Журналист Иван Сафронов в СИЗО уже два месяца, а несколько дней назад Лефортовский суд Москвы продлил ему срок содержания под стражей до 7 декабря 2020 года.
Сафронова обвиняют в госизмене, но в чем именно она состоит, не понимает ни он сам, ни защита. Что за сведения он передавал – гостайна, кому – гостайна.
За Сафронова поручились более 150 коллег-журналистов. В момент задержания он работал советником главы "Роскосмоса", но журналистское сообщество не сомневается, что задержание связано с работой Сафронова в "Коммерсанте": там он много лет писал про космос и военную промышленность.
Журналист Настоящего Времени поговорил с девушкой Ивана, его родной сестрой и бывшей коллегой, а также адвокатом – о задержании, запрещенных свиданиях и уголовном деле.
"К нам пришли с обыском. Примерно в 9 утра Ваня вышел из дома, и где-то через 15 минут после этого стали стучать в дверь. Потом она сама открылась, – рассказывает девушка Ивана Ксения Миронова о событиях 7 июля. – В целом никто ничего не объяснял. Нам показали постановление, как всегда при обыске, и приступают. Никто особо с объяснениями не церемонится. Конечно, у меня была первая мысль, что за какие-то журналистские статьи. Ну потому что – за что еще?"
Адвокат Сафронова Иван Павлов говорит, что, по мнению ФСБ, Сафронов якобы выдал гостайну иностранным спецслужбам – некоему сотруднику чешской разведки. А чешская спецслужба, в свою очередь, якобы действовала под руководством США. Какую именно информацию мог передать Сафронов и какие доказательства есть у ФСБ – об этом даже спустя два месяца после ареста ничего неизвестно не только общественности, но и Ивану, и его адвокатам.
"Те документы, которые он продемонстрировал, имеют гриф секретности, и я вам не могу сказать, что там было. Но я вам точно могу сказать, чего там не было. Там не было ничего, что свидетельствовало бы, что Иван Сафронов передал какие-то документы иностранцу", – говорит Иван Павлов.
Упомянутые адвокатом документы – хотя бы какие-то по этому делу – ФСБ предъявила, когда случился общественный резонанс. У СИЗО "Лефортово", куда поместили заключенного под стражу Сафронова, собрались его бывшие коллеги. Встреча журналистов закончилась десятками задержаний и штрафами за участие в несанкционированной акции.
В подъезде дома, где живет Иван, – наклейка в его поддержку. "Появилась в первые два или три дня. Кто-то принес стремянку, или кто-то очень высокий наклеил", – предполагает его девушка Ксения.
Ивану в СИЗО пишут сотни писем со словами поддержки. Свидания с родственниками и даже телефонные разговоры следователь Сафронову запретил. Родные и близкие отправляют Ивану передачи, это единственное, что они могут сделать. "Единственная наша встреча за два месяца была в суде, когда мы смогли взять его за руку, поддержать. И ничего больше не происходит. Мы знаем, что сейчас следствие просто тянет время. Просто давит на него, давит на нас", – говорит Ксения Миронова.
Адвокаты журналиста не понимают, от чего им защищаться, если в деле нет доказательств. "Весь этот уголовный процесс представляется таким "Полем чудес", где пытаются от нас... чтобы мы угадывали сами, в чем нас обвиняют. Плюс "Что? Где? Когда?" – когда выносят черный ящик и просят знатоков угадать, что в нем находится. На сегодняшний день, обвинение представляет из себя этот черный ящик", – констатирует Иван Павлов.
Работая в "Коммерсанте", Иван Сафронов специализировался на темах, связанных с оборонно-промышленным комплексом. Как и его отец, тоже журналист "Коммерсанта", Иван Сафронов – старший, который погиб 13 лет назад при загадочных обстоятельствах. В марте 2007 года его нашли выпавшим из окна дома, где жила семья Сафроновых. Незадолго до смерти Сафронов-старший готовил материал о контрактах на поставку оружия между Сирией и Россией. Он предупреждал редакцию, что в случае публикации этих сведений возможен международный скандал, а ФСБ может возбудить дело. Следствие пришло к выводу, что Сафронов-старший покончил с собой. Дело закрыли. Статья в печать так и не вышла.
"Когда папа погиб, мне казалось, что самое страшное уже произошло, и, в принципе, ничего больше случиться не может. Поэтому когда Ваня пошел по его стопам, в буквальном смысле этого слова... Наверное, сказать, что я не переживала нельзя, потому что это все равно в подсознании остается", – говорит сестра Ивана Ирина Ковязина.
Младший Сафронов хотел стать журналистом еще со школы. Когда умер его отец, Ивану было 17 лет. В "Коммерсант" он пошел работать во время учебы в университете. Проработал в газете почти десять лет и ушел со скандалом после публикации статьи о возможном уходе из Совета Федерации спикера Валентины Матвиенко.
Сразу после ареста Ивана журналисты других изданий стали анализировать, какие материалы Ивана могли привлечь внимание спецслужб. Вспомнили его резонансную статью в "Коммерсанте" о контракте на поставку в Египет истребителей Су-35. После этой публикации госсекретарь США Майк Помпео угрожал Египту санкциями в случае покупки российских самолетов. Уже тогда ходили слухи, что газету могут привлечь к ответственности за разглашение гостайны.
"Я думаю, что у них, безусловно, были общие источники с отцом, но, к сожалению, тут сложно предположить... Я не думаю, что эти два дела прямо связаны, скажем так. Косвенно, может быть. Но не прямо, – рассуждает Таисия Бекбулатова, бывшая коллега и близкая подруга Сафронова-младшего. – И тот, и другой, очевидно, пострадали за свою работу. И мне очень грустно и жаль маму и сестру Вани, которые переживают вторую такую трагедию в своей жизни".
Бекбулатова и Сафронов вместе работали в "Коммерсанте" пять лет, после его задержания обыски проходили и у нее. Она свидетель по этому делу, у журналистки изъяли всю электронную технику. Таисия уверена, что Ивана преследуют именно за журналистские статьи: "У Вани, по моей информации, было много врагов среди людей, про которых он писал. Ему регулярно поступали угрозы. Учитывая, что нашими правоохранительными органами не всегда руководит желание расследовать преступление, мне кажется, что это вполне может быть связано".
Сейчас родные Ивана живут от письма к письму. В защиту Сафронова записывают видеообращения известные журналисты, блогеры, музыканты и режиссеры. У Сафронова шесть адвокатов. Как долго продлится следствие – никто не знает. Статья "Госизмена" предусматривает от 12 до 20 лет лишения свободы.
