Двенадцатый день продолжается война, которую Россия развязала в Украине. Москва продолжает попытки взять Киев и Харьков и продолжает обстреливать и бомбить десятки городов Украины, в основном со стороны ее восточной и южной границ. В ответ на вторжение десятки стран Запада наложили на Россию жесткие экономические санкции. Под персональные ограничения попали десятки российских чиновников, военных, пропагандистов, а также бизнесмены, близкие к Кремлю. Главные российские банки отключены от системы международных расчетов SWIFT, из России ушли платежные системы VISA и Masterсard, а также десятки компаний в самых разных секторах, от торговли до программного обеспечения, наложены также ограничения на полеты за рубеж российских авиакомпаний.
Госсекретарь США Энтони Блинкен ранее подчеркивал, что санкции наложены именно на Кремль и лично окружение Путина, а не на "российский народ". Но бывший министр экономики РФ Андрей Нечаев считает, что санкции, которые наложены на РФ за войну в Украине, бьют в первую очередь по среднему классу: "Тем, кто ездил за рубеж, смотрел Netflix, пользовался Apple Pay и онлайн-банкингом". А вот ядерный электорат Путина, считает Нечаев, эти ограничения напрямую затронут мало, и это, по его словам, ошибка.
– Санкции, которые уже наложены на Россию, способны полностью убить ее экономику или нет?
– Я считаю, что наложенные санкции, безусловно, тяжелые. При этом сказать, что российская экономика завтра или через три месяца полностью рухнет при том уровне санкций, которые уже есть сейчас, наверное, было бы преувеличением. Но то, что они нанесут удар по экономическому росту и в конечном итоге по уровню жизни людей, это вне всякого сомнения.
Здесь есть, правда, один нюанс. Санкции, которые связаны, скажем, с сокращением поставок высокотехнологичной продукции, будут означать, что в России замедлится инвестиционный процесс, закроются какие-то проекты, будут соответствующие потери рабочих мест. Но все-таки это такая долгоиграющая история.
А вот санкции, которые влияют непосредственно на население, ударяют в первую очередь по среднему классу: тем, кто ездил за рубеж, тем, кто смотрел Netflix, кто активно пользовался Apple Pay и онлайн-банкингом и так далее. Это и без того очень слабенький российский средний класс, подвергающийся бесконечным ударам изнутри. Но он-то как раз не поддерживает эту, как я должен говорить, "спецоперацию" в Украине!
А вот ядерный электорат дорогого Владимира Владимировича как раз напрямую такого рода санкциями будет затронут в меньшей степени. И вот здесь есть, конечно, серьезная проблема, с моей точки зрения.
– Через какое время дойдет до ядерного электората экономический эффект? Когда возникнет вопрос у тех людей, которые когда-то голосовали за Путина, что, возможно, что-то идет не так?
– Они это уже чувствуют: уходит IKEA из России, это почувствовал даже не средний класс, это почувствовали все. Уходят другие бренды. Хотя то, что уходят автомобильные бренды, – это как раз удар по тому самому среднему классу.
Я думаю, что с учетом того, как девальвировался рубль, с учетом того, что у нас крайне ослабленная внутренняя конкуренция, инфляция будет не меньше 20%. Все это, и ядерный электорат тоже, безусловно, скоро почувствует на своих кошельках, на своем уровне жизни, на своем потреблении и так далее.
Но проблема стоит в том, что значительная часть этого электората не смотрит Настоящее Время. Они смотрят Соловьева, Скабеевых и прочих Симоньян. И они искренне верят в то, что НАТО хотело напасть на Россию. И, что если бы не это, как говорит Владимир Владимирович, то Байден нашел бы другой повод ввести санкции и так далее. То есть, отвечая себе на вопрос, почему они стали хуже жить, они дают такой экзотический, на первый взгляд, ответ: виноват Байден.
– Как будут дальше развиваться отношения России с Китаем и в плане экономики, и в плане геополитики? Как вы думаете, что будет происходить, будет ли Россия стараться максимально укреплять эти связи?
– Россия давно пытается переориентироваться на восток, в первую очередь, конечно, на Китай, хотя там страны Юго-Восточной Азии тоже активно рассматриваются. Но я бы на этот счет не питал никаких иллюзий. Во-первых, моя личная позиция и позиция партии "Гражданская инициатива", которую я возглавляю, – что Россия в первую очередь – европейская страна. И для нас важны европейские ценности, европейские рынки, сотрудничество с Европой. Поэтому то, что сейчас происходит, – это просто катастрофа после того, как мы много лет эти отношения выстраивали и довольно далеко продвинулись. Это первый момент.
Второй момент – не надо питать никаких иллюзий относительно Китая. Китай никому на помощь приходить не собирается. Китай будет преследовать исключительно свои интересы. Если закроется какая-то часть рынков, например для российской нефти, Китай будет ее покупать по бросовым ценам или, по крайней мере, будет пытаться это делать по ценам ниже рынка.
Россия, безусловно, представляет интерес для Китая в качестве рынка сбыта, причем в первую очередь той продукции, которая не находит сбыта на рынках западных стран. Китай, безусловно, заинтересован в поставках России сырья. При этом, как показывает опыт последних лет, особенно вкладываться в это он не готов.
Потому что, например, когда начинался знаменитый проект "Сила Сибири", были разговоры о том, что Китай тоже поучаствует своими инвестициями. Но Китай как-то от этого деликатно, я бы так сформулировал, уклонился. И пока покупает, вообще говоря, меньше газа, чем, скажем, рассчитывал бы "Газпром", есть проблемы с поставками. Поэтому Китай будет с нами взаимодействовать ровно до той степени, до которой это отвечает его интересам.
– Я хотела вас спросить: насколько российская власть вообще оказалась готова к экономическим санкциям? Но вы уже ответили на это, когда сказали, что, в общем, пропаганда сделала свое дело, и власть по крайней мере подготовилась, никто не будет ее винить в наступающей бедности, потому что найдется другой враг.
– Это две разные истории. С точки зрения пропаганды, власть подготовилась блестяще, я снимаю шляпу перед российскими пропагандистами, которые цинично, лживо, но очень эффективно делают свою работу.
Что касается санкций экономических, здесь ситуация разная. Можно выразить уважение Центральному банку России, который, например, сумел создать национальную систему платежей. Поэтому сейчас, когда Visa и Mastercard прекращают обслуживать российские карты, в России ими можно будет продолжать пользоваться. Нельзя будет пользоваться лишь всякими платежными системами типа Apple Pay, Google Pay и так далее, нельзя будет платить западным интернет-магазинам, нельзя будет пользоваться этими карточками за рубежом. Но внутри России проблем с расчетами не будет. Но заменить собой международные платежные системы в мире Центральный банк России, естественно, не может.
Что касается высокотехнологичных санкций, то здесь проблема намного сложнее. Потому что вы за месяц и за год высокими технологиями овладеть не сможете, а Россия по некоторым позициям очень существенно зависит от импорта. Я один только пример приведу: скажем, российское станкостроение сейчас находится в целом не в лучшем положении: станки по обработке дерева или камня в России практически вообще не производятся. Считанные единицы производятся. Значит, просто придется добивать те станки, которые когда-то были завезены в Россию, как-то их молотом и наковальней латать и так далее.
Или крайне болезненная ситуация для России с самолетами: у нас значительная часть авиапарка – это импортные самолеты, в первую очередь Airbus, Boeing, Bombardier и так далее. Если действительно сейчас будет реализована полностью та угроза, которая уже анонсирована, что будет разрыв лизинговых отношений, что вообще не будет поставок новых машин, не будет поставок софта для самолетов, не будет поставок запчастей и технического обслуживания, то значительная часть российского авиапарка просто встанет. При размере российских территорий, как вы понимаете, это означает, что просто какие-то регионы окажутся "отрезанными" от большой земли. То есть через какое-то время эти самолеты перестанут летать. Поэтому ситуация в разных секторах разная: где-то смогли подготовиться лучше, а где-то выше головы не прыгнешь.
