В Беларуси объявили официальные результаты президентских выборов. По данным ЦИК, действующий президент Александр Лукашенко набрал 80,23% голосов, а его основная соперница от объединенного штаба Светлана Тихановская – 9,9%. Почти сразу же после закрытия участков и объявления данных экзитполов десятки тысяч людей по всей стране вышли на улицы с протестом. ОМОН жестко разгонял протестующих с применением спецтехники, десятки людей получили ранения.
Незарегистрированный кандидат на выборах президента Беларуси Валерий Цепкало в специальном эфире Настоящего Времени рассказал, когда он готов будет вернуться в Беларусь и как, на его взгяд, может развиваться ситуация в стране.
Реальные результаты являются зеркальными, с точностью до наоборот
— Что вы думаете по поводу данных, которые озвучил Центризбирком, – 80% против 10%?
— Естественно, что эти данные полностью сфальсифицированы. Совершенно очевидно, что реальные результаты являются зеркальными, то есть с точностью до наоборот, и мы это видим по тем избирательным участкам, где территориальные избирательные комиссии отказались фальсифицировать итоги голосования. Есть рядом два участка на одной территории, где один результат показывает 80% в пользу Лукашенко, а другой – 80% в пользу Тихановской. Совершенно очевидно, что общий результат по стране за Лукашенко – 80% – он не соответствует действительности. Если бы это было действительно так, то огромное количество людей вышло бы праздновать переизбрание Лукашенко на шестой срок, но мы этого не видим. Мы видим только силовые структуры, только ОМОН, который вышел даже не праздновать, а защищать Лукашенко от своего народа.
— Вы ожидали, что разница в цифрах будет такой большой – 80% и 10% – все-таки могли бы поменьше сделать этот люфт. Почему такая большая разница и насколько это для вас было ожидаемо?
Когда он набирает 7-8%, а приписывает себе 80% – это чудовищная фальсификация
— Нет, конечно, [не ожидал], это чудовищно вообще. Мы привыкли в Беларуси к тому, что подделываются на 10-30% результаты. Я думаю, что 10 лет назад он себе максимально 30%, может быть, приписал. Но все равно у большинства людей создавалось ощущение, что он набрал где-то половину голосов. Но когда он набирает 7-8%, а приписывает себе 80% – это уже чудовищная фальсификация, и это уже не лезет ни в какие рамки.
Это просто говорит о том, что никто ничего не считал и не собирался считать, что это политическое решение, которое озвучивала его подельница Ермошина, которая является председателем Центризбиркома. Естественно, это никакой не Центризбирком, это просто один из инструментов Лукашенко в процессе удержания власти.
— Вы думаете, что реальный рейтинг Лукашенко – это 7-8%?
— Думаю, да. Это можно видеть по тому, что происходило в посольстве Беларуси в России или на Украине, где действительно были проведены замеры общественного мнения, где действительно, я думаю, отражается реальный его рейтинг. Если, допустим, страны Запада – молодежь здесь, избиратели – они всегда традиционно были настроены против Лукашенко, и результатом является то, что у нас здесь проходило альтернативное голосование при посольстве Беларуси в Варшаве, и из 3200 человек, принявших участие, за Лукашенко отдал голос только один человек.
В России, на Украине, в Молдове ситуация была другая. Здесь 10 лет назад это была в основном пролукашенковская диаспора настроена. И то, что он там набирал где-то около 10% сейчас – в Москве и на Украине, – а Тихановская набрала около 80%, мне кажется, что это является реальным отражением того настроения, которое существует сегодня в белорусском обществе.
Ясно, что это голосование не за Тихановскую. Совершенно очевидно, что это голосование прежде всего против Лукашенко.
— Вы покинули Беларусь некоторое время, опасаясь ареста, вам не кажется, что вы покинули одну страну, а возвращаться будете в другую. И эта метаморфоза произошла за одну ночь.
Если я увижу продолжение противостояния, то в самые ближайшие дни вернусь в Беларусь
— Да, я сейчас думаю о том, когда вернуться. Безусловно, что если я увижу продолжение противостояния, то я в самые ближайшие дни вернусь в Беларусь. Мне кажется, что вполне вероятным исходом того, что происходит у нас в стране, будет установление двоевластия. Посмотрим, как будут разворачиваться дальше события. Но совершено очевидно, что Беларусь уже не будет той страной, которая была до того, как были анонсированы эти выборы.
— Будет ли продолжаться противостояние и как долго, на ваш взгляд, это может длиться?
— Это противостояние может происходить и с определенной регулярностью. По-моему, так было в Армении – там люди выходили еженедельно на улицы.
— Но в Армении власти не применяли силу против протестующих. Не было ни резиновых пуль, ни гранат, ни водометов.
— Согласен. Здесь на самом деле власть просто радикализирует белорусское население, она фактически идет на преступление. Здесь непонятно, как себя поведут люди. Мы хотели просто мирного подсчета голосов, мы хотели просто нормальных демократических открытых выборов. В результате, видите, как Лукашенко цепляется своими клешнями синими, как он сам говорит, в кресло "царька". Не хочет отпускать тот кайф, то удовольствие, которое ему дает власть. Он признался в этом в интервью тому же Гордону.
— Как вы думаете, как далеко готов зайти Александр Лукашенко в своем стремлении удержать власть? На что он может пойти, на ваш взгляд?
У него есть проблемы со здоровьем, причем – с психическим здоровьем
— Он становится все более и более неадекватным, и эта кампания, его заявления абсолютно противоречивы в том числе и по тому же коронавирусу. Они говорят о том, что у него есть проблемы со здоровьем, причем проблемы с психическим здоровьем, которые, наверное, могут сказаться на том, каким образом он будет реагировать на события в Минске.
— Последнее заявление Лукашенко звучит так: "Политика должна быть одна – люди". Как вы можете прокомментировать это заявление, учитывая, что этой ночью люди, граждане Беларуси, подвергались таким действиям, как обстрелы резиновыми пулями, атака светошумовыми гранатами, и т.п.?
— Его заявления вообще сложно комментировать, но если рассматривать это с точки зрения его 26-летнего правления, то на самом деле так оно и есть: за 26 лет у нас одна политика, у нас один политик – все остальные либо сидят в тюрьме, либо выдавливаются из Беларуси. И в данном случае уже не политики противостоят Лукашенко, а Лукашенко противостоит белорусский народ. А политика, с его точки зрения, это только он и та линия, которую он проводит, которая, кстати, уже становится абсолютно непонятной для большинства белорусских граждан.
— Первый политик, который поздравил Лукашенко, это был китайский лидер Си Цзиньпин. Как вы думаете, кто следующий в этой очереди? Кто постарается сделать это в числе первых?
— Я очень надеюсь, что следующим будет Мадуро и больше никто не будет. Это та страна, с которой он действительно поддерживает отношения. Я надеюсь, что ни Россия [позже стало известно, что Владимир Путин телеграммой поздравил Лукашенко с победой на выборах президента – НВ], ни Украина, ни страны Балтии, ни Польша, ни страны Евросоюза, ни США не признают выборы Лукашенко – признают победу Тихановской, как на самом деле и произошло. И мы будем [проводить] в Беларуси тогда новые свободные демократические выборы.
— А тем временем разрешился вопрос, кто будет вторым, – это был президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев.
— Видите, не знал об этом.
— Кто может возглавить протест в Беларуси? Можете ли вы, например, в этом вопросе сотрудничать с другими оппозиционными белорусскими политиками, такими как, например, Виктор Бабарико? Конечно, при условии, что он будет освобожден. Как Сергей Тихановский, который тоже сейчас находится под арестом. Или все-таки ваши пути в этот момент разойдутся, и каждый будет сам за себя?
Будут появлятьсяуличные руководители, которые будут людей вести за собой
— Дело в том, что особенность белорусской политики заключается в том, что любые более-менее значимые субъектные люди выключаются тут же, как только они идентифицируются властью, они сразу же изолируются в тюрьме, и они не могут участвовать в политическом процессе, ни в демократическом, ни в уличном. Поэтому здесь в данном случае все будет происходить как бы по наитию, то есть будут появляться какие-то, наверное, уличные руководители, микроруководители, которые будут какие-то группы людей вести за собой и будут действовать ситуативно.
Я еще раз подчеркиваю: мы, естественно бы, объединились, если бы эти люди были на свободе. И я бы, конечно, если бы можно было хоть каким-то образом принимать участие в политике, тоже находился на свободе. Но уже из уст Ермошиной, председателя Центризбиркома, прозвучало несколько раз обвинение в мой адрес в том, что это я организовывал цепи солидарности и очереди у Центризбиркома. А у нас это по закону до восьми лет лишения свободы.
— Валерий, а вы не боитесь, что, если вернетесь в Беларусь, так же будете арестованы, как Бабарико и Тихановский? Ведь вы, собственно, и уехали, чтобы не допустить этого.
— Да, если они меня увидят, если они меня идентифицируют, и я не буду окружен большим количеством людей, то, безусловно, я буду помещен в тюрьму, я буду схвачен, арестован. И буду вместе с Тихановским и Бабарико, не смогу говорить, не смогу осуждать, не смогу каким-то образом принимать участие в политическом процессе, хотя бы даже удаленно.
— Но тем не менее вы собираетесь возвращаться?
— Я буду возвращаться, если у нас противостояние будет нарастать, если люди будут выходить на улицу, если будет устанавливаться двоевластие между улицей и нашим этим дворцом, так называемой независимости Лукашенко от народа, то я, безусловно, тогда вернусь и буду вместе с людьми.
— На ваш взгляд, вот как раз насколько велика вероятность, что противостояние будет нарастать, и будет ли это уличное противостояние открытое, прямое, или же оно приобретет какие-то иные формы? Например, вот сейчас предлагается вариант национальной всеобщей забастовки. Я не знаю, какие-то формы саботажа, может быть. Что было бы эффективным, на ваш взгляд, и какой наиболее вероятный расклад?
— Мне кажется, здесь надо пробовать разные варианты и говорить о том, какой окажется более эффективный, здесь невозможно сказать, пока не попробуем. То есть мы до вчерашнего вечера считали, что самым эффективным будет вариант мирной демонстрации, выход просто людей на улицы. А раз вот так вот, как стоят сейчас омоновцы, будут подходить люди, будут просто с ними беседовать. И нам казалось, что именно такой вариант будет наиболее эффективным, какой показал в 80% случаев массовых протестов. Но власть применила силу, власть применила резиновые пули, специальную технику.
Кровь и слезоточивый газ в Беларуси. Силовики жестко разгоняют протесты после выборов президента. ФОТО
На самом деле, конечно, очень жаль, что та помощь, которую Россия оказывала, колоссальную помощь Беларуси, она тратится на поддержание вот этих вот людей, на содержание вот этого мощного репрессивного аппарата, наверное, пожалуй, одного из самых мощных и многочисленных в Европе, более многочисленного, чем в России, если брать на 100 тысяч населения.
— Валерий, как вы думаете, какие настроения сейчас царят в белорусском истеблишменте политическом? Среди чиновников, которые вот как раз окружают Александра Лукашенко.
— Я думаю, что они находятся в растерянности, я абсолютно уверен в этом. Озадачены, у них вызывает это все, конечно, недоумение, потому как большинство из них, если не брать вот этих вот силовиков, они являются, в принципе, нормальными людьми. И мы видели их реакцию, когда Лукашенко послание делал парламенту, и мы видели, что там треть людей спала. А остальные имели довольно озабоченный вид. Но, по крайней мере, ни у кого из чиновников его слова не вызывали какой-то рефлексии, не вызывали в глазах какого-то отклика.
— Но тем не менее эти люди служат ему верой и правдой. Ведь откуда же взялись 80%?
Люди, которые назвали настоящие цифры, безусловно, потеряют работу
— Ну, естественно, что их запугивают: этих людей, учителей, завучей, директоров школ. Они боятся, они знают, как работает этот репрессивный аппарат, они четко отдают себе отчет, что они потеряют работу. И те люди, которые назвали настоящие цифры, они, безусловно, потеряют работу. Мы в этих целях на Украине создали фонд, который будет оказывать им юридическую, финансовую и прочую помощь для того, чтобы они могли обрести новую жизнь. В первую очередь, конечно, это по периметру Республики Беларусь, потому как в Беларуси им будет какое-то время сложно устроиться. Будем их переобучать, если это возможно или, еще раз говорю, устраивать на работу.
— Валерий, вы сейчас в Варшаве, насколько я понимаю, до этого были в Москве. Расскажите, пожалуйста, коротко – с кем общались и что говорят люди, москвичи о том, что происходит в Беларуси.
— Ну я был в Москве, потом я поехал в Киев, я сейчас нахожусь в Варшаве, сегодня я опять возвращаюсь в Киев. Я хотел сделать турне в том числе и по балтийским странам, но сейчас мне надо возвращаться и быть ближе к Беларуси. Я в основном встречаюсь с белорусами, я встречаюсь с белорусской диаспорой, я не встречался ни с кем из государственных чиновников, для того чтобы не ставить их в неудобное положение. Действительно у них сейчас сложная ситуация, им надо делать выбор, а выбор этот непростой. Это выбор между Лукашенко и белорусским народом – это очень непростой выбор для любого руководителя страны.
