На сайте издания "Новая газета" опубликовано открытое письмо избирателей, политологов, политиков и представителей общественности к главе Центризбиркома Элле Памфиловой. Они просят не зашифровывать данные – раньше они публиковались в виде таблички, а в этот раз наблюдатели, журналисты, ученые вынуждены вручную вбивать показатели. "Следует учитывать, что любые попытки затруднить исследования в области электоральной статистики могут трактоваться мировой научной общественностью исключительно как стремление скрыть следы фальсификаций", – говорится в открытом письме. Его подписали больше тридцати человек. Один из них – член Научно-экспертного совета при ЦИК России в 2018-2020 годы Сергей Шпилькин.
— Статья в "Новой газете" – открытое письмо, которое вы подписали. Можете объяснить, почему данные в том виде, в котором сейчас публикует ЦИК, непригодны для того, чтобы с ними работать?
— Потому что они непригодны. Потому что ЦИК сделал все для того, чтобы эти данные не были доступны для машинного сбора и использования экспертами в нормальном виде.
Собственно, это попытка повернуть время назад, потому что много лет у ЦИКа была открытая хорошая информационная система. Немножко старенькая, но в очень неплохом состоянии и удобная для резервного сбора.
Начиная с прошлого года ЦИК предпринимает шаги для того, чтобы этот автоматизированный сбор перекрыть. В начале 2000-х это была одна из лучших систем в смысле доступности, в смысле подробности информации. А сейчас ЦИК пытается вернуться обратно. Последним вариантом было бы либо закрыть все результаты, либо начать публиковать их на бумаге. Так когда-то было в 80-е – в начале 90-х.
— Я надеюсь, к этому они никогда не придут.
— Ну почему? Я бы не зарекался. Есть примеры стран, где данные выборов публикуются с меньшей подробностью, например в Беларуси. Есть примеры стран, где данные публикуются вообще только на уровне страны. Так что нам еще есть куда идти. Это, конечно, совсем позорное решение и позорный подход – сокрытие от граждан данных, которые собраны за деньги граждан и отражают мнение граждан. Это неприлично.
— То, что мы наблюдаем, когда сначала Венедиктов говорит о том, что это все будет пересчитываться, Мосгоризбирком говорит: "Может быть, пересчитывать вы и собираетесь, но юридической силы это никакой иметь не будет". А потом даже сам Песков говорит: "Да, неплохо было бы пересчитать – это повысило бы доверие граждан к электронному голосованию". Вы можете дать свою оценку?
— Я, к сожалению, очень плохо разбираюсь в электронном голосовании. Лучше обращаться к экспертам, которые понимают, как это устроено.
По-моему, после всего того, что произошло, эти результаты просто надо отменять. После 12-часовой задержки с расшифровкой, которая показывает либо полную неработоспособность системы и неготовность системы к работе, либо какие-то злонамеренные действия, я считаю, эти результаты просто надо отменять. Даже после того, когда что-то пересчитают – не очень понятно, как это будет выглядеть, – совершенно нет уверенности, что это те самые результаты, которые нам предоставили раньше.
В нормальном бумажном случае у нас есть бюллетени, которые собираются на участке в пачку, запечатываются в пакет, подписываются членами комиссии, кладутся в сейф. А здесь у нас есть нечто, что сначала 12 часов лежало в непонятном месте, потом нам его раскрыли, показали, потом оно еще двое суток лежало непонятно где. А теперь что-то достали и говорят нам: "Давайте пересчитаем". При моем уровне технической подготовки у меня совершенно нет уверенности, что это те же самые данные, которые были там после окончания голосования.
— Мы вчера весь вечер разбирали в программе ваши графики и ваши предположения. Вы верите в то, что электронное голосование могло так изменить настроения граждан, что убежденные сторонники "Единой России" и провластных кандидатов шли голосовать онлайн и что это нормально?
— Я с трудом верю, на самом деле. Есть, например, такое знание, что не существует никаких спящих лоялистов, по-видимому. То есть люди, которых просто простимулировали проголосовать, голосуют примерно так же, как голосовали люди, которые пошли голосовать, – а иначе они бы не пошли. Даже если в каком-нибудь регионе, как это было, например, на конституционном голосовании, в большом промышленном регионе типа Пермской и Челябинской области, где явно через работодателей нагоняли явку, но не влияли на волеизъявление. Когда приходили голосовать люди в большем количестве, они голосовали точно так же. То есть участие с высокой явкой не отличалось по пропорции голосов.
В этом смысле я не верю, что, отчеркнув 30% сторонников "Умного голосования", которые проголосовали в Москве (хотя на самом деле сторонников там было меньше, которые проголосовали офлайн), мы вычеркнули из Москвы всех сторонников "Умного голосования". Поэтому они на этом кончились, электронно там никого уже не осталось.
Просто электронное голосование в Москве по уровню лоялизма и голосование за правящую партию находится чуть-чуть ниже Севастополя – это самый лояльный в этом смысле регион России, если говорить по уровню голосов, которые честно посчитали. В Севастополе было, по-моему, 50% за "Единую Россию", а здесь было 44%. Я не верю, что в Москве такой фильтр под названием "иди проголосуй электронно" настолько эффективно фильтрует лоялистов из почти неизменной выборки москвичей. Мы из нее немножко отхлебнули людей, которым стало не лень лежать на диване и пойти проголосовать на бумаге, но вся остальная масса-то осталась – там 85% московских избирателей. Очень не верится, что с помощью такого простого фильтра можно настолько эффективно достать лояльных избирателей.
Тут два варианта. Я не говорю, что это обязательно подделка. Возможно, это административное давление в том смысле, что люди, голосуя электронно, имели основание полагать, что за ними следят. Как минимум мы из поступающих слухов и сообщений видим, что про людей работодателям было известно, записались они на электронное голосование или нет. Это уже как минимум один момент слежки.
И даже это здравомыслящему и не очень сведущему в технике человеку может давать основание предполагать, что на самом деле начальство будет знать и то, как они проголосовали. Не говоря уже о том, что есть свидетельства того, что просто записывали на электронное голосование людей, которые, видимо, с интернетом вообще мало общаются, и через работодателя создавали аккаунты на имя таких людей.
Весь этот комплекс обстоятельств, на мой взгляд, означает, что электронное голосование надо отменять. Это очень плохо.
