Очередные протестные акции в поддержку арестованного оппозиционного политика Алексея Навального запланированы на 14 февраля, об этом сообщил глава сети региональных штабов Навального Леонид Волков. Штаб Навального предложил всем жителям больших российских городов вечером 14 февраля выйти во двор, включить фонарик на телефоне, поднять его и постоять так несколько минут.
Об этих планах мы поговорили с директором Фонда борьбы с коррупцией Иваном Ждановым. Он один из немногих ближайших соратников Алексея Навального, кто остается в России и на свободе.
– Пост Леонида Волкова с анонсом этой акции 14 февраля заканчивается фразой "Может быть, вам покажется, что эти 15 минут ничего не изменят, но на самом деле они изменят все". Как вам кажется, что они должны изменить?
– Мне кажется, они должны изменить восприятие, что людей, поддерживающих Алексея Навального и требующих свободу Алексею Навальному, может выходить десятки тысяч, но их не большинство. Мне кажется, акция с фонариками, с сердечками может показать, что людей, нам сопереживающих, наших сторонников, людей наших взглядов, людей, с которыми мы можем объединяться, гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Их можно найти среди своих соседей, друзей, своих учителей, врачей, людей, с которыми мы постоянно встречаемся. Это такая немного романтическая, но красивая акция.
– Я правильно понимаю, что вы рассчитываете на тех, кто переживал, сочувствовал, но боялся выйти из-за задержаний?
– Конечно, тот уровень силового давления, который был 23 января, 31 января, – это беспрецедентный уровень. И герои те, кто выходил на улицы в эти дни. И конечно, очень много людей задумалось, подумало, что немного страшновато. И для них такая форма будет вполне подходящей, потому что я, честно говоря, не вижу рисков какого-то ОМОНа во всех дворах. У них просто нет, во-первых, таких ресурсов, а во-вторых, это достаточно абсурдно – ловить людей с сердечками 14 февраля.
– То есть слова пресс-секретаря Путина Дмитрия Пескова о том, что "в кошки-мышки ни с кем играть не будем, но, безусловно, наши все правоохранители в случае нарушения закона виновных будут привлекать к ответственности" не расцениваете все-таки как угрозу задержаний?
– Вы слышите эту косноязычность в словах Пескова? И насколько оно противоречит действительно тем отношениям, 14 февраля и романтичности нашей акции. Я не вижу тут никаких угроз, честно говоря, со стороны Пескова. Он не понимает, что говорит, обычно. И в этот раз не очень понимал.
– Леонид Волков ранее говорил, что акций до весны не будет. Спустя несколько дней говорит: "Акция будет, но другая". Это недопонимание его первоначальных слов, или решение изменили?
– Нет, конечно, речи о том, что мы прекращаем уличные или какие-либо акции, не было в принципе. Его просто не так поняли. Он достаточно подробно в своей передаче "Россия будущего" это разъяснял, что речь не идет о полном прекращении акций. Речь идет о каком-то временном бессмысленном выходе под дубинки, которые не приносят эффекта, а приносят только какое-то отчаяние, потому что мы пока не смогли сломить эту силовую машину. Я думаю, что просто акции нужна хорошая подготовка, и мы готовим различные акции, в том числе объявим не только об этой 14 февраля, но будем готовить и другие акции.
– Правильно ли я понимаю, что рассчитываете на такую самоорганизацию, как произошло, например, в Минске, мы видели. Там люди с улиц перешли во дворы и проводили какие-то мероприятия, акции протеста. На такое же рассчитываете?
– Да, конечно, мы рассчитываем. Здесь не требуется, в отличие от уличного шествия, какой-то особенной координации, здесь требуется только эмоциональный порыв, душевный порыв выйти на улицу. И просто почувствовать какое-то единение.
– Но мои российские коллеги говорят, что люди в России не знают, как зовут их соседей часто по лестничной клетке. И сейчас они вдруг могут вместе самоорганизоваться?!
– В Москве бывает, что люди не знают соседей по лестничной клетке. Но много-много городов, кроме Москвы, где достаточно дружные семейства. Хотя и в Москве есть такие районы и дома супероппозиционные. Вот я помню по своей избирательной кампании в районе Сокол: там в каждом доме можно найти десятки и сотни людей прямо активно участвующих и следящих за политической жизнью. Я думаю, что это реально поможет людям в том числе, может, познакомиться друг с другом, кто знает.
– Штаб Навального в Москве призвал Министерство внутренних дел России возбудить дело по флешмобам, которые называются условно "Путин – наш президент". Возможно, вы в курсе данного решения и можете нам его объяснить. Или еще не успели выяснить?
– Я знаю, что штаб объявил. И действительно, если у нас ключевые сотрудники Фонда борьбы с коррупцией, сотрудники штабов сидят по совершенно абсурдному санитарному делу за нарушение санитарно-эпидемиологических норм, то странно, что путинские сторонники устраивают такие флешмобы, и никаких возбуждений уголовных дел. То есть это скорее, конечно, наш ответ и троллинг, безусловно. Я не думаю, что организаторы акции должны вообще нести ответственность за нарушение этих норм, потому что города Москва и Санкт-Петербург уже давно живут активной жизнью: открыты магазины, открыты кинотеатры. И очень странно, что при полной открытости всего запрещены публичные мероприятия, это абсурдно. Власть использует эти антиковидные нормы против политической жизни. Это достаточно явно и очевидно. И разрешает ее там, где это выгодно: на флешмобах в поддержку Путина. Поэтому если возбуждать, то давайте против всех возбуждать такие дела.
– В выходные российские государственные СМИ обрушились на Навального, на ФБК, показали квартиру, в которой жил Алексей во время реабилитации в Германии. Мы подробно об этом всем говорили, давали ответы на все вопросы, что-то, например, Чичваркин оплачивал. Но один вопрос остался без ответа: сколько в действительности стоило производство фильма? Потому что российские госСМИ сообщают, что это обошлось около одного миллиона евро.
– Нет, таких сумм и близко нет, конечно. Я думаю, что это все в пределах миллиона рублей. Достаточно сложно подсчитать: в плане где-то мы купили лодку резиновую, на которой поплыли по Черному морю к дворцу Путина, где-то мы тратились на билеты, где-то мы не учитываем зарплатный фонд, который у нас постоянно на сотрудников Фонда борьбы с коррупцией. Но реально какие-то суммы, не превышающие миллиона рублей. Обычно один съемочный день, аренда студии, может быть, их было несколько в данном случае, это небольшие несущественные расходы.
