Бывшего министра российского "Открытого правительства" Михаила Абызова задержали 26 марта в Москве. Его обвинили в создании преступного сообщества и в мошенничестве в особо крупном размере. По этим статьям Абызову грозит до 20 лет лишения свободы и штраф до одного миллиона рублей. Экс-министр виновным себя не признал, но сказал, что готов сотрудничать со следствием. 27 марта Абызова арестовали на два месяца.
Кто был заинтересован в аресте экс-министра и миллиардера, почему при задержании и допросе Михаил Абызов хвалил действия оперативников и как будет дальше развиваться это дело, Настоящему Времени рассказала глава движения "Русь сидящая" Ольга Романова.
— Обвинения Абызову выдвинули на фоне нескольких крупных бизнес-конфликтов – с "Альфа-банком" и бывшим совладельцем компании "КЭС-Холдинг", главой группы "Ренова" Виктором Вексельбергом. Как вы считаете, у этого дела могли быть какие-то скрытые мотивы?
— Интересантов на Абызова много, очень много. И смотреть, кто сыграл самую важную роль – Вексельберг, или "Альфа", или кто-то еще, – совершенно бессмысленно. Понятно, что двигателем этого дела были не влиятельные недоброжелатели, а все-таки силовики. У силовиков есть очевидная, безусловная команда, которой уже совершенно точно больше года, я думаю, что порядка двух лет, под названием "давайте сделаем борьбу с теми, кто мешает нам жить". То есть "давайте сделаем новый Крым".
Это то, что происходит с Майклом Калви, с Мамаевым и Кокориным, с Улюкаевым и Белых, с губернаторами, с Абызовым. Это новый Крым, ребята. Это то, что, предполагается, сделает популярным этот период правления режима: смотрите, мы боремся с богатыми, мы боремся с теми, кто у власти что-то такое сделал.
В принципе и вас, и меня, я вас уверяю, можно посадить за что-нибудь: за неуважение к власти, за то, что мы случайно произвели fake news, за репост, за то, что у вас нашли в шкафу, за то, что принесли с собой и подкинули. Кого угодно можно посадить. И Абызова можно посадить, и Сечина можно посадить, и, прости господи, Путина можно посадить. Такое время. Вот сейчас – Абызов, вчера – Калви. А кто будет завтра – можно делать ставки.
— Абызов – второй министр из правительства Медведева, против которого возбуждено уголовное дело (после Улюкаева). Можно ли говорить о целенаправленной атаке на так называемых системных либералов?
— Буквально на днях арестовали ведущего судебного эксперта, наверное, последнего настоящего эксперта в Следственном комитете – господина Яковлева. Мы сейчас занимаемся его делом. Но аресты в Следственном комитете, прокуратуре – они же тоже есть, просто мы о них меньше знаем и меньше о них говорим.
Идет война народная, идут аресты везде, всех, повсеместно. Не нужно предъявлять вины. Я вас уверяю, что мой прекрасный подопечный Яковлев, который всю жизнь проработал в Следственном комитете в экспертизе, и это последний эксперт, он прекрасно знал, что происходит, он не уехал. И уж кто-кто, а такие люди, они все понимают, что происходит.
Происходит, я бы сказала так, на фоне резкого сужения кормовой базы. Бизнеса-то уже нет давным-давно, бизнес перешел под контроль силовиков. Считается, что 50 семей силовиков контролируют 90% экономики, и я совершенно согласна с таким красивым утверждением. Оно по сути верное. И вот это все, что болтается под ногами, то, что не они, должно быть сожрано. И, конечно, уже очень мало находятся людей, которые не они.
Абызова специально из Италии выписывали.
Кстати говоря, на всякий случай: в следующем марте у Дворковича тоже будет день рождения, не надо туда ехать. Это уже который арест на дне рождения Дворковича.
— Почему Абызов, который, вероятно, догадывался, что у него есть проблемы с силовиками, все же решился приехать в Россию?
— Абызов не просто предполагал, что у него проблемы по этой части, — он это точно знал. Я сама видела очень много дел, где он очень здорово упоминался. Причем это дела достаточно многолетней давности – три года, четыре года, пять лет, шесть лет. Вокруг него все сужалось. Честно говоря, на его месте любой нормальный человек сказал бы: до свидания, я все вижу, я все понимаю.
Это самонадеянность, это шапкозакидательство, это какое-то наивное чувство, что меня не тронут. Это после Улюкаева, после Белых, после губернаторов, после всего. Что я еду к Дворковичу, и поэтому [меня не тронут]. Ну отлично, Магомедовых арестовали ровно год назад ровно в тех же обстоятельствах, с тем же Дворковичем.
Действительно, это "есть я и есть все остальные". Нет, ребята. Все остальные – это мы. И вы тоже такие же, как мы все остальные. И, конечно, это самонадеянность – эта вся мантра и ныне повторяющаяся: товарищ Сталин, произошла чудовищная ошибка. Ну сколько можно? Дорогая нация, дорогой народ, сто лет уже этой истории. Ну будьте уже умнее!
— Сегодня Абызов в разговоре с сотрудниками ОНК Москвы хвалил действия оперативников, которые его задерживали и допрашивали, и вообще говорил, что все прошло качественно и корректно. Почему он выбрал такую линию поведения?
— Вы знаете, на моем профессиональном жаргоне, на сленге это называется "не отдуплился". Отдуплится. Он все еще думает, что он сможет договориться. Ну окей. То же самое говорил Арашуков месяц назад, то же самое говорили все. Все обычно сидят на этой шконке (койка в тюрьме – НВ) и говорят об этом.
Да, "передайте привет там, на воле, товарищ Путин, я люблю вас". Ну окей. Давайте. Если вы считаете, что это вам поможет, то это выглядит отвратительно.
— Кстати, про Путина. Его пресс-секретарь Дмитрий Песков заявил, что президента заранее проинформировали о подозрениях в отношении Абызова. Дмитрий Медведев также был в курсе задержания. Означает ли это, что наверху уже есть какой-то консенсус по поводу дела Абызова?
— У нас обычно все в курсе. У нас после каждого ареста сообщают, что все в курсе и все в порядке. Конечно, арест бывшего чиновника такого уровня согласовывается с Путиным, это естественно. Хотя нет, смотрите, случай с Кириллом Серебренниковым, когда Путин сказал про дураков в Следственном комитете. Ну и что, и кому это помогло? Кстати говоря, до сих пор неизвестно, к кому относилось слово "дураки". Точно ли к Бастрыкину?
[24 мая 2017 года на вручении госнаград актер Евгений Миронов спросил у президента Путина, зачем проводили обыски у Кирилла Серебренникова, но что тот ответил: "Да дураки".]
— Как, на ваш взгляд, будет дальше развиваться это дело?
— Будет идти большая торговля вокруг статьи 210-й, которая предъявлена Абызову. Потому что 210 – это "Организация преступного сообщества", то же самое у Магомедовых. Это очень серьезно.
Абсолютно точно, что его скоро не отпустят, даже если он договорится. У него нет шансов договориться. И надо уже привыкать к шконке. Если даже уйдет статья 210 "Организация преступного сообщества", все равно останутся экономические статьи.
То есть если он получит 10 лет, я бы на его месте перекрестилась бы, сказала бы: ох, свечку надо ставить. 210-я – очень серьезно.
— А что ожидать тем, кого задержали как соучастников Абызова?
— Они все будут осуждены, безусловно. Может, кто-то получит условно. Скорее всего, пойдет торговля: сотрудничество со следствием, признательные показания, явка с повинной и так далее — я думаю, что один-два, а то и три человека подпишут. И если уж они очень сильно будут договариваться, какой-то более-менее срок, который можно выдержать, они получат.
А все остальные получат сроки такие, что когда они выйдут, вырастет поколение, которое понятия не имеет, кто все эти люди.
КОММЕНТАРИИ