Казахстан – единственная страна, вернувшая из Сирии и Ирака более 600 человек, присоединившихся к экстремистской группировке "Исламское государство". Большинство возвращенных – дети и женщины. Но есть среди них и несколько мужчин. Они воевали на стороне "ИГ" и в настоящее время отбывают тюремное заключение в Казахстане, в то время как репатриированные женщины и дети проходят долгий процесс реабилитации и дерадикализации.
Западные правительства, в том числе в таких странах, как Великобритания, Швеция, Франция, Норвегия, не спешат вывозить своих граждан из зон военных действий, опасаясь, что их радикализация может представлять угрозу для внутренней безопасности. Казахстан пошел на этот риск. Как проходило возвращение репатриированных? Как они влились в ряды "ИГ"? Как живут сейчас?
Шахида Тулаганова ищет ответы на эти вопросы в своем документальном фильме "Второй шанс".
Гуманитарная операции "Жусан" (каз. "Полынь") по возвращению казахстанцев из Сирии и Ирака проходила в пять этапов с 2019 по 2021 год. 31 мужчина и 12 женщин были приговорены к разным срокам заключения за участие в деятельности террористических организаций, с остальными репатриантами началась работа по реабилитации.
"Это была в первую очередь гуманитарная акция. Мы исходили из того, что в большинстве случаев женщины следовали за своими мужьями, а дети тем более заложники всей этой ситуации. Они не должны страдать, – рассказывает советник президента Казахстана Ерлан Карин. – Операция проходила в несколько этапов. Мы забирали из тюрем, подвозили в военную базу, пересаживали в военно-транспортный самолет. Хоть и было секретно, опасно, но логистически она была выстроена".
"Я просто хотела домой. Выйти из этого болота. Мы год искали дорогу. Я думала – все, не выйду отсюда. Даже было такое отчаяние – все, пусть ракета прилетит, я просто умру", – признается Айнара, вернувшаяся из Сирии вместе с детьми.
"В Ракке полтора года мы жили. Устала я от бомбежки, спать не могла. В 2016 году, в марте, я уже была в положении, восемь месяцев, ко мне пришли и сказали: "Нет твоего мужа, он ушел к Аллаху", – вспоминает она.
В Сирию Айнара отправилась в 2015 году за будущим мужем, который, по ее словам, отправлял фотографии богатых вилл и хорошей жизни.
"Сразу сделаем упор на возраст. Если взять средний возраст – это 20-25 лет, что уже говорит об определенном психологическом портрете этих женщин. Это мощное убеждение. Девочки, которые подвергаются определенному воздействию, которые ищут гармонию и на определенном участке своей жизни глубоко вникли в тему религии. Что их всех еще объединяет – это практически полное отсутствие критического креативного мышления", – говорит психолог фонда "Акниет" Шнар Наурызбаева.
"В основном радикально настроенные исламисты молодые. По поводу критического мышления – действительно существует проблема, когда человек взял религию как набор каких-то ценностей и установок. Ему больше мыслить не надо – все готово. Список ценностей есть – зачем тебе думать?" – соглашается с коллегой теолог фонда "Акниет" Замир Тулешев.
"Вообще мы ехали туда отдыхать. Когда в Турции муж мне сказал, что назад мы не поедем, я посчитала, что он плохого не пожелает. Муж сказал – значит, закон", – делится вернувшаяся на родину Аида.
"Я удивляюсь, что при таких условиях мы сохранили в себе вот это все, человечность не теряли. А вот если в "Аль-Холь" сидеть годами, человек там просто зверем становится. Их забирать надо оттуда, их реабилитировать надо", – считает она.
Советник президента Ерлан Карин рассказывает, что после завершения операции в "Аль-Холе" остались только несколько радикально настроенных женщин. В ходе операции никого не возвращали насильно. В первое время людей разместили в карантинном центре "Фламинго".
"Они же не в санитарных условиях жили, могли подхватить вирусы, болезни. Поэтому их размещали в Актау, в карантинный центр, где их обследовали врачи, оказывали первую медицинскую помощь. Многие женщины и дети были доставлены с огнестрельными ранами", – комментирует ситуацию Ерлан Карин.
"Нас привезли, все объяснили, все показали, накормили, выдали одежду, и мы поняли, что мы в Казахстане. Домой приехали, как нормальные люди, а родственники думали, что мы изменились, побаивались нас", – признается Фарида.
Директор фонда "Акниет" Алим Шауметов рассказывает: "Они ожидали другого отношения, другой встречи в Казахстане. Они переживали, что их всех посадят после возвращения на родину. Но я собрал теологов, психологов и сказал им: "По операции "Жусан" едут женщины. Они – гражданки Казахстана. Их простил наш народ, их простил наш первый президент, Елбасы. И вы тоже должны их простить. Поэтому нужно показывать свое человеколюбие, не надо агрессивно к ним относиться. Не надо обвинять их и говорить, что они предатели родины, потому что они уехали в Сирию".
Говоря об аспектах своей работы, теолог фонда "Акниет" Замир Тулешев подчеркивает важность наличия грамотных специалистов в области ислама.
"Тут нужно разочаровывать постепенно и дать человеку возможность выбрать традиционный ислам. Тогда у него будет возможность проанализировать, что есть традиционный ислам, а есть – радикальный, который ему внушали. Его обманывали, ему это пропагандировали", – считает Замир.
С ним соглашается теолог, преподаватель исламского университета Нур-Мубарак Тулеген Талдыбаев: "Недопонимание религии, понятие экстремизма и джихадизма появляются из-за того, что человек необразованный".
Директор фонда "Акниет" Алим Шауметов отмечает, что сейчас 92-93 процента прибывших реабилитировались. "Они встали на ноги, влились в общество, отказались от идей такфиризма и джихадизма, приняли традиционный ислам, делают намаз, следуют законам ханафитского ислама", – говорит Шауметов.
