обвинили в незаконном предпринимательстве и уклонении от уплаты налогов. Гусейнов укрылся в посольстве Швейцарии в Баку, считая, что его преследуют по политическим мотивам.
Переговоры между Швейцарией и Азербайджаном длились почти год, в результате правозащитник покинул Баку на самолете швейцарского министра.
— Что самое сложное было (и есть) за эти полтора года?
Владислав: Самое сложное для меня в нахождении здесь – это то, что я не могу видеть своих детей: как они растут, как развиваются. Не могу с ними рядом находиться.
Виталий: Мы не можем видеть своих родителей, не можем своих друзей видеть, с которыми мы каждый день общались, – это морально тяжело. Ну а так, в принципе, ко всему привыкаешь. Тут свой мир. Единственное, проблемы со здоровьем только есть.
— Владислав, когда мы общались с вами полгода назад, вы тоже жаловались на проблемы со здоровьем и сетовали, что не можете пройти обследование у онколога. А вы, Виталий, говорили о проблемах со зрением и с сердцем. Удалось ли вам получить какую-то помощь за эти полгода?
— По поводу медицинской помощи и медицинского обследования. По сути, нам предоставить эту помощь не смогли – врачей в посольстве нет, оборудование, соответственно, поставить сюда не могут. С таким заболеванием, как у Влада, невозможно провести обследование на территории посольства, потому что там нужно сложное оборудование: компьютерная томография и много еще разных.
Владислав: Самое главное – это онкология, больше всего я за это переживаю. Я чувствую, что в весе потерял, у меня частые головные боли – много есть разных симптомов. И все знают об этом, работники посольства знают, соответственно, и власти Швеции об этом знают. Но ничем, как они говорят, помочь не могут. Так, могут какие-то лекарства купить. Если что-то нам нужно из витаминов каких-то еще, лекарств, если мы уверены в том, что нам эти лекарства помогут, мы можем это заказать – нам купят все без проблем. Ну а какого-то движения по нашему вопросу, по медицинской помощи нет: врачей нам сюда не могут прислать, ничего.
Виталий: Со зрением – у меня ухудшается зрение. Единственное, чем мне могли в посольстве помочь, – это купили очки мне, для того чтобы я мог читать. Ну еще беспокоит сердце – у меня часто болит сердце, зрение, потемнение в глазах бывает частое. Состояние не очень хорошее. Надо проводить медицинское обследование, но здесь его невозможно провести.
— Ваш юрист Вадим Дроздов (он занимается защитой от депортации, высылки и экстрадиции) недавно добился того, чтобы Комитет против пыток ООН признал вашу жалобу приемлемой: это может заставить власти Швеции предпринимать какие-то действия в вашем отношении. Как вы думаете, решение комитета что-то поменяет?
— Да, Вадим, наш юрист, очень многого добился, большое ему спасибо. (Суть дела: Швеция настаивала, что Кузнечики не находятся под юрисдикцией Швеции, но Комитет ООН решил, что отец и сын находятся под юрисдикцией Швеции, а на территории Беларуси им действительно грозят пытки, поэтому согласился рассмотреть жалобу Кузнечиков на посольство Швеции по существу – НВ.)
Но ответ Комитета ООН будет только в апреле, то есть на следующей сессии. Они не собираются что-то делать быстро. Они понимают, что у нас проблемы со здоровьем, но, как нам теперь уже понятно, они максимально будут оттягивать этот процесс, то есть на каждой сессии будут какие-то отписки, как мы понимаем.
Они сказали: "На следующей сессии ждите какого-то нашего ответа". А потом можете ждать еще, может, полгода, может, год или еще неизвестно сколько. То есть все это затягивается на неопределенный срок. Как мы понимаем, они принципиально это растягивают, специально.
— Расскажите, пожалуйста, как вы сейчас оцениваете ситуацию в Беларуси?
— В Беларуси сейчас очень тяжелая политическая обстановка: в стране продолжаются репрессии, каждый день поступают новости, что людей арестовывают, сажают, приговаривают к "суткам" (административному аресту – НВ), приговаривают к тюремным срокам, открывают уголовные статьи по надуманным причинам. Ну то есть террор идет полным ходом. Такое ощущение, что мы сейчас попали в 1937 год, когда были сталинские репрессии. Это аналогия один к одному.
По сути, маразм доходит до того, что людей просто задерживают за бело-красную одежду. То есть это как было и в 2020 году, так и в этом. Недавно знакомых у меня так задержали в кафе за бело-красную одежду. Кому штраф, кому сутки. О чем тут можно говорить, если маразм полный?
Задерживают за комментарии в соцсетях, если кому-то что-то не понравилось из органов. Задерживают за старые фотографии, за старые видео, кто на протестах засветился. Как мы знаем, там "тихари" (сотрудники спецслужб в штатском – НВ) снимали очень много видео, поэтому людей сейчас по этим материалам выдергивают и приговаривают к срокам.
Репрессии продолжаются. Я бы сказал, они даже не продолжаются, но еще более усиливаются. И идет это волнообразно – то немножко снизится уровень репрессий, то они опять возобновятся с новой силой.
— Вы хотите сказать что-то, чего мы не спросили, или обратиться к кому-то?
— Хочется поблагодарить и передать привет политзаключенным, всем заключенным, кто находится в тюрьмах по политическим мотивам. Мы видим, что люди не сдаются, даже сидя в тюрьмах. Это стойкие люди, настоящие патриоты Беларуси.
Мы понимаем, что им гораздо хуже, чем нам. У нас тут, в принципе, если сравнивать с ними, идеальные условия, у нас все есть: еда, все. Им реально уважение – это люди, которые его достойны. Это будущее, будущее нашей Беларуси. Они будут во главе нашего правительства и будут развивать страну дальше.
Также уважение, конечно же, независимым СМИ, которые реальную обстановку в стране показывали, пока была возможность. Ну и родным и близким нашим тоже спасибо за помощь, за поддержку, и друзьям – всем привет. Жыве Беларусь!
