19-летний сын заместителя председателя Социал-демократической партии Таджикистана Махмурода Одинаева Хочиакбар пропал 19 января.
О пропаже сына оппозиционный политик рассказал "Независимой газете". "Вечером 19 января Хочиакбар последний раз вышел на связь, – заявил Одинаев-старший. – Он позвонил сестре в Душанбе, рассказал, что у него все в порядке, никаких проблем нет. И после этого исчез".
Одинаев предположил, что исчезновение сына могло быть связано с его политической деятельностью: весной 2020 года он собирается баллотироваться от Социал-демократической партии в депутаты национального парламента Таджикистана. За несколько дней до исчезновения сына с Одинаевым-старшим встречались сотрудники Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) Таджикистана, которые настойчиво предлагали ему отказаться от участия в парламентских выборах.
19-летний Хочиакбар Одинаев с сентября 2019 года живет в Москве – он устроился рабочим на стройку. Спустя шесть дней после исчезновения родные начали искать его в России – но безуспешно: мобильный телефон не отвечал, при звонке на номер звучало сообщение, что абонент не зарегистрирован в сети.
Заявление об исчезновении Хочиакбара подали в московскую полицию, кроме того, родственники обратились к правозащитникам. Именно они предположили, что искать пропавшего молодого человека стоит в подмосковном Центре временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ).
Как объясняет правозащитник, председатель Общества таджикской молодежи в РФ Иззат Амон, пропажа мигрантов в Москве не редкость: кто-то попадает в ДТП, а кого-то находят спустя неделю в депортационном центре. Там у мигрантов отбирают мобильные телефоны и зачастую не дают связаться с близкими – хотя право на телефонный звонок имеют даже обвиняемые в преступлениях.
Правозащитники оказались правы: Хочиакбар Одинаев все это время находился в ЦВСИГе в подмосковной деревне Сахарово, куда попал за нарушение миграционного законодательства РФ – сын таджикистанского оппозиционера работал в Москве нелегально.
В центре Настоящему Времени подтвердили, что молодой человек находится там, и сообщили, что телефон мигрантам предоставляют "раз в три-четыре дня".
Существующие в России правила перемещения и содержания мигрантов в подобных центрах регулярно подвергаются критике со стороны правозащитных организаций, однако ни к каким заметным изменениям эта критика не приводит. Иззат Амон уверен, что за подобное обращение с мигрантами и сотрудников ЦВСИГа, и судебных приставов можно обвинить в халатности.
