Полковник британской армии Хэмиш Стивен де Бреттон-Гордон – военный аналитик, ранее командовавший химическими, биологическими, радиологическими и ядерными войсками НАТО и Великобритании, колумнист британского издания The Telegraph. В интервью Радио Азаттык он рассказал о том, почему не верит в ядерные угрозы Владимира Путина, о мобилизации в России и о том, чем закончит страна с военной диктатурой.
"Побудил весь блок НАТО поддержать Украину"
– В недавней статье в The Telegraph вы утверждали, что Путин "знает, что его единственная надежда на победу… это тотальная милитаризация России". Какой может быть "российская победа" в этом контексте? Что такое "победа на условиях Путина" и достижима ли она?
– Я не знаю, как может выглядеть "российская победа". Возьмем так называемую специальную военную операцию, которая была начата в феврале прошлого года, по словам Путина, с целью предотвратить расширение НАТО на восток и "возвращения" Украины России. Если Путин до сих пор пытается добиться этого, у него нет шансов. Что касается расширения НАТО, его действия имели прямо противоположный эффект: Финляндия присоединилась к Альянсу, самой мощной армии в Европе, а у Путина появилось еще 832 мили (1339 километров) границ, за которые надо переживать.
Он побудил весь блок НАТО, если не весь западный мир, поддержать Украину с тем, чтобы она выгнала российскую армию. Не думаю, что у Путина есть какие-то шансы на ту победу, которой он пытался добиться в феврале прошлого года.
Даже путинские ядерные угрозы дали обратный эффект. Они появились в самом начале вторжения с целью не допустить вступления НАТО в войну. Все произошло наоборот.
На самом деле я даже не верю, что он сможет использовать свое тактическое ядерное оружие, потому что либо не позволит дальность поражения, либо, я уверен, НАТО предотвратит запуск с помощью современных вооружений, которые есть в распоряжении Альянса.
В настоящее время меня больше беспокоят атомные электростанции в Украине, которые могут подвергнуться нападению, что вызовет ядерную аварию и опасность заражения по всей Европе намного хуже, чем мы видели в Чернобыле в 1986 году.
Но я не думаю, что командующие и лидеры НАТО в Великобритании и Франции или уж тем более в США будут смиряться с дальнейшими запугиваниями со стороны России. Мне кажется, многие путинские угрозы больше для аудитории в России, чем в Европе, чтобы показать, что власть все еще в его руках и прочее.
– Тогда что Путин мог бы представить как "победу"?
– Я не знаю, на какую победу он может претендовать. Его армия уничтожена, на ее восстановление потребуются годы. Например, он, как предполагается, потерял две тысячи танков, это очень много.
Надежные данные о потерях получить сложно, но британское правительство, власти США, которым я склонен доверять, говорят, что они составляют более 220 тысяч убитыми или ранеными – это молодые люди, преимущественно мужчины. Это невероятно высокая цена.
Некоторые эксперты допускают, что украинцы сядут за стол и, возможно, будут вести переговоры по Крыму. Я так не думаю. Владимир Зеленский очень четко дал понять, что для него победа – это оттеснение российских войск к границам 2014 года, что означает их вывод с Донбасса и Крыма. А что Путин может считать победой, я просто не знаю.
"Этнические меньшинства используются как пушечное мясо"
– Вы также пишете, что единственный способ победить в Украине, как бы ни выглядела эта победа, — это продлить войну и продолжать "кормить мясорубку" до тех пор, пока у украинцев не закончатся патроны. Но если судить по Бахмуту, это может принести России только пиррову победу в самом плохом смысле.
– Мясорубка — это практически средневековье, это точно Первая мировая война, то количество живой силы, которую бросает Россия. У меня есть достоверная информация о том, что россияне выявляют молодых людей, исчезновения которых, по их мнению, не заметят, потому что они либо бездомные, либо с низким интеллектом, либо наркозависимые, и бросают их на фронт. В Бахмуте невероятные, астрономически высокие показатели потерь.
Меня удивляет, что матери России не поднимают большего шума. Ощущение, что большинство этих молодых людей не из элиты в Москве или Санкт-Петербурге; они, вероятно, с Дальнего Востока, где люди меньше в контакте с соцсетями и у них меньше возможностей жаловаться на такие вещи. И, конечно же, мы знаем, в России, если кто-то жалуется, его обычно подавляют.
– Эта разношерстная армия из четырех миллионов завербованных, о которых вы пишете, – закрадывается подозрение, что в ней преобладают не русские, а этнические меньшинства.
– Абсолютно. Удивительно, что у этих людей еще меньше права голоса в России. Этнические меньшинства используются как пушечное мясо. Я назвал это "собственным геноцидом", который проводит Россия. Русская элита пытается продлить эту войну и израсходовать украинские патроны за счет людей с Дальнего Востока.
Это шокирует, поэтому я и многие другие призываем НАТО сделать все возможное, чтобы Украина победила как можно быстрее, чтобы мы могли прийти к миру и остановить кровопролитие невероятных масштабов.
– Четыре миллиона мобилизованных — внушительная цифра. Но во что это может воплотиться на поле боя?
– К сожалению, это еще больше трупов. Солдат-пехотинец с винтовкой не может сравниться с современным западным оружием, которое есть в распоряжении Украины, – танками, бронетранспортерами и так далее.
Один интересный факт: я недавно услышал утверждения России, что она выставила на поле боя свой новейший, самый современный танк Т-14 в очень небольшом количестве.
Между российским и западным танками есть разница: во многом это имеющаяся у них защита. Проведя много лет в танках Challenger в британской армии, я знаю, что эти танки очень сильно бронированы и могут выдержать много попаданий от Т-72 или даже от Т-80. В то время как Т-80 или даже Т-14, поскольку они легко бронированы, будут быстро выведены из строя танками "Леопард" и "Челленджер-2", но сами не смогут уничтожить западный танк.
"После окончания войны Россия будет становиться все менее актуальной"
– Что может служить образцом военной диктатуры для Путина, начиная от Римской империи, которой, как сообщается, восхищается Путин, до более позднего, советского образца, воплощенного Сталиным?
– Судя по тому, что мы слышим и видим, он во многом видит себя Петром Великим современной эпохи, способным распространить влияние России на остальную Европу. И, несомненно, он сосредоточен на том, как Сталин правил Россией во время Второй мировой войны абсолютно железной хваткой. И люди вокруг него, кажется, придерживаются похожей позиции. Это такое тоталитарное, самодержавное правление с помощью железного прута и страха.
Правление Путина — это автократическая диктатура, и, возможно, она родилась из его работы в КГБ, где вам в случае успешного исхода могло сойти с рук все что угодно. Сейчас ему 70 – болен он или нет – но он находится в последней части своей жизни и, вероятно, чувствует, что должен достичь чего-то, подобно великим русским лидерам. А на данный момент все идет не так, и он, по-видимому, попытается сделать все возможное, чтобы одержать какую-то победу. Своими действиями он очень напоминает Гитлера во время Второй мировой войны, и его вполне может ждать такой же конец.
– Одним из характерных признаков военной диктатуры является жестокое подавление любого инакомыслия. Стоит ли ожидать каких-то массовых чисток?
– Я думаю, что зачистки инакомыслящих и элиты происходят. Если вернуться на несколько лет назад, можно увидеть, что убирали диссидентов за пределами России, Александра Литвиненко в Лондоне, Сергея Скрипаля и других, выступавших против режима.
Я уверен, что если в России будет повсеместное недовольство и люди начнут массово отказываться идти на фронт, то можно ожидать массовых чисток. Когда шесть-девять месяцев назад был большой призыв, мы видели, как множество молодых людей стремительно уезжали из России. Сейчас этот поток поиссяк. И, возможно, из-за призыва людей с Дальнего Востока это не так заметно. Но я не думаю, что Путин и "элиты" будут гнушаться какими-то средствами, чтобы удержать власть. Я просто надеюсь, что их время подходит к концу.
– Что Россия как военная диктатура означает для остального мира?
– Как только этот конфликт закончится, Россия будет становиться все менее значимой. Я так говорю потому, что экономически, кроме их углеводородов, другого интереса они не представляют. Путин уничтожил армию страны в войне в Украине, и теперь, когда НАТО усилено Финляндией, возможно, в будущем Швецией и, возможно, даже Украиной, угроза со стороны России сведется к минимуму.
И, опять же, я не думаю, что ядерная проблема столь серьезная. Я больше беспокоюсь о ядерном оружии Северной Кореи, чем о ядерном оружии России.
Я думаю, как только эта война закончится, Россия будет становиться все менее и менее актуальной. Миру могут понадобиться их газ и нефть, но и от них быстро отвыкают.
Материал полностью можно прочитать на сайте Радио Азаттык.
