Мы продолжаем знакомить вас с участниками основного конкурса "Артдокфест"-2022, куда вошли 19 фильмов, сделанных кинематографистами из 13 стран мира. Фестиваль IDFF Artdocfest/Riga откроется 3-го марта, а "Артдокфест" в Москве – 31-го.
Режиссер Светлана Стасенко начала свою кинокарьеру стермительно. Ее дипломный фильм "Парабола" о удмуртских сказаниях в 1992 году объехал все самые крупные кинофестивали мира и был включен в список "20 лучших авангардных европейских фильмов". Сегодня на счету режиссера более 20 документальных картин.
В 2020 году в подмосковной Кубинке построили храм Вооруженных сил РФ. Строительство было посвящено 75-летию победы во Второй Мировой войне. Именно в этом храме сначала появилась, а потом исчезла мозаика с изображениями Владимира Путина, министра обороны Сергея Шойгу и Иосифа Сталина.
Сразу после строительства храма главная икона – 100-килограмовый "Спас Нерукотворный" начал путешествие по России. Изображение, созданное на деньги Владимира Путина, провезли по всем военным гарнизонам страны и православным храмам городов, где стоят военные части. Икона побывала в 120 городах, более чем в 150 храмах и преодолела 57 тысяч километров.
Одним их мест, куда привезли изображение, стал Трифоново-Печенгском мужской монастырь, самый северный монастырь мира. Именно здесь прибытие "Спаса Нерукотворного" застала съемочная группа Светланы Стасенко. Новая лента режиссера Jumping-off place рассказывает о этом столкновении искренней веры и политических амбиций.
Мы поговорили со Светланой о ее новой работе.
– В какой момент вы поняли, что в монастыре можно снять кино о режиме и диктатуре?
Я сама человек верующий и для меня самый страшный грех – это лицемерие
– Это как раз о непредсказуемости документального кино. Мы снимали совершенно другой фильм и неожиданно поняли, что здесь будет происходить другая, более интересная история. Все бросили и начали снимать уже эту картину.
Я сама человек верующий и для меня самый страшный грех – это лицемерие. Христос пришел в том числе, для того чтобы расширить горизонты и дать нам свободу. Деятельность большинства правителей направлена строго в обратном направлении, сделать нас послушными и зависимыми. Когда в угоду правителей все так переворачивается это очень страшно, поэтому конкретно этот случай меня заинтересовал. Идеальная иллюстрация того, как истина искажается во имя сильных мира сего все переворачивается с ног на голову.
– Саму проблематику вы выражаете эзоповым языком, не произнося ни слова за кадром.
Люди, которые манипулируют другими людьми, выдавая личные и политические амбиции за волю божью, вызывают у меня глубокое отвращение
– Да, мы вроде как должны расширять границы, а с другой стороны, мы соединяем свет мира и орудия убийства. Там очень много таких вещей, которые не по своей воле стали символами.
Я никогда не была материалистом. У меня есть четкое понимание, что за гранью "видимого" мира находится нечто, о котором мы ничего не знаем, но смутно догадываемся о его существовании. И это нечто очень сильно влияет на нашу жизнь – хотя у нас, безусловно, есть свобода воли. Можно назвать это богом, высшим разумом, силой вселенной – как хотите. Я обычно не спорю с теми, кому ближе простая материалистическая концепция – это их выбор.
Но люди, которые манипулируют другими людьми, выдавая личные и политические амбиции за волю божью, вызывают у меня глубокое отвращение. Поэтому я и сняла этот фильм – как пример очень грубой манипуляции с сознанием молодых людей, которые в силу своего подчинённого положения не могут этой манипуляции противостоять.
– Почему для фильма было выбрано такое название?
– Английское название идет от смысла фразы, оно не имеет буквального перевода на русский. Это и плацдарм для наступления, и тупиковое место, откуда нельзя выбраться, и даже есть одна неприличная трактовка. Многозначность названия полностью характеризует суть фильма.
солдатики стоят на холоде, в минус тридцать, им холодно и некомфортно, но они едут непонятно куда и непонятно зачем
– Неожиданно, что под английским названием скрывается абсолютно русская история полная ритуалов.
– Ритуалов, как ни парадоксально, напоминающих наше пионерское детство. Когда за ритуалом не стояло вообще ничего, форма, полностью оторванная от сути. Так и здесь, солдатики стоят на холоде, в минус тридцать, им холодно и некомфортно, но они едут непонятно куда и непонятно зачем. Такие ритуалы способны разорвать навсегда отношения между человеком и высшими силами.
– Повторяющаяся в фильме чистка снега – это такой же ритуал?
– Да, конечно. Это их будничная рутинная жизнь, при этом сами монахи не участвуют в глупых ритуалах.
– Расскажите поподробнее о месте действия?
– Да. Это Трифонов Печенгский мужской монастырь, самый северный монастырь в мире. Он находится в Мурманской области, неподалеку от Баренцева моря. Монастырь был основан святым Трифоном Печенгским, раскаявшимся разбойником, в 1532-33 году.
Во время Второй мировой войны монастырь был полностью стерт с лица земли, и только в 2010-2013 году был заново отстроен удивительным человеком, иеромонахом Геронтием – тоже бывшим "разбойником". Интересна судьба этого человека. Он родился в тюрьме, попал в детский дом, оттуда – на "малолетку", потом во взрослую тюрьму – и там он построил свою первую церковь, не имея архитектурного и вообще никакого образования.
Оказалось, что у него фантастический природный талант архитектора и строителя – прямо как у мальчишки из фильма "Андрей Рублев", которому отец "колокольный секрет" не оставил.
– Вы специально выбрали для съемок зимнее время года?
– Конечно! Позже мы уже приезжали туда летом, но первый раз были зимой. Русский север должен показываться именно в это морозное время. Кстати, когда мы приехали, это был конец января, началась оттепель и там было нулевая температура. Нам говорили, что такого никогда не было. Это потом уже начался привычный холод.
Военных просто согнали, привезли и увезли. Они бывали в монастыре редко, только единицы ходили по собственному желанию
– Как вы проникли в такой мужской коллектив? Сложно ли было получить разрешение на съемку?
– Не было никаких проблем, мы сразу получили благословение и приехали со всем оборудованием на место. Все с нами подружились охотно, кроме одного монаха. У них ведь связи даже нет, не положено.
Военных же просто согнали, привезли и увезли. Они бывали в монастыре редко, только единицы ходили по собственному желанию.
– И по общему настроению видно, что сами служители не довольны таким положением вещей.
– Конечно, для монахов это дом, в который вторгаются солдаты. Они должны отодвинуть все службы, все свои дела. Уважения к дому там нет. При этом солдатам самим не очень это все интересно, они лишь выполняют приказ. Никто не будет спрашивать у военного, что он чувствует. Может он вообще мусульманин?! Никому не интересен человек в такой системе координат. Набрали просто винтиков и шпунтиков, чтобы они сделали дело и плевать на их чувства. Это очень страшно.
