Организовать для медиков горячую линию психологической помощи в апреле 2020 года решили участники проекта поддержки врачей ByCovid19. На фоне подготовки к параду, открытия школ, роста числа заболевших и отрицания президентом страны серьезности ситуации. "Сегодня медперсонал все время находится в кризисной ситуации, борьба с COVID-19 дается врачам очень нелегко. Мы постоянно получаем запросы на психологическую поддержку в этой ситуации, и благодаря нашим партнерам у нас появилась возможность организовать горячую линию психологической поддержки для медицинского персонала", – написал у себя в фейсбуке один из основателей ByCovid19 Андрей Стрижак.

Идею поддержал оператор мобильной связи А1: предоставил бесплатный единый номер для своих абонентов, желающих пообщаться с психологом. Восьмого мая горячая линия начала работу.

Мы поговорили с психологами и куратором проекта о том, с какими проблемами звонили врачи и почему телефон доверия проработал только месяц.

Как заработала горячая линия

Психологов для горячей линии искали в социальных сетях. Отбирали по нескольким критериям:

• наличие высшего образования;
• дополнительные направления терапии, которыми владеет психолог, – например гештальт;
• профессиональный опыт.

"В итоге за неделю пришло около двухсот заявок, из которых было отобрано 50-60. Я был приятно удивлен высокому количеству профессионалов в нашей стране", – говорит куратор проекта Игорь Ильюкевич. Сам Ильюкевич – психолог, тренер и телесно ориентированный терапевт, член международного программного комитета Всемирного конгресса по психотерапии и преподаватель института практической психологии "Иматон".

Перед тем как начать работу, для психологов провели вебинар и рассказали, с чем сталкивались их коллеги за границей, когда помогали медикам.

"Первостепенная задача работы в таком режиме – выслушать человека, выдержать его эмоциональный поток. На другом конце провода могут быть и злость, и агрессия, и обида, и слезы, и все что угодно. Был вариант, что после вебинара не все останутся в проекте. И это нормально. Однако большая часть все же осталась", – говорит Игорь Ильюкевич.

С чем обращались врачи

"Поначалу люди звонили, чтобы выразить возмущение и злость на то, что очевидные вещи в стране просто игнорируются. Политика государства изначально была такова, что вируса у нас нет. А ведь они как профессионалы знали, что происходит. Видели, что вирус есть и развивается, понимали, куда все может привести", – рассказывает психотерапевт Катерина Богданович.

"Вторая волна" обращений, продолжает Катерина, стала поступать, когда медики увидели: экипировки и средств защиты, даже элементарных, не хватает. "Тогда напряжение достигло пика. Я всегда говорю, что у белорусских медработников есть девиз "Я справлюсь". Так они заточены, их профессия предполагает держать оборону в самые тяжелые времена. Война или пандемия, они призваны помогать другим в любых условиях, их так учат, их миссия так трактует. Однако никто не был готов столкнуться с этим вот таким образом".

Звонков поступало не очень много, рассказывает коллега Катерины, гештальт-терапевт Антон Локотников. Он работал ежедневно по 3-4 часа, но проконсультировать приходилось лишь пару человек в неделю. Люди рассказывали о профессиональном выгорании, конфликтах с начальством, непривычной эмоциональной нагрузке. Звонили не только медики, но и волонтеры.

"Больше всего мне запомнился парень, волонтер. Во время нашего диалога оборвалась связь. Когда он перезвонил, трубку поднял другой специалист. Тогда парень оставил свой номер телефона и попросил меня связаться с ним снова, чтобы мы могли закончить разговор, – вспоминает Локотников. – Волонтер поставлял в районные больницы материалы и спецодежду. Он столкнулся с тем, что государственные учреждения, больницы и поликлиники, начали отказываться от поддержки волонтеров. Мол, у них там свои юридические заморочки. Помощь человека просто отвергали. Ресурсы, возможность и желание есть, а помощь оказалась не нужна".

"Люди звонили просто проговорить свои эмоции, ситуацию. Ведь многие медики давно не появлялись дома, чтобы не занести инфекцию. Жили в больницах – такое безвременное заточение, что ли. Они сознательные, они готовы спасать людей. А для себя ресурса уже не хватает. Вот как раз из таких звонков силы и черпались", – рассказывает еще одна сотрудница горячей линии, травматерапевт и семейный системный терапевт Евгения Панкова.

Почему горячая линия перестала работать

О прекращении работы телефона психологической поддержки его энтузиасты-создатели объявили 7 июня – ровно через месяц после старта проекта. Потому что на линию поступало очень мало звонков.

"Я обсуждал эту ситуацию с коллегой из России, причин может быть несколько. Кто-то просто боится звонить, потому что боится деанонимизации со стороны государства. Кто-то считает, что врач – это второй после бога, а таким людям помощь других специалистов не нужна. А кто-то просто привык молча тянуть все на себе", – рассуждает Игорь Ильюкевич.

Психологи готовы вернуться к работе, как только поймут, что врачам это нужно: "Думаю, спрос на такого вида помощь будет отложенным. Довелось обсудить это с врачами, не клиентами службы. Они предположили, что среди медиков заработает сарафанное радио, на это просто нужно больше времени", – говорит Антон Локотников.

Момент пикового напряжения у врачей все еще длится, считает Евгения Панкова, потому что говорить об уменьшении числа заболевших пока рано: "Прогнозы разные, а на деле никто не знает, когда это закончится, когда цифры пойдут вниз. Гораздо проще жить, понимая, что еще неделька осталась, а потом можно будет отдохнуть. У медиков этого понимания нет. Неделя, месяц, год – непонятно. Будет ли вторая волна или нет? И если будет, то когда?"

От этой неизвестности эмоции как бы отключаются, а затем рискует наступить выгорание, объясняет Панкова: "Когда эпидемия все-таки пойдет на спад, у многих случится выгорание, полное эмоциональное обессиливание. Останется травматический след. И, вероятно, тогда обращений станет больше".

"Из разговоров со знакомыми медиками я понимаю, что они привыкли все тянуть на себе. Один очень уважаемый и компетентный врач как-то сказал мне: "Нам проще выпить с коллегой, чем куда-то выносить эти проблемы", – продолжает психолог. – Дай бог донести, что обращение к нам за помощью – это не слабость. Это, наоборот, сила. Ведь хирург в работе использует инструменты, которые постоянно совершенствуются для достижения лучших результатов. И это круто. Психолог – это тот же инструмент. Мы заточены на помощь, мы знаем, как это лучше делать".