Госдума России в первом чтении приняла законопроект, который снимает уголовную ответственность за любые преступления на оккупированных территориях Украины, если они были совершены для "защиты интересов" России.
В законопроекте идет речь о преступлениях, совершенных на территориях так называемых "ДНР" и "ЛНР" и оккупированных частях Запорожской и Херсонской областей до 30 сентября 2022 года. Но эта дата указана лишь в одной части статьи, так что при буквальном прочтении законопроект не устанавливает временных границ для отказа от уголовного преследования, отмечает издание "Адвокатская улица", которое и обратило внимание на документ. При этом пояснений, что именно значит "в интересах России", в законопроекте нет.
Авторы документа – член Совета Федерации Андрей Клишас и депутат Павел Крашенинников. Их причисляют к законодателям, обеспечивающим законотворчество в интересах Кремля. В частности, именно они занимались разработкой так называемых поправок к Конституции России об "обнулении", позволивших Владимиру Путину оставаться у власти до 2036 года.
Что на практике будет означать это нововведение – рассказал российский адвокат Михаил Беньяш (Управление Минюста по Краснодарскому краю требует лишить его статуса адвоката из-за постов в его телеграм-канале, которые, по оценкам ведомства, подрывают авторитет органов судебной и исполнительной власти власти)
– Депутаты Госдумы пытаются приостановить на захваченных территориях вообще какие-либо законы?
– Нет, в данном случае сам законопроект – это законопроект адаптации российского законодательства к присоединенным территориям. Он в какой-то части повторяет те же законопроекты, которые принимались при присоединении Крыма. Но вот эта новелла, на которую обратила внимание "Адвокатская улица", немножко необычная, потому что она противоречит самому Уголовному кодексу и Конституции, потому что сама категория "в интересах Российской Федерации" несколько размытая и неопределенная. И получается, что этот термин "интересы Российской Федерации" имеет приоритет над правами человека, например над общественным правопорядком. И даже если читать вторую статью Уголовного кодекса, где описаны задачи УК, над конституционным порядком.
И если немного включить фантазию, то можно смоделировать такую ситуацию: бойцы ЧВК взяли в плен украинского офицера. Они находятся на территории, на которую распространяется этот законопроект. Украинский офицер знает какие-то военные тайны. Они применяют к нему пытки. Потом это вскрывается, расследуется военным следствием. Пытки запрещены вообще во всех странах. Дело уходит в суд, и их освобождают от уголовной ответственности. По факту он легализует пытки, если грубо говорить. А также дает возможность уйти от уголовной ответственности по массе других преступлений.
– То есть, скорее всего, – это законопроект в интересах российских военных, а не тех граждан, которые находятся на оккупированных территориях?
– Я привел лишь одну из возможных ситуаций. Уголовное право – это достаточно коррупционная сфера, и когда человеку угрожает достаточно большой срок, он ищет возможности повлиять на судей, на прокуроров, ищет всевозможные лазейки, как уйти от уголовной ответственности. В силу неопределенности это будет использовано исключительно для того, чтобы люди, которые не должны уходить от уголовной ответственности, от нее уходили. Это абсолютно антиправовая норма.
А сделано это, скорее всего, чтобы упростить процедуру помилования людей, которые принимают участие в специальной военной операции. Чтобы не ходить к президенту каждый раз со списком на помилование, не отвлекать его от действительно важных задач, а чтобы это было в ведении суда и специальных структур. И там они будут решать: кого освободить от уголовной ответственности, а кого нет.
– Вы считаете, что российских солдат сейчас вообще могут привлекать к какой-то уголовной ответственности в России? Могут возбуждать уголовные дела против них?
– В России могут возбуждать уголовные дела по отношению к кому угодно, кроме одного человека. Гипотетически такая возможность есть, например, если человек совершает акт мародерства или причиняет вред имуществу, совершает нападение на офицера, имеет место избиение или убийство гражданского. То, что человек – участник специальной военной операции, его не освобождает от защиты прав других граждан. Если он совершил преступление, должен понести ответственность в общем порядке, по идее. Но эта норма этот общий порядок несколько нивелирует.
– Можно ли этот законопроект интерпретировать так: "Мы теперь российским военным разрешаем делать на оккупированных территориях все, что они захотят, и все преступления будут обнулены"?
– Я бы не стал так говорить, это слишком громкое высказывание. И оно имеет немножко политический характер. Меня, как юриста, больше тревожит то, что право в России, конечно, применяется извращенно, но право в целом в России построено логично, оно начинает разрываться. И последствия гораздо худшие, чем вы говорите, что дается амнистия на совершение любых преступлений. Нет. Идет уничтожение права. Это, как раковая опухоль, потом начнет расползаться по всей стране. Это очень тревожно, это очень опасно. Я искренне надеюсь, что в Госдуме хватит людей с достаточно критическим мышлением, которые это не пропустят, потому что это абсолютно антиправовая норма, которую нельзя допускать.
– Михаил, а сейчас мы знаем какие-то конкретные случаи уголовного преследования российских солдат?
– Есть, да, бывают. Слушайте, там колоссальное количество людей, там происходят абсолютно разные, даже неполитизированные, события и преступления. Это нормально, это жизнь. В этом нет ничего такого. Существуют, конечно. Работает военное следствие, работает военная прокуратура.
– Эта фраза в законопроекте: "Преступления, совершенные для защиты интересов России", – насколько это вообще юридически правильная фраза?
– Есть такой принцип, один из базовых принципов права, который называется "принцип правовой определенности". Эта норма не определена. Ее можно трактовать сколь угодно широко, под нее можно подогнать, в принципе, все что угодно. И к тому времени, когда она будет хоть как-то конкретизирована, достаточно большое количество людей могут уйти от уголовной ответственности, которые от нее уходить не должны.
Я не хочу сейчас делать политических высказываний – я нахожусь в России – уходим от этого. Но если человек объективно совершил преступление, то он объективно должен понести за него наказание, без всяких там оговорок. Уголовный кодекс содержит нормы, позволяющие прекращать уголовные преследования по тем или иным нереабилитирующим основаниям, начиная от истечения сроков, примирения между сторонами и так далее. Но они максимально конкретизированы, и в том же Уголовном кодексе содержится ряд норм, которые невозможно прекратить по этим основаниям. Есть ряд норм, на которые вообще не распространяются сроки истечения, например, ведение агрессивной войны.
– Вы понимаете, что такое "защита интересов России"? Юридически это понятие где-нибудь закреплено?
– Нет. Это будет трактоваться произвольно на местах каждым конкретным правоприменителем. А зная, во-первых, образованность, а, во-вторых, мягко говоря, корыстолюбие некоторых представителей, я могу представить, что это будет трактоваться непроизвольно широко и более широко, чем тот смысл, который туда закладывали авторы этой нормы. Техника там страдает.
