Суд в Киеве отправил депутата Верховной Рады Виктора Медведчука под домашний арест по делу о поставках угля из так называемых "ЛНР" и "ДНР".
После начала войны на востоке Украины в стране случился энергетический кризис из-за дефицита угля. По версии следствия, Киев неофициально покупал уголь у сепаратистов. В этой схеме посредником, который вел переговоры с представителями так называемых республик и с высокопоставленными российскими чиновниками, был именно Виктор Медведчук. О переговорах знал и тогдашний президент Украины Петр Порошенко.
Еще до начала суда журналисты издания Bihus.Info опубликовали перехваченные записи разговоров Медведчука с представителями так называемых республик и с российскими чиновниками разного уровня. Там есть и тогдашний заместитель премьер-министра Дмитрий Козак, и помощник Путина Владислав Сурков, и глава "Газпрома" Алексей Миллер, и пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков.
Расследование Bihus.Info доказывает, что после создания так называемых "ДНР" и "ЛНР", Виктор Медведчук помогал продавать уголь с донбасских шахт компаниям, которые находятся на подконтрольных Киеву территориях. Расследователи предполагают, что сам Медведчук за такие свои посреднические услуги получал деньги.
Сам Петр Порошенко в интервью на своем же телеканале "Прямой" подтвердил, что в 2014 году Украина покупала в так называемых "ЛНР" и "ДНР" уголь.
"В 2014 году была очень холодная зима. И когда в ноябре-декабре у тебя веерные отключения электроэнергии, это означает не просто, что ты посидишь два часа без света или что не будет работать холодильник. А ты будешь сидеть без света и электричества, без тепла, потому что насосы не работают и не смогут просто подать тепло. Ты будешь сидеть без газа, и ты просто замерзнешь. Речь идет о половине Украины", – сказал Порошенко.
Владимир Фесенко, политолог и глава Центра прикладных политических исследований "Пента", рассказал Настоящему Времени о том, как будут расследовать это дело против Медведчука и может ли Порошенко стать фигурантом уголовного дела.
– Владимир, в этом объяснении Петра Порошенко, которое только что слышали, он фактически признает, что уголь у так называемых республик покупали, а это, я так понимаю, все же не до конца законно, но Петр Порошенко подчеркивает, что это было коллективное решение, и СНБО он вспоминает, и министерства. Как вы оцениваете перспективу того, что уголовное дело в отношении Петра Порошенко по этому эпизоду будет?
– Я думаю, что нынешнее дело по Медведчуку и открывалось с перспективой на трансформацию в уголовное дело Медведчука – Порошенко. Конечно же, есть принципиальная разница в том, покупать, например, электроэнергию в Беларуси или в России, покупать уголь в России, потому что торговля с Россией не прекращалась в 2014 году и даже дипломатические отношения не разрывались, а с сепаратистами шли военные действия, и никакой официальной торговли не было.
И судя по тем телефонным разговорам, которые огласили глава СБУ Баканов и генпрокурор Венедиктова, деньги фактически получали руководители боевиков, в том числе военные руководители при посредничестве Медведчука. И вот, конечно же, это главный риск для Петра Порошенко.
Знало ли об этом правительство? Тут есть один важный момент, о котором Петр Алексеевич не упомянул. В то же время были договоренности с Южно-Африканской Республикой о покупке угля там. То есть искали альтернативные варианты покупки угля. Но эти договоренности были отменены и получили уголь от ОРДЛО, от двух сепаратистских республик, в обмен за наличные деньги от Украины. Вот это главный, конечно, риск для Порошенко.
И, наверное, надо спрашивать у тогдашнего премьер-министра Яценюка, у министра энергетики и у других руководителей – правительство знало об этом или нет, было это коллективное решение или была персональная санкция на такое решение президента Украины. Вот эти вопросы пока открыты.
– Мы, кстати, уже дважды по этому поводу приглашали в эфир Арсения Яценюка для того, чтобы как раз задать ему эти самые вопросы, но, к сожалению, пока он не смог, надеемся его все-таки у нас в эфире увидеть. По вашему мнению, если будет возбуждено дело, дойдет ли до посадки Петра Порошенко, или уже по старой доброй украинской традиции все ограничится громкими заявлениями и обвинениями, домашними арестами, но не более?
– Да, вы про домашний арест очень вовремя упомянули. Мы знаем, что сейчас как раз Медведчука в очередной раз отправили под домашний арест. И это не случайно. Это такой компромиссный вариант – соломоново решение, потому что, с одной стороны, дело слишком громкое, обвинение очень серьезное – в государственной измене, поэтому мера пресечения должна быть достаточно адекватной – арест.
С другой стороны, отправить Медведчука в тюрьму рискованно. Мы же видим, как нервно реагируют в России, в частности, это, пусть косвенно, но засвидетельствовала статья Медведева – очень агрессивная, с такой очень агрессивной риторикой. Да и Путин тоже агрессивную риторику использовал. Весной мы помним, после того, как были открыты уголовные дела против Медведчука, началась концентрация российских войск на границе.
Поэтому пусть косвенно, потенциально, но риски есть. По Порошенко тут немножко иная ситуация, но чем-то похожая. Я не исключаю, что если вдруг откроют уголовное дело против него, что, в принципе, возможно, то тоже может быть избрана такая умеренная мера пресечения, такая очень относительная, может быть, тот же домашний арест или что-то подобное. Потому что есть риски, что сторонники Порошенко будут устраивать очень громкие и достаточно активные, может быть, и достаточно агрессивные протестные акции. Поэтому в случае с Порошенко власти тоже будут искать соломоново решение.
– Правильно ли я поняла, что условно власть в Украине и суды, которые нельзя пока назвать независимыми, опасаются все-таки действительно поместить Медведчука в тюрьму, в СИЗО, опасаясь какой-то серьезной реакции со стороны России, боевых действий?
– Ну да, конечно же, так или иначе не только власти, но и судьи учитывают политический контекст. Такова особенность украинской политики, это уже ведь не в первый раз. В 2004 году, когда был политический кризис во время "оранжевой революции", когда принималось решение Верховным судом о переголосовании второго тура выборов, тоже принимали во внимание политический контекст и нашли очень нестандартное решение. И сейчас, я думаю, тоже судьи, я не знаю, сами или, может быть, кто-то им подсказывает – тут не берусь судить, но они тоже ищут компромиссный вариант. Они пытаются избегать крайности в очень тактичном и достаточно рискованном деле Медведчука, тем более что у Медведчука очень много связей в украинской правовой судебной системе.
