Басманный суд Москвы заочно приговорил журналиста Александра Невзорова к восьми годам колонии общего режима по делу по делу о распространении "фейков" про российскую армию. Дело было заведено после того, как Невзоров рассказал, что российские военные в марте 2022 года, во время осады Мариуполя, целенаправленно обстреляли родильный дом в этом городе, в результате чего погибла как минимум одна беременная женщина.
Заочный приговор означает, что, если Невзоров вернется в Россию, откуда он уехал вскоре после начала полномасштабной войны, он немедленно будет арестован и отправлен за решетку.
Мы поговорили об этом с самим Александром Невзоровым.
– Вы уехали из России уже почти год назад. Скажите, сегодняшнее решение суда имеет для вас какое-то значение?
– Имеет значение, безусловно, потому что это сильно затруднит мой отказ от российского гражданства. А я бы очень хотел обрезать абсолютно все связи с Россией и не иметь больше к этой стране никакого отношения.
– Эта новость вас расстроила?
– Нет, она меня не расстроила, меня невозможно расстроить уже благодаря всему тому, что удалось пережить. Но пойми, я почему так неохотно вступаю в разговор об этом приговоре, при том, что меня он не трогает, не тяготит, не является для меня проблемой, я здесь под очень надежной защитой, в Европе, по крайней мере, в Европе и Америке. Но мне немножко стыдно. Я даже не думал, что я способен ощущать стыд, и для меня это давно забытое и не очень интересное чувство. Но теперь я понимаю, что мне стыдновато перед теми великолепными людьми, которые в России идут на это мученичество, которые, получив приговор, реально садятся в тюрьмы либо уже сидят, грызут там эти тюремные решетки, подвергаются пыткам и унижениям. И эти люди непоколебимы, эти люди не просят жалости, не просят снисхождения. И у меня как бы ощущение, что как бы в подметки я им не гожусь, сидя здесь в абсолютной безопасности.
– А почему вам стыдно? Вы же уезжали не только из соображений личной безопасности?
– Мне стыдно, потому что они пошли на мученичество, а я на это мученичество не пошел и не пойду. Ну знаете, бывают люди двух типов – бывают мученики, бывают пираты. Вот я отношусь ко вторым, и я прекрасно понимаю, что эти люди, которые сегодня в России идут на добровольное заклание, на добровольное унижение, на добровольную муку, это люди, которые, ну, наверное, открывают себе дорогу в огромное политическое будущее в том числе тоже. У меня нет намерения заниматься политикой, более того, я никогда не буду ею заниматься, мне не нужно быть ни депутатом, ни министром, ни начальником комитетов, я вообще не хочу иметь дела ни с какой политикой, тем более с политикой России. Так что этот приговор, знаете ли, – немножко не в коня корм.
– Вы иногда говорите, что чувствуете себя человеком без принадлежности к какой-то определенной нации или стране…
– Ну, у меня эти ощущения были всегда, потому что те знания, которыми я располагаю, те понимания – они, как вы сами, вероятно, легко себе можете представить, делают любые национальные или патриотические убеждения, ну смешными. И все равно я человек, как был человеком мира, я прекрасно понимаю всю условность деления на этносы, на страны, народы, для меня это все всегда было немножечко забавно. И сегодняшнее мое состояние – ничего нового, и то, что я сейчас совсем уже такой перекати-поле, без роду племени, национальности, страны, хотя спасибо Зеленскому, спасибо Украине, которая меня формально, но тем не менее очень великодушно приютила, выдав мне украинский паспорт. Но я очень уютно себя чувствую, потому что, вы же сами понимаете, для человека, который знает столько, сколько я, всерьез относиться к понятию нация или народ очень сложно.
– А как вы себе объясняете, зачем нужен этот заочный приговор, если вы очевидно не собираетесь возвращаться в Россию?
– За тем, чтобы запугать, да, конечно. У путинизма нет сейчас никакого другого пути, кроме как внушать внутри страны ужас, он панически боится внутреннего бунта. Я тебе говорю, представь себе на секунду, ты там сидишь, но ты представь себе, что было бы, если бы сейчас большие группы хакеров взломали бы не на три минуты, не на 30 минут, а на двое-трое суток взломали бы все федеральные каналы и в Россию хлынула бы вся правда о том, что учинила в Украине их страна. Вот представь себе все перечисления преступлений, все протоколы ОБСЕ, все криминалистические экспертизы экспертов ООН, все данные, безусловно, подтвержденные, кстати, то, на что я опирался, рассказывая о Буче и рассказывая о мариупольском роддоме. Эти документы отказался этот суд рассматривать. Вот просто представь себе, что будет с мозгами этих всех несчастных людей, представь себе этот жуткий эффект, этот кошмар для них. Есть, разумеется, много и кликуш, есть много действительно больных, есть политические секты типа НОДа, но основная проблема у россиян какая: россияне не боятся узнать, они боятся, что станет известно, что они все знают. И вот когда вся эта информация хлынет и уже дальше прятаться будет невозможно от того "да, мы все знаем, но из трусости мы молчим", и вот тут, вероятно, возникнут какие-то серьезные катаклизмы.
