С начала января 2020 года в России вступил в силу закон "Об ответственном обращении с животными" в новой редакции. Он документально закрепил программу ОСВВ – "Отлов, стерилизация, вакцинация, возврат в прежнее место обитания" (фактически во многих регионах ее уже пытались запускать с разной степенью успешности). Этот же закон запрещает умерщвлять животных на территории приютов, если только они не страдают от несовместимых с жизнью заболеваний или травм.
ОСВВ в Москве пытались начать еще в конце нулевых, в столице запланировали строительство 15 крупных приютов – эту программу анонсировал лично тогдашний мэр Москвы Юрий Лужков. Но в итоге к 2016 году построили только два, остальные либо заморожены на стадии стройки, либо представляют собой асфальтированные площадки с клетками, писала "Медуза". В том же 2016 году в Москве разгорелся крупный скандал с приютом в Вешняках, который принадлежал БАНО "Эко": там зоозащитники обнаружили десятки трупов собак и кошек. Те животные, что уцелели, голодали, болели и жили среди гор собственных фекалий. Приют закрыли, на его владелицу Веру Петросьян завели уголовное дело.
Сейчас отловом и стерилизацией животных в Москве и Подмосковье занимаются частные приюты, которые заключают с муниципалитетами госконтракты. Есть приюты, которые работают без участия государства, – только на пожертвования. И на те и на другие жалуются местные жители и волонтеры: они говорят о невыносимых условиях для животных и опасности для людей.
Корреспондент Настоящего Времени выясняла, куда попадают собаки, которых забирают с улиц и что мешает решить проблему бездомных животных.
"Абинго". Инфекции и мертвая голова
"Суки щенятся, щенки дохнут от энтерита. Вот на днях только пятерых чудом вытащили. А месяц назад у его ворот неделю лежала собака со сломанным тазом и задними лапами и от голода ела весь мусор, что видела рядом с собой. А этот урод собирал на нее деньги, заливая, что держит собаку в стационаре и ищет хорошего хирурга. На данный момент собака у меня. Из-за того, что она провела почти неделю в таких условиях без оказания помощи, находится в крайне тяжелом состоянии и на всю жизнь останется инвалидом", – волонтер Виктория Чудинова делится последними новостями приюта "Абинго" в Чеховском районе Подмосковья.
Виктория – по профессии она кинолог – ездит в "Абинго" уже больше полутора лет, и, как нетрудно понять из ее рассказа, отношения с владельцем приюта Геннадием Реуцким у нее складываются непросто. Летом 2019 года волонтеры несколько раз писали на Реуцкого заявления в полицию: жаловались на антисанитарию, на трупный запах из подвала одного из зданий на территории приюта, на жестокое обращение с животными. Полицейские приезжали, записывали жалобы и уезжали. В августе 2019-го волонтеры и зоозащитники провели возле "Абинго" пикет, требуя приют закрыть, собак перевести в нормальные условия, а Реуцкого привлечь к уголовной ответственности. Акцию снимали телеканалы, а руководитель приюта наблюдал за происходящим с крыши одной из построек.
Геннадий Реуцкий говорит о себе, что по профессии он ветеринарный врач. Кроме того, он индивидуальный предприниматель и в этом качестве в 2019 году выиграл два тендера на "отлов, содержание и ветеринарное обслуживание" на общую сумму более миллиона рублей. Отвечать на вопросы корреспондента Настоящего Времени он отказался, а в интервью подмосковным изданиям говорил, что его работу контролирует Росприроднадзор – а значит, все в порядке. "Волонтеры специально сгущают краски, что собаки голодные и неухоженные, потому что иначе на них денег в интернете никто не даст. А деньги зоопоместью нужны – собаки нуждаются в лечении и в вакцинировании не только от бешенства, но и от других болезней", – сообщал Реуцкий.
Территория приюта – замусоренный участок земли с рядами клеток, будками и прохудившимся забором. Повсюду валяются доски и тряпье, пустые канистры, кости и сырое мясо: в "зоопоместье" его владелец держит еще и сельскохозяйственных животных и здесь же бросает куски разделанных туш. Пахнет протухшим мясом, груду сваленных прямо на земле костей и плоти венчает голова мертвой лошади. Лай и визг собак не прекращаются ни на минуту.
"Нет вольеров, все будки были куплены только благодаря стараниям волонтеров, иначе собаки бы прямо на земле спали. Из-за того, что собаки бегают все вместе без каких-либо ограничений, происходят постоянные драки, в результате которых животные нередко рвут друг друга насмерть. Кроме того, территория приюта заражена инфекциями, парвовирус буквально у всех", – перечисляет волонтер Виктория. Среди диагнозов, выявленных у собак, – микоплазмоз, вольерный кашель, физические повреждения и травмы, воспаления. Волонтеры – каждый раз со скандалом – вывозят отдельных собак к ветеринарам и лечат их на свои деньги.
Городская администрация Чехова ответила на запрос Настоящего Времени, что проводила в приюте "Абинго" проверки, по результатам которых "за выявленные нарушения виновное лицо было привлечено к административной ответственности". Сейчас такие проверки проводятся один-два раза в месяц, добавили в администрации.
"Берта". "Это все из-за моего резкого характера"
Против приюта "Абинго" зоозащитники собрали 5 тысяч подписей, а против "Берты" в Щелковском районе – уже 7 тысяч. Владельцев этого частного приюта не обвинишь в желании "заработать на госконтрактах" – он их не заключал и никакой поддержки от государства не получает, только частные пожертвования. Но проблемы здесь те же, говорит активистка Анна:
"Это даже не приют, это хаос. Вольеры на 20-30 собак, где все сидят вперемешку: и суки с течкой, и кобели, и щенки, – и в них стоит по пять-шесть будок, сколоченных как попало. Собаки чаще всего не стерилизованы, не чипированы. Хозяйка приюта не занимается их подсчетом, говорит, что их порядка 500, но я думаю, их всего 200-300″.
Волонтер Екатерина Антонова познакомилась с хозяйкой приюта Еленой Калюжиной, когда три года назад нашла в Щелково двух бездомных щенков. Она вспоминает, что была шокирована, как в приюте грязно и насколько собаки голодны, но решила, что женщина просто не справляется и ей надо помочь:
"Подумала, будем поднимать приют вместе. Начала переводить ей суммы денег просто на карту, особо не ездила. Потом стала приезжать и видеть, что собаки очень голодные, что очень грязно. Сейчас еще снежок выпал, подморозило, но если приезжать туда весной-осенью... По колено в фекалиях ходишь".
"В приюте нет своей скважины, – продолжает Екатерина. – Собирали на нее деньги, но непонятно: то ли денег нет, то ли нельзя было ее сделать. Собаки пьют, только если кто-то привезет воду. Летом страшно, им свою мочу приходится пить. Множество собак болеет, потому что прививки никто не делает. При мне один раз приехала какая-то женщина со шприцами от бешенства, но она даже не захотела заходить на территорию – предложила сделать инъекции нам, волонтерам. Зимой будки раздолбанные, совершенно гнилые. "Леруа Мерлен" – одни из спонсоров – в ноябре привезли туда будки, правда, только восемь штук. Естественно, на всех не хватает".
У приюта периодически появляются спонсоры, приезжают волонтеры, есть два штатных сотрудника – неравнодушные к собакам люди. Но, полагают активисты, после близкого знакомства с хозяйкой приюта люди уходят, а собаки остаются без помощи.
"Там всего двое работников примерно на 350 собак и совершенно нет волонтеров, потому что, видимо, люди высказываются, и она их выгоняет, как это произошло со мной, – рассказывает волонтер Екатерина. – Я молча приезжала, кормила, убирала, старалась поддерживать с Еленой нормальные отношения, потому что человек специфический: если что-то не по ее, то нецензурная брань, крик. Сейчас покупаю корма и воду, привожу и ставлю в надежде, что это все-таки до собак как-то дойдет".
Активистка Анна говорит, что после жалоб Елена Калюжина перестала пускать добровольцев в приют: "Стоит двухметровый сплошной забор, за ним – еще один. За первый иногда пускают некоторых людей – передать корм, например, но с собаками контакта у волонтеров никакого нет". Это прямо противоречит закону "Об ответственном обращении с животными": в статье 16 есть пункт о том, что владельцы приютов должны "обеспечивать возможность посещения".
На эти нарушения, антисанитарию, а также непрозрачную финансовую деятельность "Берты" волонтеры писали жалобы в прокуратуру, санэпидемстанцию и в полицию (в отдел по борьбе с экономическими преступлениями). Провели встречу с администрацией Щелковского района, которая признала, что в курсе неподходящих для животных условий – но не может закрыть приют, потому что не знает, куда деть всех этих собак.
"Это все неправда. Все из-за моего резкого характера, – говорит Елена. – Это пишут люди, которые меня недолюбливают. Ситуация в приюте совершенно не такая. У нас все нормально. Подумайте сами: как быстро меня бы уволили, если бы это было правдой", – сказала Настоящему Времени Елена Калюжина. По ее мнению, слухи о ней и ее приюте распространяют конкуренты – другой приют из Щелковского района.
Что делать волонтерам и куда девать собак
За душераздирающими историями о жизни собак в "концлагерях", как их называют зоозащитники, случается, и впрямь стоят имущественные споры. "Не надо сразу верить всему, что говорят, – предостерегает президент Центра правовой зоозащиты Светлана Ильинская и снова вспоминает громкий скандал 2016 года. – БАНО "ЭКО-Вишняки" был тогда, кстати, единственным местом, куда принимали кошек умерших хозяев. И закрыли его не из-за ужасных условий, а потому что территория питомника кому-то понадобилась для постройки дороги". Но несмотря на то, что мотивы у тех, кто рассказывает об антисанитарии и голоде в приютах, могут быть разными, проблема реальна, говорит Ильинская.
"Сейчас везде плохо: и у тех, кто действует из благих намерений, и у тех, кто на спасении животных наживается. Ресурсов не хватает. Надо понимать, чем это все вызвано: виноваты не частные владельцы, а государство, которое не занимается решением проблемы безнадзорных животных. Нужны приюты неограниченного приема, как за границей. Тогда не будет проблем ни с чеховским, ни с каким-либо другим приютом", – считает президент Центра правовой зоозащиты.
"Приюты неограниченного приема" еще называют "гуманно усыпляющими". Они существуют в тех странах, где практикуется безвозвратный отлов: например, в Великобритании, Германии, Израиле, Испании. Речь идет, прежде всего, о муниципальных приютах или частных, участвующих в госпрограммах, – то есть тех, что не могут отказаться принимать к себе бездомную собаку или кошку. Животное содержат в питомнике от пяти дней до двух недель, в это время сотрудники и волонтеры ищут ему хозяев. Если желающих забрать животное не находят, его безболезненно усыпляют, чтобы уступить место новому, нуждающемуся в приюте. Сторонники этого метода объясняют, что такой конец для животного лучше существования во враждебной и агрессивной внешней среде, где смерть почти наверняка будет гораздо страшнее и мучительнее. Когда спрос на бездомных животных высок, подобные приюты могут полностью отказываться от усыпления – просто потому, что не заполняются. Так происходит, например, в Германии и в скандинавских странах.
Что касается приютов ограниченного приема, то они просто устанавливают лимит числа "постояльцев", и те ждут, когда кто-нибудь за ними придет.
Чтобы приюты не наполнялись животными бесконечно, власти государств принимают и другие меры. В Австрии, Норвегии, Франции, США и Швеции, прежде чем завести питомца, необходимо заплатить налог и зарегистрировать животное. Кроме того, почти во всех перечисленных странах они имеют особый правовой статус: за преступление, совершенное в отношении питомца (убийство, истязание), владелец может получить штраф или реальный тюремный срок. Метод "отлов, стерилизация, вакцинация, возврат" в этих странах тоже используют.
Единственным государством в мире, которое, объединив лучшие практики, на сегодняшний день полностью решило проблему бездомных животных, стали Нидерланды. В стране регулярно проводится массовая стерилизация животных, уделяется большое внимание их правовому статусу, действует строгая система налогообложения и наказаний за жестокое обращение для владельцев.
Изменить ситуацию в России, заставив принятые законы работать и принять недостающие, может только давление общества, рассуждают зоозащитники. Сейчас огласка помогает решать проблемы с отдельными приютами, где животные попадают в особенно невыносимые условия.
"Первыми животными, которых спасли из положения заключенных, были питомцы государственного БАНО "ЭКО-Вешняки". Тогда общество очень бурно отреагировало. Люди стали собираться у стен приюта, ночевать там и дневать. Питомник пришлось брать буквально штурмом, – рассказывает представитель "Всероссийского зоозащитного движения" в Москве Мария Погодина. – Есть пример того, как огромное количество жалоб привело к результату в Мытищах: администрацию города удалось убедить расторгнуть контракт с индивидуальным предпринимателем Шариповым, владельцем так называемого приюта "Юста".
Следующим шагом представителей государства, считает Погодина, должны стать не точечные санкции, а системные изменения: серьезные санкции за то, что люди выбрасывают животных, ужесточение статьи 245 Уголовного кодекса ("Жестокое обращение с животными") и снижение возраста ответственности по этой статье до 14 лет.
