Владимир Путин уволил директора Федеральной службы исполнения наказаний России Александра Калашникова. Новым главой ФСИН назначен бывший замминистра внутренних дел Аркадий Гостев.
Александр Калашников руководил службой чуть больше двух лет. После ареста Алексея Навального он попал под санкции ЕС и США. Пока Калашников был главой ФСИН, служба оказалась вовлечена в несколько крупных скандалов. Ряд высокопоставленных чиновников были уволены по подозрению в коррупции. А бывший замглавы ФСИН второй год находится под следствием по обвинению в злоупотреблении полномочиями.
Последний же громкий скандал был связан с видео пыток над заключенными в саратовской тюремной больнице. Архив записей сделал один из бывших заключенных – Сергей Савельев. После освобождения он передал видео проекту Gulagu.net, который стал их публиковать. Следственный комитет возбудил несколько уголовных дел, глава ФСИН по Саратовской области подал в отставку, 18 сотрудников были уволены.
ИзданиеThe Insider в четверг выпустило расследование, героями которого стали родственники Александра Калашникова. Журналисты утверждают, что после того, как Калашников возглавил ФСИН, связанная с ним компания стала получать от службы многомиллионные контракты. Расследователи установили прямую связь фирмы "МС-Глобал", которая занимается поставками медицинской техники, с супругой и приемной дочерью Калашникова.
Журналисты The Insider направили вопросы о связях с фирмой – подрядчиком ФСИН Калашникову, его жене и дочери. Но ответа не получили. "Вскоре после того, как мы стали направлять запросы относительно этих коррупционных отношений, Путин отправил Калашникова в отставку", – пишет The Insider.
С чем же связано такое решение, мы спросили у Кирилла Мартынова, редактора отдела политики "Новой газеты".
– Как вы думаете, какова причина увольнения Калашникова?
– Мне кажется, если бы мы жили в нормальном обществе, то увольнение главы ФСИН после последних событий, после информации о том, что происходит в тюремной больнице в Саратовской области, которая, в общем, никого, мне кажется, безразличным не оставила – это была бы очень естественная вещь, и мы могли бы, наверное, такой отставки ожидать раньше. Отставки, с одной стороны, с другой стороны, уголовных дел для тех людей, которые несут за это какую-то прямую ответственность.
Мы знаем, что российские власти не очень любят действовать под давлением, про президента Путина очень много говорилось, что он очень не любит принимать кадровые решения, когда есть какая-то общественная проблема, что называется, прогибаться под общественный запрос. И в этой ситуации, мне кажется, что тут есть две возможные интерпретации: то есть мне очевидно, что отставка Калашникова связана с этим расследованием, с видео, которые представлены проектом Gulagu.net, которые, я так понимаю, еще даже целиком не опубликованы, потому что люди получили огромный архив о том, что в этой тюремной больнице происходило, и публикуют эту информацию порциями. Так вот две версии, мне кажется, здесь есть. Первая версия – нормальная гражданская, которая предполагает, что Калашников понес свою часть ответственности за то, что происходит в его ведомстве, он был уволен в результате этого скандала. Версия менее красивая, мне кажется, могла бы заключаться в том, что Калашникова уволили, потому что он допустил такую ведомственную оплошность и допустил эту утечку, потому что, конечно, в российском государстве сейчас принято сор из избы не выносить по возможности, и, соответственно, если подчиненные Калашникова не только пытали людей, но еще и не смогли обеспечить тайну этого процесса, то, наверное, Калашникову в целом доверять нельзя, и мир, и российское общество может узнать еще много всего, что происходит во ФСИН, в разных ведомственных учреждениях. А этого, конечно, допускать не следует.
– В таком случае интересно, почему его уволили именно сейчас, ведь те же самые видео насилия публиковались и раньше в том числе "Новой газетой"?
– Дело в том, что господин Калашников свой пост занимает не слишком давно, если я не ошибаюсь, с 2019 года. И предыдущий руководитель ФСИН также был уволен в результате похожего скандала, как раз связанного с пытками в Ярославской колонии, о которых тогда много писала именно "Новая газета", поэтому это, что называется, не первый подобный прецедент для ФСИН, и там наметилась такая оживленная ротация вокруг этой должности, и даже в общем есть, наверное, ведомственная конкуренция в том смысле, что вопрос всегда стоит о том, из какого ведомства придет новый руководитель Федеральной службы исполнения наказаний. Калашников был выходцем из ФСБ. Да, нынешний новый руководитель – выходец из МВД, и это само по себе показательно, как ФСИН, как тяжелый клиент, перебрасывается из одного ведомственного, в данном случае не подчинения, но из одного, условно говоря, клана к другому. Потому что понятно, что сотрудники ФСБ и сотрудники МВД в Российской Федерации находятся довольно в напряженных отношениях.
– Издание РБК со ссылкой на свои источники писало о том, что увольнение Калашникова и назначение нового главы ФСИН Гостева может означать фактически переход контроля за тюрьмами к МВД. Как вы считаете, это возможно?
– Собственно говоря, изначально идея реформы ФСИН когда-то заключалась в том, чтобы вывести эту структуру из подчинения МВД, потому что получается, что те люди, которые сажают, они же дальше и отслеживают судьбу заключенных, и понятно, что это большое пространство для злоупотреблений по конкретным уголовным делам и в целом по тому, как эти вещи балансируются. Тут явный конфликт интересов. В последнее время информация "Новой газеты" говорит о том, что влияние Федеральной службы безопасности на ФСИН увеличилось на уровне кадровых назначений. Это связано и с Калашниковым, и с его личным окружением. И мы видим, на каких льготных условиях, если так можно сказать, сотрудники ФСБ свои оперативные задачи решают в последнее время в следственных изоляторах в первую очередь, но, по всей видимости, и не только там. И сейчас появление этого человека, Гостева, с его биографией, связанной исключительно с МВД, конечно, многим представляется такое возвращение ФСИН в родную гавань.
Сейчас про объединение этих ведомств никто не говорит, но понятно, что влияние МВД, полиции на эту структуру будет увеличиваться, и, по всей видимости, по российской традиции Гостев приведет какую-то свою команду для того, чтобы этим огромным ведомством с его огромными бюджетами, раскинувшимся по всей стране, управлять.
– Издание The Insider выпустило расследование о том, что связанная с Калашниковым компания получала крупные контракты от ФСИН. Ждет ли сейчас чиновника после его увольнения уголовное преследование, как это было, к примеру, с бывшим главой ФСИН Реймером?
– С Реймером, мне кажется, там была тоже очень долгая история, которая не упаковывалась в несколько дней или в несколько месяцев, возможно, Калашникова решат через какое-то время показательно наказать, возможно, его увольнение – это уже достаточный уровень наказания. К сожалению, в данном случае такие вещи в России законом практически не регулируются, а регулируются какой-то системой личных договоренностей о тех условиях, на которых Калашников свою сейчас должность покидал. И мы, конечно, этих условий не знаем.
– Как вы думаете, продолжатся ли в российских колониях пытки в таком же масштабе после увольнения Калашникова?
– Я думаю, что, к сожалению, да, потому что мы понимаем, что ситуация в колониях – это всегда отражение ситуации в обществе, и российское общество сейчас все последние годы разогревается пропагандой. Нас убеждают, что насилие – это, в общем, некая такая неизбежная часть любого сильного государства. Россия ведет несколько конфликтов: украинский конфликт, в частности. И хотя толерантность к насилию в российском обществе снижается, судя по всему, как мы можем об этом судить по каким-то косвенным данным, по социологическим исследованиям, насилие все еще остается на достаточно высоком уровне. И колонии считаются тем самым местом, где это насилие должно концентрироваться.
Достаточно большое количество людей на эти видео пыток реагировали, в общем, достаточно толерантно, если так можно сказать, толерантно к насилию, заявляя о том, что с преступниками, в общем, нужно обращаться сурово. Мне кажется, что вся система, выстроенная ФСИН, в значительной степени покоится на некоем негласном праве сотрудника ФСИН на пытки, может быть, не настолько жестокие и показательные как те вещи, которые были вскрыты проектом Gulagu.net. Но если мы почитаем описание того, как, например, заключенные доставляются в колонию и какой их там часто ждет прием в зависимости от типа колонии, то мы можем понимать, что, в общем, это такие вполне легализованные, превращенные в некоторый институт пытки над людьми, которые оказались в заключении.
– Каждый год выходят какие-то новые видео с пытками из российских колоний, в том числе "Новая газета" их публиковала еще несколько лет назад. При этом меняются главы ФСИН, последний раз это было два года назад. Скажите, у российской власти нет политической воли или желания изменить ситуацию и остановить этот пыточный конвейер?
– Когда мы занимались ярославской колонией, казалось, что у части российских политических элит есть интерес к тому, чтобы ситуацию менять. Это доказывалось еще раньше не только сменой руководителя, но и определенными попытками гуманизировать законодательство. Это доказывалось самой историей про выведение ФСИН в отдельное ведомство, которое не подчиняется напрямую министру внутренних дел.
О конфликте в этой ситуации я уже говорил. Но, мне кажется, что эта система в значительной степени является неуправляемой сейчас. Даже если предположить, что у российских властей на каком-то уровне есть интерес добиться порядка в этих колониях, то, с другой стороны, те же самые российские власти создают условия очень серьезные для того, чтобы пыточные методы развивались. В частности, очень любопытная вещь – это то, что происходит с общественными наблюдательными комиссиями. Мы видим, как за все последние годы из этих ОНК в общем вымываются, выдавливаются все те люди, которые занимались честной правозащитой.
Российская власть, в общем, предлагает нам всем не выносить сор из избы, и тюрьмы являются идеальным местом для того, чтобы там что-то за закрытыми дверями при попустительстве различного рода наблюдателей, в том числе прокуратуры, заниматься этими вещами.
