Против российского оппозиционного политика Алексея Навального возбудили новое уголовное дело. В этот раз о терроризме. Сам Навальный считает, что ему грозит пожизненное заключение. Вместе с тем руководство колонии уже в 14-й раз отправило его в штрафной изолятор.
О ситуации мы поговорили с соратницей Алексея Навального Кирой Ярмыш.
– Есть ли еще какие-то подробности из нового дела против Навального, из чего оно сложилось?
– Дело в том, что это не совсем новое дело. Изначально вот эти же самые эпизоды были в материалах дела об экстремизме, и большой суд, который начнется совсем скоро, должен был включать в том числе и обвинения в терроризме, поэтому мы говорили, что Алексею грозит в сумме до 35 лет, потому что, собственно, вот эти "террористические" статьи самые тяжелые из всех эпизодов дела. Но недавно следствие решило убрать из этих материалов дела об экстремизме эти высказывания Леонида [Волкова], то есть обвинения в терроризме, и выделить все это в отдельное дело. Поэтому сейчас у Алексея будет суд по экстремизму, в сумме ему будет грозить до 30 лет. Позже, видимо, там через какое-то количество месяцев будет еще один отдельный суд в Военном суде, где Алексея будут судить теперь уже за терроризм. И мы предполагаем, что ему будет грозить до 35 лет, уже по терроризму, но на самом деле состав может меняться, обвинение – мы не знаем, каким оно будет, поэтому срок тоже может меняться, вплоть до пожизненного.
– Мы помним, что там фигурантов больше, чем собственно Алексей. Новое дело против остальных тоже возбуждено?
– Мы пока не знаем никаких подробностей по этому новому делу. Еще раз подчеркну, что это не совсем новое дело, как бы это скорее новый суд, материалы как бы были раньше. Но мы пока не видели обвинительного заключения, поэтому мы не очень понимаем, кому там будет предъявлено обвинение. Пока мы знаем только то, что конкретно Алексей по нему будет обвиняться, что будет с остальными, пока неизвестно.
– О мотивации вам что-нибудь понятно? Потому что 30 и 35 – разница не очень принципиальная, для чего это? Может, как-то связано с убийством Татарского?
– Мы думали, что это действительно как-то связано с этим убийством. Как раз, собственно, после него следствие и решило выделить терроризм в отдельное производство, поэтому, по всей видимости, они вполне могут захотеть еще и каким-то образом добавить туда это убийство. Я не представляю себе, в каком вообще разрезе и ключе это может быть сделано, учитывая, что Алексей не имеет к этому [отношения]. Какая воспаленная фантазия может быть, чтобы привязать Алексея к произошедшему. Человек, который сидит в тюрьме два с половиной года. Я правда не понимаю. Но я не сомневаюсь в их способностях, в том, что они действительно собираются что-то добавить, связанное с убийством Татарского. Но очевидна сама в принципе идея. "Терроризм" звучит очень страшно, гораздо более страшно, чем "экстремизм", хотя казалось бы, поэтому они явно пытаются повесить на Алексея и на всю нашу организацию Фонд борьбы с коррупцией новый ярлык, что мы не только экстремисты, а еще и террористы. Для этого им нужно устроить некий показательный процесс, где будет обсуждаться именно этот новый статус. Поэтому я думаю, что с политическим запугиванием связано это новое дело и только с желанием еще больше драматизировать статус Алексея.
– Вы можете сказать что-то больше о состоянии здоровья Алексея, чем написано в его аккаунтах?
– К сожалению, очень мало информации сейчас поступает от Алексея, с ним связь действительно очень затруднена, ему почти совсем перестали позволять писать письма, поэтому даже этого источника связи у нас сейчас нет и мы его можем видеть в основном только на судах, как сегодня в Басманном. В Ковровском суде часто бывают заседания, но проблема в том, что он там точно так же по видеосвязи и ему не дают нормально общаться ни с журналистами, ни с адвокатами вне рамок дела, которое они рассматривают, поэтому у нас очень обрывочная информация о состоянии здоровья Алексея. Мы только знаем, что он по-прежнему находится в ШИЗО, сегодня его посадили туда уже в 14-й раз, даже не выпустив ни на секунду после предыдущей отсидки, что безумие. Такого не было никогда. Но тем не менее в случае с Алексеем никакие правила не действуют. Это означает, что он по-прежнему будет лишен нормального питания, у него по-прежнему там очень яркие лампы, которые сильно портят его зрение, у него нет вентиляции, горячей воды. Очевидно, все это не способствует улучшению его здоровья.
