Тридцатого июня суд в Иркутской области признал виновными в "превышении должностных полномочий" троих полицейских из города Усолье-Сибирское. Майор Денис Самойлов получил 4 года колонии общего режима, а его подчиненные, оперативники Станислав Гольченко и Александр Корбут – по 3,5 года колонии каждому. "Превышение полномочий" заключалось в том, что в январе 2016 года они более пяти часов пытали электрошокером многодетную мать Марину Рузаеву, выбивая из нее признание в убийстве соседа. Настоящий убийца был пойман позже.
Марина и ее муж Павел Глущенко пять лет пытались привлечь полицейских к ответственности за пытки и добивались для них реального срока. И теперь, после того как приговор был вынесен, в разговоре с Сибирь.Реалиями супруги сказали, что "садисты в форме должны понять: это им с рук не сойдет". Они также заметили, что за последние 10 лет в Усолье-Сибирском было подано 200 заявлений о полицейском насилии, а им самим после начала расследования неоднократно угрожали.
Марина Рузаева говорит, что самым важным лично для нее стало признание в суде того факта, что полицейские действительно ее пытали. Потому что в первые месяцы после того, что произошло, по ее словам, многие жители Усолья-Сибирского просто отказывались ей верить и считали, что она клевещет на полицейских.
"Мне достаточно того, что та часть города, которая пять лет назад почему-то безоговорочно приняла сторону полицейских и не верила моим словам, сейчас изменила точку зрения. Сейчас такой беспрекословной веры нет, потому что подобные случаи большинство пострадавших перестали замалчивать", – говорит Рузаева.
"Муж ведь стал правозащитником после случившегося со мной. К нему регулярно поступают жалобы: тут избили до гематом предпринимателя, выбивая признание в краже. Там депутат от полицейских пострадал, а вот сотрудник ГИБДД о побоях заявил, – рассказывает она. – Одна экс-полицейская, которая месяцами в соцсетях обвиняла меня в наговорах на чуть ли не святых сотрудников МВД, спустя время пришла к моему мужу за помощью – ее мужа незаконно задержали, детей отобрали. Угрожали ей такие же "святые люди".
"Какой из этого вывод? Похоже, это системная проблема, – говорит Марина. – Я знаю, что у всех этих садистов есть свои семьи, и жены-матери, наверное, до сих пор не приняли то, что их родные действительно жгли и пытали беззащитную женщину, хотя по профессии должны ее защищать. Думаю, это трудно принять. Очень хочется верить, что большинство полицейских – люди честные. Я даже специально детям ищу сюжеты про добрые поступки сотрудников полиции, чтобы они уж совсем не разочаровались в профессии. Но тем не менее жалобы на незаконные задержания, побои повторяются. За последние 10 лет в нашем городе было подано 200 (!) заявлений о полицейском насилии, и это только официально зарегистрированные".
Муж Марины Павел Глущенко отмечает, что приговор мог бы быть гораздо жестче: прокурор запрашивал для Гольченко и Корбута гораздо более строгое наказание – 5 и 6 лет колонии общего режима, а для майора Дениса Самойлова, успевшего к тому времени с почестями уйти на пенсию, – 7 лет. Но суд исключил из приговора применение полицейскими спецсредств.
"Суд установил, что сотрудники МВД вступили в "преступный сговор" ради "повышения раскрываемости" и "из ложно понятых интересов службы", а также подтвердил факты применения шокера, пластикового пакета и наручников, – объясняет он. – Но суд не смог установить, что наручники и шокер (полицейским) были выданы официально".
"Такое решение повлияло на общую квалификацию дела, – поясняет адвокат Марины Рузаевой Яков Ионцев. – Полицейских признали виновными по пункту "а" – превышение полномочий с применением насилия или с угрозой его применения. Но пункт "б" той же статьи (превышение полномочий с применением спецсредств) был исключен: суд посчитал, что электрошокер и наручники могут в действительности не являться официальными спецсредствами".
"Мы считаем, что этот довод несостоятелен, потому что как минимум наручники явно были не из секс-шопа. Очевидно, что это были полноценные наручники, независимо от того, выдали их со склада или они были куплены в магазине, – подчеркивает юрист. – Мы считаем, что действия злодеев надо квалифицировать по пункту "а" и по пункту "б" третьей части 286-й статьи, соответственно, и приговор должен быть строже".
Марину задержали 2 января 2016 года. Вечером в ее дом постучались двое молодых людей в штатском, представились полицейскими и попросили помочь – выступить в качестве свидетеля в деле об убийстве соседа.
"В полиции меня завели в кабинет. Двое полицейских, что привезли меня в отделение, встали у меня за спиной, надели мне на руки наручники, пристегнули к скамейке, а на голову надели пакет! – рассказывает женщина. – От меня стали требовать, чтобы я "все рассказала". Когда спросила, что именно должна рассказать, один из полицейских, стоявших позади, применил электрошокер. Меня и руками били по телу, по голове, потом опять шокером. Было так страшно и больно! И непонятно: за что?"
"Я все что угодно готова была подписать, лишь бы это прекратилось. Но, видимо, повлияло, что муж у входа начал обрывать телефон и стучаться к дежурному. Плюс я вообще ни слова не могла сказать по существу – просто не видела в тот день соседа. А через несколько дней и убийцу нашли – им оказался приятель убитого, с которым в тот день они выпивали, – признается Рузаева. – Но теперь ко всем случаям, когда человека в чем-то обвиняют на основе одних признательных показаний, я отношусь с большим сомнением".
Марина говорит, что после пыток шокером перенесла микроинсульт. Были и другие неврологические проблемы.
"Панические атаки, кошмары по ночам – весь набор до сих пор со мной. Иду и вздрагиваю на каждый шум за спиной", – рассказывает женщина.
Также семья не чувствует себя в безопасности: им постоянно угрожают неизвестные, и не только на словах: за последний год Глущенко и Рузаевой разбили машину и сожгли дачу. Последний раз угрозы прозвучали прямо в зале суда, когда был оглашен приговор. Осужденный Гольченко начал угрожать мужу пострадавшей прямо в присутствии прокурора, адвокатов и других свидетелей.
"Он крикнул мне: "А теперь ходи и оглядывайся!" Представляете?! Прямо при прокуроре! Ничего не боятся, – вздыхает Павел Глущенко. – Конечно, мы серьезно к их угрозам относимся. У нас за последний год только машину разбили, дачу сожгли дотла. И все – "неизвестные". Полиция проверку провела – подозреваемых не обнаружила, хотя пожарные подтвердили, что это был поджог. И это ведь и раньше было – и машину били, и попытка поджога была, и угрожали родным, в том числе детям. Одно время даже скрываться приходилось, уезжать из города".
Марина и Павел не исключают, что сейчас им тоже придется на время уехать из города. Но уезжать насовсем из Усолья они не собираются: ведь борьба еще не окончена.
"Надо подтвердить приговор в судах дальше, они же непременно подадут на апелляцию. Параллельно мне, видимо, еще курс лечения понадобится пройти. В общем, нельзя сказать, что все закончилось и мы в безопасности, – говорит Рузаева. – Но довести его до конца надо! Не хочу, чтобы кто-то еще пострадал от садистов в форме, как я. Они должны понять, что это им с рук не сойдет. И что вот так "работать" дальше они не смогут".
Полностью интервью опубликовано на сайте Сибирь.Реалий
