В день суда по делу Алексея Навального в городах России полиция задержала больше тысячи человек. Силовики действовали жестко, с применением дубинок и электрошокеров. Группы людей загоняли в угол или окружали и начинали избивать.
Политолог Федор Крашенинников считает, что это только начало, а такая реакция властей на протесты – классический фашизм. Об этом он рассуждает в эфире Настоящего Времени.
– Как можно описать все то, что мы сегодня увидели в Москве – и днем, в Мосгорсуде, и вечером, на центральных улицах?
– То, что сегодня происходит, имеет очень большое значение для будущего России. За несколько дней, а может, даже за несколько часов путинский авторитаризм превратился в самый натуральный фашизм. И это не какой-то лозунг, не какое-то обобщение, не пустые слова, это, к сожалению, констатация горького факта. Потому что фашизм – это не марширующие в одинаковой форме молодчики, не обязательно свастика или какие-то там концлагеря.
Классический фашизм – это то, что сегодня мы видим на улицах Москвы. Это несправедливые суды политические, это избиения, это издевательства над арестованными – то, что мы сегодня с утра видели: людей, которых держали всю ночь где-то. Это пытки. Это восторженная радость пропагандистов по поводу каждого избитого и каждого посаженного. Это омерзительно – то, что случилось сегодня в этом так называемом суде.
Я на все это смотрю и в ужасе понимаю, что это ведь не конец, это начало. Если кто-то еще не понял: теперь так будет всегда, до конца путинского режима. Он вот такой.
Ваш журналист говорил, что они готовились к этому с утра. Нет, Путин готовился к этому 20 лет. Он 20 лет ждал момента, когда можно перестать прикидываться цивилизованным человеком и обнажить это звериное мурло фашиста. Он его обнажил. Сегодня мы наконец увидели настоящий путинизм, настоящего Путина. И это ужасное зрелище.
Все те, кто успокаивал себя, кто говорил про гибридный режим, про то, что не так все плохо, теперь должны признаться: это абсолютное зло, абсолютная диктатура, абсолютный фашизм. И поэтому все, кто не хотят жить в такой стране, должны что-то с этим делать.
Мы все должны что-то с этим делать – журналисты, и простые люди, и непростые люди. Потому что бить будут всех подряд – и журналистов, и не журналистов, и мальчиков, и девочек, и кого угодно.
– Хочу вам задать вопрос про приговор Алексею Навальному. Его, сейчас сообщают, уже этапируют в колонию, до апелляции. Есть еще несколько уголовных дел, по которым ему может грозить еще несколько лет колонии. Как вам кажется, что может ждать Алексея Навального?
– Приговор Навальному – этот и все следующие – это чистая политика. В этом нет никакого права, никакой юриспруденции. Навальный будет сидеть не столько, сколько ему скажет в приговоре судья. Он будет сидеть столько, сколько мы ему позволим – мы, общество России, и столько, сколько будет существовать путинский режим.
Навальный выйдет на свободу или тогда, когда путинский режим закончится, или тогда, когда он настолько ослабеет, что будет вынужден под внутренним и внешним давлением выпустить Алексея Навального.
Что говорят судьи в своих приговорах, не имеет никакого значения. Это не судьи, это ряженые в мантии ничтожества, которые пересказывают то, что им написали в администрации президента. В этом и есть суть политического процесса. Его [Навального] приговор не правовой, его приговор – политический. Если завтра Путин решит, что Алексея Навального надо выпустить, уверяю вас, соберется суд в туалете ближайшего полицейского участка и его освободит.
