Глава Запорожской областной военной администрации Александр Старух в интервью Настоящему Времени рассказал о ситуации в регионе, где сейчас российскими военными оккупировано более 60% населенных пунктов. Он заявил, что более 150 украинских чиновников, общественных деятелей, журналистов были похищены российскими военными, чтобы заставить их сотрудничать с оккупационными властями, а россияне начали устанавливать на захваченных территориях "вышки со своим сигналом, пытаются промывать мозги людям через свои телеканалы".
Однако на вопрос, может ли Запорожье ждать судьба Донецкой и Луганской областей, глава региона ответил коротко: "Хрен им!" А на вопрос о возможности "референдума" на оккупированной территории области заметил: "Пусть у себя научатся проводить честные конкурентные выборы или референдумы, а потом вообще на эту тему что-то говорят".
– В четверг по Запорожью был нанесен ракетный удар, сообщалось, что ранены 8 человек. Расскажите, пожалуйста, что произошло?
– Был нанесен по областному центру ракетный удар двумя ракетами класса "воздух – земля", точнее, там морские объекты были, по всей видимости. Эксперты сказали, что это была ракета Х-59М. Она ударила в объект инфраструктуры и в объект социальной сферы.
Когда был удар по объекту инфраструктуры, недалеко проходил пассажирский поезд, не военный. В нем выбило окна. К счастью, ракета и пассажирский поезд разминулись, иначе мы бы могли иметь фактически второй Краматорск. Также ракета попала в одно из предприятий, там пострадали восемь человек, получили ранения. Выбранные объекты – такое впечатление, это, наверное, месть была за что-то. В тот день нашими военными в нашей области были сбиты два вертолета К-52. Соответственно, наверное, это была такая ответочка с российской стороны. Хотя стрелять по мирным людям, конечно, в виде ответа – это так себе.
– Объясните, пожалуйста, какая вообще сейчас обстановка в Запорожской области? Например, какая часть региона оккупирована?
– Оккупировано примерно более 60% населенных пунктов. Ситуация напряженная.
Чтобы вы поняли, по логистике оккупации: в первый день уже были оккупанты под Мелитополем, на второй день они уже были под Бердянском, на третий день блокировали эти города. Соответственно, они продвинулись очень быстро и на восток области, потому что не было достаточных сил, и на север.
Но наши ребята молодцы, войска остановили их, и линия столкновения не меняется уже более чем полтора месяца. По этой линии идут бои постоянно, в последнее время особенно в восточных наших районах эти бои интенсифицировались. Интенсификация произошла там, где наши громады (населенные пункты – ред.) расположены возле границы с Донецкой областью. А по другой части линии столкновения регулярно происходят обстрелы и такие ракетные удары, как был по областному центру.
– Учитывая эту интенсификацию боевых действий, учитывая наступление России на востоке Украины, вы ожидаете возможной попытки захвата всего Запорожья? Есть такая угроза?
– А кто им даст захватить? Угроза такая есть всегда. И в самом начале была такая угроза, но горожане объединились, вся страна объединилась, показывали нам. Мы строим блиндажи из карпатского леса, который нам дала Франковщина с помощью ровенских бульдозеристов, их транспортных средств и строительной техники. Всей страной укрепляем рубежи. И мы сделаем такие рубежи, чтобы ни один враг не прошел.
– Вопрос про захваченные города. Кто управляет там? Кто становится главами местных администраций?
– Странная у вас постановка вопроса. У нас во всех городах управляет украинская власть. Или на месте, в сложных условиях оставшись, или дистанционно, оставив там заместителей и помощников из областного центра.
– Но во многих городах, которые России удалось оккупировать, российские власти пытаются назначить свою новую администрацию – как в Мелитополе, например, это было.
– Еще раз: это террористы, которые захватили власть, и никакой администрацией они не являются. Мы не можем называть словом "администрация" террористов. Соответственно, есть террористы, которые захватили и пытаются захватить власть, и терроризировать местное население.
Более 150 руководителей, общественных деятелей, журналистов было похищено, украдено. Сейчас это становится массовым явлением. Также они начали устанавливать по всем территориям вышки со своим сигналом, пытаются промывать мозги людям через свои телеканалы. Но это не власть, это террористы, которые пытаются захватить власть. Поэтому не нужно их называть и повторять вслед за ними слово "мэры". У нас есть городские главы, которые избираются, они избираются по законодательству всем народом на мирных выборах. И все эти мэры и советы, напомню, были избраны в 2020 году, и других мы не избирали. И люди других не избирали.
Соответственно, они там, где могут продолжают свои полномочия, – хотя бы частично. Чтобы обеспечить людям зарплату и условия для выживания, чтобы обеспечить функционирование коммунальных служб, функционирование водоканалов, электросетей и других социальных учреждений, насколько это возможно.
– То есть украинские политики пытаются и продолжают работу даже в условиях оккупации, несмотря на все угрозы со стороны российских войск?
– Большинство, конечно, пытаются. Но есть места, где уже людей выкрали, как это случилось с мэром Мелитополя. И у нас еще восемь человек из руководителей и замов находятся в заложниках. Соответственно, там они, конечно, переместились в областной центр, и из областного центра они осуществляют руководство территориями.
Это очень непростой процесс и очень непростая ситуация, потому что есть очень много юридических нюансов в ситуации, которая сложилась сейчас. И по факту люди несомненно рискуют. Но тем не менее продолжают делать ту работу, которую должны были делать и которую им доверили люди.
– Возможно, самый главный вопрос сейчас: у России есть план провести так называемый референдум о независимости в Запорожье. Как вы оцениваете вероятность того, что это произойдет? И что вы будете предпринимать в связи с этим?
– Я от вас в первый раз это слышу. Я думаю, что у них в их больной голове, конечно, все что угодно может быть, тем более как бы мы понимаем, что это люди, которые стреляют в блок атомной электростанции из танков.
Но у нас референдум может пройти исключительно по законам Украины. У нас большинство населения, несмотря на то, что часть области оккупирована, находится в областном центре, в Запорожском районе, у нас очень многие люди выехали с оккупированных территорий. И провести во время военных действий какие-то там референдумы невозможно
– Речь идет об инсценировке референдума.
– Зачем произносить слово "референдум", я не понимаю? Вслед за оккупантами, которые пытаются манипулировать общественным сознанием, зачем произносить эти слова?
Мы знаем, что нашим людям очень тяжело. Многие не могут уехать, потому что у них старые родители, инвалиды, которых невозможно вывезти, им тяжело выехать. Сейчас к ним не пускают гуманитарные коридоры, не пускают не только уже продукты питания, усложняют проезд, сейчас не пускают уже даже лекарства. И под большим вопросом выживание целых групп населения, которые требуют лечения: и люди на гемодиализе, и инсулинозависимые люди, и люди с больной щитовидкой. Просто акты геноцида устраиваются путем террора. А мы говорим, что какие-то у них шансы? Они убийцы, террористы, которые пытаются террористическими методами запугать народ!
– Я не пытаюсь придать легитимность этому возможному "референдуму". Но про него даже Владимир Зеленский говорил, про такой вариант развития событий.
– Президент обращался, все правильно. Но давайте так скажем: какие выборы или референдум в России прошли за последние четверть столетия и были честные, открытые? Пусть у себя научатся проводить честные конкурентные выборы или референдумы, а потом вообще на эту тему говорят что-то!
– Вопрос не про легитимность этого "референдума". Вопрос про то, что был в 2014 году так называемый референдум в Донецкой области Украины...
– Не было никакого референдума! Был захват власти российскими оккупационными властями и террористами соответственно. И все, и людей принудили. Ну какие выборы в России проходили тоже? Нельзя эти слова употреблять. Это террористы с тоталитарным авторитарным режимом, навязывающие силовыми методами свою волю людям.
– Вопрос о судьбе вашего региона. Переживаете ли вы, что Запорожье может ждать судьба Донецкой и Луганской области?
– А хрен им, блин! Мы будем воевать и верим, что вся страна будет воевать. Мы, честно говоря, тоже чуть-чуть проанализировали и переосмыслили то, что мы не боролись за Донбасс. Наверное, надо было бороться до конца, хотя тогда в 2014 году это было сложно сделать. Никакого, ни метра нашей земли никуда никому нельзя отдавать! Потому что они отъедят кусочек, а потом пройдет еще восемь лет – и они отъедят еще кусочек, и будут отъедать эти кусочки, пока не доедят все. Подавятся!
