Владимир Путин в конце минувшей недели раскритиковал своих министров из-за роста цен на продукты. Российского президента возмутила стоимость макарон, сахара, муки. Через несколько дней на совещании у премьера Михаила Мишустина министр экономического развития Максим Решетников пообещал остановить рост цен и анонсировал соглашение с ритейлерами – торговыми сетями, – которое могут подписать уже 18 декабря.
В эфире Настоящего Времени мы попросили экономистов объяснить, к чему приведет ручной контроль цен и действительно ли их можно удержать.
"Это стандартный картельный сговор". Дмитрий Потапенко
Экономист, предприниматель, управляющий фонда Стратегического управления Management Development Group, Inc
— Насколько предсказуем был этот активный рост и к чему приведет эта молниеносная контратака?
— Рост был, к сожалению, предсказуем, это было очевидно. Дело в том, что это эффект так называемой низкой базы. Если мы возьмем подсолнечник и сахар, то этот условно галопирующий рост произошел благодаря тому, что очень долгое время роста цен не было как такового. При том, что издержки у производителей росли не по дням, а по часам.
— Вы говорите, что роста цен не было. А почему не было? Тогда сдерживали, или сами производители решили, что не надо повышать пока?
— Ненавижу, когда начинают: они сами решили. К сожалению или к счастью, вообще все в этом мире определяется одним очень фундаментальным законом, который называется баланс спроса и предложения. Заработная плата – ее не работодатель платит, это баланс спроса и предложения, цена на любой продукт – баланс спроса и предложения. И у производителя был переизбыток того самого предложения в данном случае. А когда идет рост налоговой нагрузки, когда идет рост кредиторской задолженности, которые повышает наше чиновничество и правительство, то удивляться тому, что вдруг произошел после выхода, условно говоря, из локдауна такой галопирующий рост… Хочется сказать: нечего на зеркало пенять, коли рожа крива.
— Сегодня стало известно, что начиная с января могут на три месяца заморозить цены на сахар и подсолнечное масло. В России какая экономика, если не рыночная?
— Поймите, коллеги, это стандартный картельный сговор. И когда картельный сговор, против которого должен бороться ФАС, являющийся государственным органом, делают государственные органы, то хочется сказать: ребята, может, мы тогда живем не в государстве, а в картеле, когда вы это в открытую сами заявляете?
Поскольку и подсолнечник, и сахар имеют огромное количество ингредиентов внутри, уж так получилось, что цену-то можно остановить, но это означает, что полезные ингредиенты оттуда станут исчезать. И дефицита, конечно же, не будет в том виде, в котором его представляли при советской власти. Но вы будете получать все более ухудшающийся товар с все более ухудшающимися потребительскими свойствами. Поэтому не надо думать, что есть какие-то чудеса, а пользоваться одним примитивным законом конкуренции и баланса спроса и предложения.
Я понимаю, что для этого нужно увеличивать производство, давать кредиты за меньшие деньги по страшному стечению обстоятельств этим производителям, снижать им налоговую нагрузку, давать им рынки сбыта за рубежом. И закрыть так называемые контрсанкции, [из-за которых] мы ввозим качественный товар через страны третьего мира, получая три конца на ту же самую продукцию, которая раньше стоила дешевле: яблоки и все остальное.
— Как вам кажется, что будет дальше с торговыми сетями?
— Да ничего не будет. Касаемо гречки. Я помню, когда я сидел в операционном управлении розницы, а не в акционерном капитале, поскольку этот товар очень ассортиментный, я просто сказал, чтобы его не было вообще в принципе в продаже. Поймите правильно, все равно мы огребем – что в лоб, что по лбу. А гречка – это действительно ассортиментная позиция. Ее кроме России и Китая, который употребляет ее в качестве кормовой культуры, никто не ест. Это в первую очередь удар по производителю. Производитель на этом налетит. Розница перестроится, на полки просто встанет какой-то другой товар – молоко, масло, все что угодно. Ничего экстраординарного. По этим граблям мы бегаем с такой скоростью, мы танго уже можем танцевать и мастер-классы показывать.
— Государство вообще остановит рост цен, как вам кажется?
— Картельный сговор, который вы только что выявили в этой программе, не может остановить рост цен. Рост цен может остановить жесточайшая конкуренция среди товаропроизводителей, логистов, банковских финансовых структур, среди ритейла. А для этого должна существовать та функция, которую мы ошибочно называем государством, а не картель. Государство может остановить, картель – нет.
"Рынок потом ответит". Рубен Ениколопов
Профессор, ректор Российской экономической школы
— Сейчас довольно частое мнение можно встретить, что вместо того чтобы государство или окологосударственные структуры повышали рост зарплат, они пытаются сдерживать цены, возможно, искусственно занижать, на определенные категории товаров. Вам эта модель какой кажется?
— Она очень неправильная. Что происходит, когда вы искусственно занижаете цены? Люди, которые жили в Советском Союзе, должны помнить. Это приводит к дефициту. В большей части случаев у нас достаточно конкурентный рынок торговли, поэтому когда у вас высокие цены на какие-то товары, это не потому, что кто-то сильно наживается, это потому что у нас действительно более дорогие товары, сложнее логистика и так далее. Это действительно отражение стоимости этих товаров.
Если на них искусственно занизить цены, эти товары просто пропадут. Если вводить какие-то другие меры – экспортные пошлины, как это сейчас делается с производителями сельхозпродукции, то они никуда не денутся, им надо продавать эту продукцию, она действительно упадет в цене. Просто в эти предприятия тогда никто не будет инвестировать, потому что окажется, что это невыгодно, вы не можете заработать достаточно количество денег, потому что приходит государство и заставляет вас продавать по низкой цене.
Это же проявление того же самого, что государство пытается решать проблемы общественно важные, такие как неравенство, перекидывая их на бизнес. Вместо того чтобы наладить свою систему трансферов каким-то образом, они говорят: давайте у нас бизнес скинется и будет спонсировать социально значимые товары. Бизнес достаточно рациональный, он тогда просто не будет производить социально значимые товары, будет работать, где более выгодно. Поэтому долгосрочно это очень неправильный подход.
— Эта вся фиксация властей на теме роста цен на сахар, масло, муку, иные категории товаров – это что-то такое ритуальное для России, для постсоветских стран?
— Не знаю, насколько это ритуальное. К сожалению, я боюсь, что это просто от отчаяния. Если не получается повысить зарплаты, увеличить доходы населения, а в кризис ничего удивительного в этом нет. Можно, конечно, говорить о структурных проблемах, 10 лет практически у нас не растут реально располагаемые доходы населения. Вот это серьезная проблема, это основная проблема, которую должно было решать правительство, сконцентрироваться на этом. Но эту проблему не получается решить.
Тогда можно воевать с той проблемой, которую привычно решать административным способом. У нас с этим у государственных органов всегда было легко. Вопрос заморозки цен – его административно можно ввести. Другой вопрос – рынок потом ответит. У нас до сих пор очень плохо научились жить по законам рынка и подстраивать регулирование так, чтобы не заставлять переламывать через колено и административными методами решать проблемы, а чтобы давать правильные стимулы, чтобы люди зарабатывали больше, конкуренция увеличивалась, цены от этого падали.
Бороться с тем, что цены на сельхозпродукцию в мире выросли, да еще и рубль упал, – это утопия. Думаю, в данный момент единственное, что можно показать публично населению. Потому что показать населению "посмотрите, как мы боремся с падающими доходами" не получается. Доходы падают.
— У Путина на неделе будет пресс-конференция. О чем бы вы его спросили в плане экономики и бедности населения?
— Мне интересно, вообще какая стратегия экономического развития России. Я не знаю, в каких терминах можно задавать вопросы Путину. Но когда говорится о том, что 10 лет не росли практически, росли стагнирующими темпами в 1-1,5%, потом заявляем целью, что будем расти среднемировыми – 3% в год. Вопрос заключается в том: за счет чего? Что поменяется в ближайшие годы по сравнению с тем, что мы наблюдали последние 10 лет? Что планируется изменить такого, чтобы у нас начала расти экономика?
Потому что у нас красивые планы по развитию экономическому: должны начать расти быстрее. И совершенно непонятно, за счет чего. Потому что там повторяются те же идеи, которые применялись последние лет 6-7 как минимум. И мы видим, что экономика не росла. Каким образом теми же самыми мерами, как мы должны удариться грудью об землю и превратиться в принцев прекрасных?
