На сайте Настоящего Времени – фильм "Родео", картина для тех, кому кажется, что разборки со стрельбой, пустые полки в магазинах, шестисотые мерседесы и нищие пенсионеры – это все про рассвет ельцинской России. А, например, в Эстонии, самой успешной и благополучной стране бывшего Союза, переход от Горбачева к электронному правительству случился как-то сам собой.

Фильм можно увидеть онлайн на сайте до 23 августа.

"Родео" – это такой политический триллер с приставкой "док". Под музыку, достойную лучших детективных сериалов "Нетфликса", голосами героев вновь обретенной независимости рассказывается история первых двух лет становления новой Эстонии. Нервный монтаж, нагнетаемый саспенс – все по канонам жанра.

Главный герой картины – Март Лаар. Тогда – 32-летний активист с комсомольским прошлым, внезапно ставший одним из руководителей страны. Сегодня – уставший политик с двумя премьерскими сроками за плечами. И статусом самого спорного, скандального, неоднозначного героя новейшей эстонской истории.

Кажется, он до сих пор не понимает, как вместе с такими же "новыми тридцатилетними" пришел к власти, в чем искренне и признается в самом начале фильма. Но все же именно Лаар и его команда – люди, которым в начале девяностых досталась страна. Впрочем, не страна даже, а территория без границ, армии, денег и рынка, на которой предстояло с нуля построить новое государство.

В кадры хроники сперва сложно поверить. Вроде бы знакомый Таллинн с башенками и мостовой. Но ни намека на нынешний вылизанный скандинавско-финский минимализм. "Жигули" подскакивают на раздолбанной брусчатке, повсюду уличные развалы с ширпотребом и цветастые обменники. На заправках надписи "Бензина нет".

Балтийская "поющая революция" только на первый взгляд была незаметным и романтичным переходом сразу от Анне Вески к парому до Хельсинки. На деле Эстония пережила ровно тот же "бандитский Петербург".

Одни из самых ярких кадров фильма – подпольные военные кружки. Такие без пяти минут макашовцы. В какой-то момент кажется, что сейчас красно-коричневые бригады с автоматами начнут маршировать в кадре, символика РНЕ замаячит на флаге и Александр Проханов мелькнет вдали. С той лишь разницей, что это не Москва и Красная Пресня, а Таллинн. Впрочем, националистические идеи в умах примерно те же.

Вообще национализм – тема, которую авторы аккуратно пытаются не задевать. Меж тем Март Лаар в эстонской истории – не просто младореформатор. А его команда – вовсе не Гайдар, Чубайс и Авен местного разлива. Взгляды на Запад в головах этих пришедших к власти юных борцов за свободу сочетались с глубоко традиционалистской, националистической, правой политикой. И именно Лаар – человек, придумавший и инициировавший все законы против русскоязычного меньшинства. Благодаря чему фигура этого политика – хуже красной тряпки для Москвы.

Аналогии с постсоветским пространством возникают на протяжении фильма каждую секунду. И дело не только в знакомых до боли пейзажах эпохи первоначального накопления капиталов.

Взять ту же историю референдума в Нарве. За 25 лет до Донбасса на границе с Россией могла образоваться своя, Нарвская народная республика. Причем по похожим канонам – референдум, триколор на доме, автомат в руках непонятно откуда взявшегося добровольца. В фильме этого нет, но ведь тогда, в начале девяностых, многие из тех, кто потом оказался на востоке Украины, собирались ехать в приграничную Нарву и строить там "русский мир".

В фильме "Родео" лица новой Эстонии – сплошь просветленные идейные герои. Они все примерно одного возраста. И все – с яркой историей позади. Вот, например, Кайдо Кама, министр юстиции первого конституционного правительства, министр внутренних дел второго. До внезапного прихода в большую политику был лесником, не носил пиджак – лишь вечный вытянутый свитер, какие в шестидесятые в Советском Союзе любили геологи-романтики. И примерно так со всеми.

Главой полиции Эстонии тогда стала бывшая политическая узница, диссидентка, не державшая в руках пистолет. В какой-то момент она замечает: "Когда я сидела, в тюрьмах было больше свободных мест, чем в девяностые". Это – про битву с бандитами. Один из самых любопытных фрагментов фильма. Взрывы на улицах, перестрелки в барах, разбитые витрины, подпольные наркопритоны и казино. Кадры хроник такие, словно действие происходит не в Таллинне, а в Солнцеве. Лишь классического голоса из "Криминальной России" на фоне не хватает. В остальном – все те же шелковистые спортивные шаровары, те же бомберы и борсетки, те же суровые лысые черепа, изрытые швами.

"Вот я вот работаю, а денег за ноябрь и декабрь еще не получил", – по-русски говорит на митинге в центре Таллинна беззубый рабочий. Худая бабушка на камеру жалуется: "Министрам платят по 20 тысяч, а я третий день не ем".

Так начинается самая детективная часть истории. Финансовая афера, о которой многие забыли. Но которая впоследствии станет причиной отставки Марта Лаара и его команды. В хранилищах банка Эстонии лежали никому не нужные и стремительно дешевеющие тонны советских рублей. Деть их было абсолютно некуда. Казна также абсолютно пуста. России эти бумажки с Лениным уже были не нужны. Власти Эстонии придумывают план – продать макулатуру чеченским сепаратистам.

Кадры того, как банкноты отправляют в Грозный, – словно из Балабанова. Обесценившиеся коробки с Лениными заносят в самолеты в деревянных гробах, словно это груз-200.

На вырученные деньги правительство купило доллары. Причем кэш. Сейчас это звучит как анекдот. Но и сам Лаар вспоминает, что никто из них даже не знал, как выглядит стодолларовая бумажка. Зато хватило, чтобы пережить зиму и купить первое оружие.

В фильме детали истории аккуратно обходят стороной, но спустя два года после сделки газета "Коммерсант" писала: "До сих пор не установлен покупатель рублевой наличности, но достоверно известно, что деньги были отправлены в Чечню. По данным МВД, в результате этой сделки Эстония потеряла по крайней мере $1,5 млн. При ее проведении было нарушено российско-эстонское соглашение, не разрешающее подобные операции".

Другой громкий скандал, который затем послужит причиной отставки молодого правительства, – оружейный. Правительство в обход эмбарго закупило оружие у Израиля на $50 млн. В том числе – автоматы "Узи", существенная часть которых оказалась бракованной.

Политическая документалистика – жанр и без того непростой. А уж если на первых кадрах красуется титр "1991 год" – обойтись без пропаганды и вовсе нереально. События перелома эпох, хочешь не хочешь, окрашены одноцветными и довольно жирными мазками, тут не до полутонов и объективности. Вот и к фильму "Родео" режиссеров Киура Аармы и Раймо Йыэранда лучше отнестись не как к документу эпохи, а скорее как к возможности перенестись на тридцать лет назад и увидеть, что такое "лихие девяностые" по-эстонски.