Переговоры о вступлении Швеции и Финляндии в НАТО нужно поставить на паузу, заявил министр иностранных дел Финляндии Пекка Хаависто.
По его словам, этот перерыв может продлиться пару недель. Ранее Хаависто допустил, что заявка Финляндии на вступление в НАТО будет рассмотрена отдельно от шведской, хотя подавались они вместе. Теперь Хаависто считает, что вариант, при котором Швеция еще долго не сможет присоединиться к НАТО, не исключен. 25 января на пресс-конференции глава МИД Финляндии вспомнил о президентских и парламентских выборах в Турции, которые запланированы на 14 мая, и понадеялся, что после них процесс вступления стран в НАТО может возобновиться.
Сейчас протокол о вступлении Швеции и Финляндии в НАТО не ратифицировали две страны – Турция и Венгрия. Парламент Венгрии может провести голосование до конца февраля, а вот отношения между Турцией и скандинавскими странами сильно осложнились после того, как лидер датской антиисламистской партии возле посольства Турции в Швеции сжег Коран. После этого Турция отменила трехстороннюю встречу с Финляндией и Швецией, запланированную на февраль. Возле консульства Швеции в Стамбуле, а также в ряде исламских стран прошли акции протеста. Демонстранты сжигали шведские флаги. А президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что Швеция больше не может рассчитывать на поддержку вступления в НАТО.
Премьер-министр Швеции Ульф Кристерссон осудил сожжение Корана возле здания турецкого посольства и выразил надежду, что переговоры с Турцией будут продолжены.
О перспективах вступления в НАТО Швеции и Финляндии Настоящему Времени рассказал востоковед Руслан Айсин.
– Возле посольства Турции в Швеции антиисламист из Дании сжигает Коран. После этого Эрдоган заявляет, что Турция не поддержит заявку Швеции на вступление в НАТО. Не выглядит ли это как сознательная провокация с расчетом именно на такой сценарий?
– Я думаю, более чем очевидно, потому что акция этого националиста из партии "Жесткий курс" не первая и, судя по всему, не последняя, как он заявил. Она, конечно, очень удобно совпала с тем, что происходит вокруг вступления Швеции в НАТО, и, конечно, в преддверии выборов в самой Турции. Плюс ко всему не забываем, что есть еще одна сторона – Москва, которая всячески пытается вставлять палки в колеса, провоцировать какие-то несогласия в стане союзников по антироссийской проукраинской коалиции. Поэтому, я думаю, эта провокация устраивает очень многие стороны.
Действительно выборы в Турции, которые назначены на 14 мая, во многом могут разрешить этот конфликт. Но уже сейчас, я посмотрел, есть смягчение позиции Турции по этому вопросу.
– По вопросу Корана?
– По вопросу вступления Швеции в НАТО. Потому что со Швецией действительно очень сложные отношения, связанные с тем, что Швеция не намерена выдавливать из своей страны курдские так называемые экстремистские организации, какими их считает, например, Турция. Известно, что для Турции этот вопрос очень важен – борьба с курдскими повстанцами. Поэтому она настаивает на том, чтобы, во-первых, эти требования Турции, которые были изложены еще до этой чудовищной акции, были исполнены. В принципе Швеция согласилась, так же как до этого согласилась и Финляндия. С Финляндией, я думаю, серьезных проблем быть не должно. Но у Швеции есть сложности, связанные с тем, что не всегда правительство может контролировать и общественное мнение, и переступать некоторые собственные принципы, в отличие, например, от той же Турции.
– А вы можете объяснить логику действий Эрдогана? Это заявление о том, что после сожжения Корана никакие переговоры со Швецией на эту тему невозможны, – это такое намеренное повышение цены этого вступления? Потому что, наверное, не может же Эрдоган не понимать, что правительство Швеции точно не несет ответственности за гражданина Дании, который в Швеции сжигает Коран.
– У него двойное гражданство: и Швеции, и Дании. Но бесспорно, я с вами согласен. Но для этого надо понимать менталитет турецкого народа и политическое поведение самого Эрдогана. Он любит такие яркие лозунги, он любит накрутить, повысить ставки. Это в принципе модель его политического поведения – в этом нет ничего странного. В Турции многие это знают. И в принципе такое повышение энергетического подъема сейчас Эрдогану необходимо. Он действительно повышает ставки и после этого с этих позиций начинает выторговывать то, что ему нужно.
Я не думаю, что именно эта акция – она, конечно, ужасная и чудовищная – способна кардинально поменять подход Турции к взаимоотношениям со Швецией. В конечном итоге шведы уже готовы снять эмбарго, но на ряд запрещенной когда-то продукции. Так же, как это сделала Финляндия: она сняла эмбарго на поставку стали для производства военной брони и так далее.
В принципе Эрдоган поступает так же, как он поступал очень часто. Так же он взаимодействует и с Владимиром Путиным, и с Соединенными Штатами, и с Германией так же было. Я думаю, что европейские политики это понимают.
Сейчас страсти сойдут в самой Турции. Вы понимаете, турецкое общество, как и любое южное общество, эмоционально очень подвижно, но эти эмоции сходят достаточно быстро. В конечном итоге в политике нет ничего более устойчивого, чем интересы отдельной страны.
– А вы понимаете, как долго может продолжаться этот шантаж?
– Я думаю, что это не больше месяца может быть, потому что в Турции накануне выборов одним из главных тематических вопросов является прежде всего внутренняя политика: вопросы экономики, миграции, инфляции и так далее. Понятно, что Эрдоган хочет все это сместить и заместить внешнеполитической позицией. Но это, опять-таки, надолго не затянется, потому что поддерживать несколько месяцев людей в таком состоянии невозможно.
Понятно, что мы живем в информационном обществе, где одно информационное явление тут же замещает собой другое. И люди в принципе забывают то, что было еще неделю назад. Давайте вспомним, что таких акций было очень много антиисламских: и Пакистан протестовал, и Турция, естественно, и Малайзия, и остальные страны. Но я даже не могу сейчас вспомнить фамилии и имена тех людей, которые этим занимались, да и страны, в которых это происходило. В Германии, кстати говоря, это происходило неоднократно. Но это все уходит.
Поэтому я думаю, что здесь в принципе нет причин считать, что Швеция в конечном итоге не вступит в НАТО. В итоге есть еще позиция Соединенных Штатов, которые, конечно же, будут продюсировать Стокгольм. Плюс ко всему не забывайте, что Эрдоган сейчас ведет переговоры с Соединенными Штатами по поставкам вооружений, в том числе военных летательных аппаратов. Поэтому это тоже вмонтировано в диалог с Соединенными Штатами. В конечном итоге это не взаимоотношения Турции и Швеции. Это, скорее всего, взаимоотношения Турции с Соединенными Штатами.
– Так же, как и вы, министр иностранных дел Финляндии упоминает в этом контексте про президентские и парламентские выборы в Турции, которые должны быть 14 мая. Получается, что Финляндия и Швеция в некотором смысле надеются на какую-то смену власти в Анкаре?
– Я не думаю. Они надеются, что просто спадут страсти так или иначе, потому что и Эрдоган выдохнет спокойно, когда закончатся выборы, и повестка поменяется. Не нужно будет внутреннюю аудиторию держать в таком напряжении. Понятно, что это курдский вопрос, связанный с уважением к Корану и к исламу. Этот вопрос очень важен для турецкого общества, кем бы они себя ни считали: секуляристами или людьми верующими. Это вопрос национальной чести. Не забывайте, что Коран был таким образом осквернен у посольства Турции. То есть это задевает и интересы самих секуляристов. Вы знаете, что турецкое общество во многом разделено между верующими и секулярной группой. Поэтому когда выборы закончатся, так или иначе эти эмоции уйдут. Физиологически человек так устроен, что он не может постоянно поддерживать один и тот же высокий эмоциональный фон. Это просто невозможно.
Но Эрдогану сейчас необходимо продемонстрировать внутри и вовне, что он сильный и жесткий лидер, который готов отстаивать интересы не только турецкого общества, но и исламского мира. Не секрет, что амбиции Эрдогана простираются за пределами Турции. Он позиционирует себя именно таким лидером, который способен быть, как раньше называли в исламском мире, халифом. Поэтому он, что называется, участвует во всех исламских делах, начиная от того, что критикует правительство Китая за преследование уйгуров, заканчивая какими-то африканскими делами, где тоже есть мусульманские страны. Поэтому это традиционная для него форма поведения – демонстрация собственной силы и значимости на международной арене.
