Российские медики ведут "Список памяти", куда вносят фамилии умерших от коронавируса коллег. В списке уже 241 человек – это врачи, медсестры, лаборанты, санитары, все, кто работал с пациентами с COVID-19.
Официальную статистику по умершим врачам власти не публикуют. Свое расследование провело издание "Медиазона" – его журналисты подтвердили 186 фамилий из этого списка.
Врач скорой помощи в Санкт-Петербурге Лариса Веселаго умерла от коронавируса 8 мая. Корреспондентам Настоящего Времени удалось пообщаться с ее родными – сыном Алексеем и невесткой Катериной.
Катерина: Это какой-то страшный сон. За три недели человек сгорел, человека не стало. Человек был здоровый – полон жизни, жизненной энергии, безумно желающий жить дальше, жить активно, посещать салоны, путешествовать, наслаждаться и дышать полной грудью. И за три недели все закончилось. Мы не можем в это поверить, это сон.
Алексей: Мама в хорошем смысле "отличница" – она закончила школу с золотой медалью, закончила Первый медицинский институт с красным дипломом, она в любом направлении жизни делала все на 5 баллов, на 100 процентов.
Она работа в скорой помощи. Медики и работники "скорой" – это какие-то, знаете, жертвы в нынешней ситуации. Врачи, которые работают в стационарах, – достаточно экипированные, обеспечены СИЗами. А обычные врачи и врачи "скорой" принимают пациентов, так скажем, первые – на "передовую" выходят и встречают эту смертельную опасность.
Катерина: Средств защиты не было – они покупались на свои деньги. Успокаивались тем, что вроде должны привезти. Я не знаю, как оказалось так. Вирус очень коварный. Я так понимаю, что были пациенты с вирусной инфекцией, но об этом узнали позже, слишком [поздно].
Алексей: Я в шоке от того, что произошло. Мне кажется, что в этом есть произвол и бездействие властей, потому что в марте никто еще не говорил об этой проблеме. Говорили, что это не так страшно, маски можно не носить, себя не защищать. Она слушала центральные каналы, ей об этом говорили. Она и говорила: "Сынок, это не такая большая проблема, я же в команде, я должна работать. Мы врачи, мы должны справиться с этой болезнью".
Врачи решительные и отчасти как военные: была команда сражаться, и дезертирам здесь не место. И она, конечно, понимала, что бросить свою команду, оставить ее она просто не могла. Она говорила: "Я же медик, я справлюсь".
Катерина: После того как ей сделали тест, она пожаловалась на одышку и сжатие в груди. Мы решили, что это невротическое состояние, поскольку все были взволнованы. На следующий день у нее поднялась температура 38,5.
Три дня она была дома, пила лекарства противовирусные, на четвертый день она сделала КТ. По результатам было понятно, что это двусторонняя пневмония. Ее отвезли в госпиталь для ветеранов.
Ее положили сразу в реанимацию. Последний ее звонок: она позвонила и сказала, что это только до утра. Она осталась там. Все. Мы ее больше не слышали.
