Война в Украине изменила отношение к русскому языку и традициям в Латвии. Для многих они стали ассоциироваться с российской агрессией. Рижский русский театр имени Михаила Чехова последовательно выступает против российского вторжения в Украину и одновременно отстаивает право русской культуры на продолжение своего существования в Латвии.

Настоящее Время поговорило с представителями коллектива о том, как театр продолжает существовать в новой реальности и как за последние два года изменился его репертуар.

В дискуссии приняли участие: Дана Бйорк – актриса и директор Рижского русского театра имени Михаила Чехова. После начала полномасштабного российского вторжения в Украину участвовала в антивоенных акциях в Риге. Артурс Дицис – драматург и лидер художественной коллегии театра имени Михаила Чехова. Обладатель латвийской национальной театральной премии. Иван Стрельцов – актер. Переехал в Латвию из Беларуси в 2019 году. Выступал против результатов президентских выборов в Беларуси 2020 года. Сейчас полноправный член труппы Рижского русского театра имени Михаила Чехова.

– Мой первый вопрос о том, как прошел последний год в театре. Вы заявляли о себе громко не только спектаклями, премьерами, но в целом в последнее время театр позиционирует себя как такая открытая площадка для дискуссий, в том числе для сложных вопросов, на которые не всегда приятно отвечать и которые иногда неприятно задавать.

Дана, какие вопросы, на ваш взгляд, важно задавать именно сейчас со сцены театра, о чем важно говорить сегодня?

Дана: Так как одна из наших целей сегодня, к сожалению, театр теперь занимается не только созданием спектаклей, не только говорит с людьми о доброте, о любви, о человеческих ценностях, но мы вынуждены в сегодняшнее непростое время говорить с людьми также и на политические темы. На социальные темы, в открытую. И это одна из миссий нашего театра сегодня – говорить о сплоченности латвийского общества. Потому, что в нашем обществе из-за войны случился еще больший разлад, чем был когда-то.

Когда-то я этого не чувствовала. Когда -то это было только на словах для меня. Сейчас как Дана, которой 38 лет, родилась, воспитывалась и работает в Латвии, я это чувствую на себе, что этот разлад существует. Поэтому одна из миссий нашего театра сегодня, как вы правильно заметили, со сцены также говорить прямым текстом, призывать людей к пониманию. Одних людей призывать к пониманию того, что русский язык, русская культура, русскоговорящий человек не имеет никакого отношения к политическим решениям и действиям российской федерации.

Что русская культура, русский язык, русский человек, который адекватен в своем восприятии к миру, который выступает за добро, за мир, за любовь, за сохранение жизни на земле, то этот человек всегда будет призывать к миру и к добру, всегда будет выступать против войны. Такова и позиция нашего театра.

– Артурс, мы понимаем, что театр, и это то, о чем Дана говорит, не может существовать вне контекста. О чем вам, как драматургу, важно сказать со сцены театра?

Артурс: Например, есть медики, их задача – обнаружить в организме болезнь, так вот театр в этом смысле тоже очень часто перехватывает темы, которые обсуждают в обществе. В этих темах есть конфликт. И сейчас проблема, о которой говорит Дана, сейчас это конфликт на национальной почве и вопрос о русской культуре в целом. Этот вопрос очень мощный сейчас, он преобладает над всем. В целом в обществе сейчас есть много разных конфликтов и болезненных вопросов, но среди них есть один, насколько мощный – и приходится об этом говорить. Об этом надо говорить. И важно, что у театра Чехова есть ясная позиция, эту позицию нужно высказывать.

Иван: Театр изначально, даже если брать самый старый театр на земле, изначально актеры с разных площадей, разных городов говорили о самых последних событиях. О новостях, которые происходят в государстве, или в городе. Искусство всегда будет отражением того, что происходит вокруг, и в том числе политики. И тем людям которые говорят, что приходят в театр, чтобы развлечься или отдохнуть, которые говорят, что "мне хватает политики в повседневной жизни", можно ответить следующим образом: если бы люди в равной степени интересовались политикой, делали какие-то движения, для того, чтобы защитить себя, для того, чтобы быть образованным в этой сфере, то не случалось бы таких в истории примеров, как тот же Гитлер, тот же Путин, Лукашенко, Мусолини и так далее.

Театр именно этим и должен заниматся. Он не должен только говорить о красивом, о любви, о каких-то достоинствах человеческих.

– А вот говоря, например, о конфликте в латвийском обществе. О расколе. Это то, о чем говорила Дана и Артурс, это темы, которые сейчас не просто витают в воздухе, это темы, которые появляются каждый день. Как вы это видите, потому, что с одной стороны у вас может быть немного сторонний взгляд, а с другой стороны вы находитесь сейчас здесь, изнутри. Как вы это чувствуете?

Иван: Изначально, когда я приехал из Беларуси, я в прямую говорю об этом, и говорил не раз, что бежал от режима. Потому, что мне надоело жить в этих оковах. Мне надоело жить в том, что, если ты скажешь какое-то свое мнение по поводу политики, или президента, тебя могут арестовать. И так было всегда. Я приехал сюда, потому, что знал, что здесь свободно говорят, в театре, со сцены, о тех вещах, которые волнуют. Даже о политических. Даже смотря спектакли, один из самых первых спектаклей, который я увидел, не в нашем театре, это были гастроли. Из Даугавпилса приезжал театр, и они играли "Король голый". И там актеры стояли и говорили на какие-то последние политические проблемы. Я думал, блин, чтобы такое в Минске произошло? Да никогда!

А говоря о Латвии. Я себя чувствую здесь замечательно, у меня не было никаких проблем с изъяснением себя, потому что я мог говорить на русском. Я мог говорить на английском, если люди не понимали. Не было никакого давления. Но война многое изменила. Действительно. Это правда. Потому, что общество раскололось, есть эти два лагеря, которые за и против, но я не понимаю, как в этой ситуации можно быть на стороне черного, а не на стороне белого, добра.

Как при этой всей свободе, как можно было занимать позицию агрессора. И оправдывать его. Я вот этого не понимал. И до сих пор не понимаю.

– Реакцию в обществе вызывают ведь не только спектакли, которые говорят о событиях сегодняшнего дня. Я хотела поговорить про спектакль "В бальных туфлях по сибирским снегам". Вы, драматург этого спектакля, а вы играете в этом спектакле. Эта тема, еще до премьеры вызвала достаточно большую реакцию в латвийском обществе. О чем это говорит? Я начну с вас, Артурс. Если коротко, это тема советских репрессий, депортаций, и получается, что эти болезненные вопросы истории о происходящем 50, 70 лет назад до сих пор "не переварены". Мы никак не можем перешагнуть как общество через это?

Артурс: Причина такой реакции в том, что этот спектакль создавался именно сейчас. Если бы пьесу готовили до начала войны в Украине, было бы иначе. В этом случае русские сейчас сталкиваются с таким отношением, ну, я имею в виду русские в Латвии. Я не знаю, Дана, поправь меня если это не так, ты больше знаешь.

Русские сталкиваются с тем, что им и так приходится чувствовать вину. И пусть ты лоялен, например, не поддерживаешь Путина и агрессию России в Украине, но все равно человеку говорят, вот, ты русский, ты тоже должен чувствовать вину за это. Почему ты ничего не делаешь? Почему ты не протестуешь каждый день? И в тот момент, когда мы создавали этот спектакль, мне кажется у всех было ощущение – ну вот, что сейчас еще скажут, мы и раньше было воплощением сатаны, и еще, еще.

И когда мы начали работу над спектаклем, работая с актерами тоже было ощущение, они думали, вот, будем рассказывать о том, какие русские плохие. Но когда прочитали пьесу, поняли, что это рассказ не об этом. Мне как драматургу важно показать, что дело не в национальности. Так сложилось, что одни люди причиняли зло другим.

– То есть дело не в самом даже спектакле, а теме.

Дана: Уже есть мнение о спектакле, о том, какой он есть, о чем там говорится, кто там играет, что режиссер хочет этим сказать, и так далее. Столько напридуманных историй в своей голове, которые человек сам нафантазирует, сформулирует, в это поверит, успеет обидится, успеет проклясть всех вокруг, зарядить этим негативом окружающих, и понеслась. И это большая проблема нашего современного общества, которую очень усугубляет ситуация в сегодняшние дни, это военные обстоятельства.

Этим спектаклем наш театр пытался задать вопрос – есть история, есть интерпретация истории, есть версия политиков, а есть версия реальных людей. Нас с вами. Русских, латышей, белорусов, украинцев, немцев, англичан. И в этой истории отражена история одной конкретной семьи, документально. Правдиво. В которой и есть место русскоязычным людям, которые помогали этой латышской семье, которая была выслана в Сибирь. Истории других русскоязычных людей, русских. Интелигентов, художников, простых людей, и это история об этом, о человечности.

– Это такая тема, которую может быть не ждешь от русского театра.

Дана: Я хочу интересную историю рассказать. Вот, в рамках, репетиции Сибири. Одна из актрис с режиссером вступила в такую дискуссию. Она попала в спектакль, и она вступила в дискуссию перед началом репетиций, зачем мы это ставим. У нее внутри была стена стереотипа, что это больная тема, зачем ее вскрывать, не хотим об этом говорить, зачем это нужно. И в этом человеке в процессе репетиций очень много что поменялось. Она поменяла на глаза свое восприятие к этой теме. К тому, что об этом нужно говорить. И о том, как об этом нужно говорить. Также работа над спектаклями меняет не только зрителей, но и также в наших актерах происходит своеобразный процесс.

– На это ведь наверняка влияет и состав актеров, я понимаю, что сейчас здесь, в театре работают и местные актеры и те, кто приехал, из России, которые не могут сейчас там работать и жить. И актеры как Ваня, из Беларуси, получается, как за кадром иван сказал, Вавилон. Как это влияет, кстати, на атмосферу в театре?

Дана: Ну, если меня спрашивать, то только позитивно.

Артурс: Я просто хочу сказать – на мой взгляд это очень важно, потому, что задача театра говорить о людях. И чем многонациональнее труппа, тем больше разных точек зрения. Мы иногда с Даной говорим о том, что у латышей некая своя эстетика, свое ощущение как должно быть. И оно может отличатся. Вот ты говоришь: русским надо все ярче, чтобы больше цветов. Как Дана говорит, вы латыши, со своим серым все время. Конечно, нам нравится все серое (смеются). Но вот это взаимодействие все время создает нечто, и это всегда интереснее, чем создавать что-то уже по заранее известному плану. И я хочу еще сказать, что я впервые в своей жизни видел, как театр способен повлиять, изменить людей.

– Ну, получается что такое общение, оно не только транслируется, но и происходит трансформация внутри, это ведь тоже важно. Театр не может существовать просто как монолит такой.

Дана: И если мы говорим о нашей труппе с новыми артистами из других стран. То на мой взгляд это большая удача, хоть она сопутствуется большой трагедией в мире, творчески наша труппа обогатилась очень хорошими артистами. Для меня показатель, что это в первую очередь личности. Потому, что именно сильные личности могут позволить себе высказать свое мнение о происходящем, найти в себе смелость и силы бросить все, что у них есть в той стране, и финансовый достаток и карьера, и уехать. Уехать неизвестно куда и свою мысль транслировать через творчество в неродном себе месте.

Артурс: Важно сказать, что те люди, которые приехали сюда, заплатили высокую цену. Кажется, ну да, они приехали и сейчас чувствуют себя здесь в безопасности. Недавно было интервью одного из актеров латвийской прессе, рассказал о том, что не поддерживает Путина. Какой кошмар начался! Люди начали ему писать в соцсетях "предатель". И в таком духе. Это одно. А второй шаг – у него родители до сих пор живут в России. С ними началось то же самое, начали писать – я подумал – что это за террор!

– Да, я думаю здесь можно и у Ивана спросить. У вас. Я думаю, тоже в Беларуси остались родные и близкие. Сталкивались ли вы с такой проблемой. Вы же наверняка не можете поехать домой?

Иван: Нет. Я уже три года как не могу вернутся домой, потому, что я думаю, лет 15 мне светит. Семья у меня осталась. Да, у меня мама довольно знаменитая певица в Беларуси, она в черном списке, ей сейчас запрещают почти в течении 3 лет работать по профессии. По поводу наших актеров, которые приехали возможно это личное и возможно об этом нельзя говорить, но от одного из актеров отказались родители, после интервью.

– Я хотела спросить у вас, Артурс, а как латышская часть общества сегодня смотрит на русскую культуру, ведь дискуссии есть и звучат они достаточно громко. О том, что может быть надо вообще отказатся от русской культуры, вот эти вопросы лояльности местных русских. Как вы это видите?

Артурс: Конечно, есть радикально настроенные люди, и это, на мой взгляд, важно, что у театра Чехова абсолютно четкая позиция. Своими спектаклями и позицией актеров, о чем они говорят в интервью, в этом смысле театр делает все что может. В каком -то смысле мы как художники тоже боремся за то, чтобы остановить зло. Мне как латышу очень важно, чтобы позиция была сформулирована. На мой взгляд, любой русский человеку, который не поддерживает войну, и который не находится в России, должен громко заявить о своей позиции. Если ты не поддерживаешь – скажи об этом.

– А в целом, например вот Дана, вас это не задевает, казалось. Бы театр четко и громко высказал свою позицию. Ну может быть все, ну хватит спрашивать. Задавать вопросы лояльности.

Дана: Русский театр сегодня существует в Латвии в первую очередь благодаря нашей позиции. Благодаря тому, что мы громко заявляем о своей позиции. Это позволяет нам на территории Латвии создавать спектакли и говорить не только о политических темах, но и о других тоже. Немного давать воздуха людям поговорить о красивом, о воздушном, о любви. Если бы был другой сценарий, я готова поспорить, что мы давно бы были закрыты.

Артурс: Но, Дана, я хочу сказать тебе, вопрос ведь вообще не в этом. Такая позиция у театра или другая. Когда у человека есть мнение. Он не может никуда от него убежать. Вопрос в другом!

Дана: Нет. Вопрос как раз в том, не надоело ли об этом говорить

Артурс: Нет, нет

– Знаете, есть фраза. Это клише, конечно, но вот доказывать, что ты не верблюд.

Артурс: Но проблема в том, что сегодня, благодаря социальным сетям и некоторым маргинальным личностям, можно раздуть скандал национального масштаба. Это абсурд. Сейчас ситуация такая: всегда найдутся пять человек, которые будут говорить: "а докажите, что это ваша позиция, что вы по прежнему не поддерживаете Путина?" Таким людям можно ответить: "приходите на наши спектакли".

– Это наверное вопрос и некой коллективной ответственности. Кто -то считает, что она должна быть. Кто-то уверен, что нет, каждый отвечает за себя. И условно говоря, местные русские не имеют никакого отношения к россии не должны отвечать за то, что делают власти Кремля. А вы за коллективную отчетность или против.

Иван: Когда началась война. В четыре, в пять утра я начал смотреть все эти новости, первое мое желание было никогда больше в жизни не говорить на русском языке. Вот честно. Просто отказаться. Мне было стыдно, противно, отвратительно даже мысли на этом языке. Я понимаю своих одногруппников, которые эмигрировали, ладно, которых выгнали в Польшу, которые начали говорить только на белорусском языке. Но когда у меня эта агония прошла, я понял, что, если я говорю на том же языке что и агрессор, это ведь не значит, что я разделяю его позицию. Я как раз могу и должен использовать этот язык для блага. Для того, чтобы что-то действительно поменять.

– Если у вас сейчас такая многонациональная труппа, не было ли мыслей отказаться от слова русский в названии?

Дана: Я считаю, что абсолютно нет. Мы не должны этого делать, потому, что слово русский дает дефиницию того кто мы. Мы театр, который работает на русском языке, представляет русскую культуру в Латвии. Война закончится, она когда-то закончится. Ей должен прийти конец. И русский театр должен остаться в Латвии.

Это старейший русский театр за пределами России и старейший театр в Латвии как таковой. Это историческая ценность. Это театр, который переживал войны, который переживал разные репрессии, который переживал красивые золотые времена. В этом театре работали исключительные мировые личности. Это памятник истории культуры. Не только Латвии, но и мира. Поэтому слово "русский" присутствовало в названии всегда. Век, плюс еще 40 лет. И должен присутствовать "Н"-ное количество веков, и надеюсь, театр будет существовать, и когда пройдет много десятилетий или сто лет, тогда быть может люди, которые будут вспоминать историю, виток сегодняшнего дня, нас с вами, будут вспоминать, что были трудные времена, и в 2020-годах, но театр сумел это пережить, воспитал новое поколение, и растет дальше в своем культурном пути.