Жители Екатеринбурга с 13 мая протестуют против строительства храма в городском сквере. Полицейские задержали более 90 человек, более 20 из них получили административный арест. Вечером 16 мая мэр города Александр Высокинский пообещал приостановить строительство до проведения опроса среди горожан.
Участники акции в защиту сквера рассказали Настоящему Времени, почему это место им дорого, что они думают о строительстве храма и о реакции властей на протест.
Иван Филимонов. Менеджер в IT-компании и неравнодушный гражданин
Я родился в этом городе и живу в трех минутах ходьбы от того самого сквера. В сквере бываю несколько раз в неделю: если не хожу конкретно туда, то люблю просто пройти мимо или сквозь него. Это место, где ты всегда встретишь кого-нибудь из знакомых, где можешь просто посидеть и почитать книжку. В конце концов, это место, в котором собирается весь город во время праздников.
Я безумно люблю этот город. Разумеется, всё познаётся в сравнении, и если сравнить Екатеринбург с условной Прагой, то городская инфраструктура сильно уступает в плане удобства, современности, доступности (а иногда и просто наличия). Однако в последние несколько лет Екатеринбург сильно "подтянулся". Занялись набережными, более-менее привели в порядок центр, поработали с незаконными строениями и ларьками.
В плане архитектуры Екатеринбург очень эклектичен и представляет собой винегрет из дореволюционной застройки, конструктивизма, модерна, сталинок, типичных для любого российского города советских панелек, совершенно безвкусных зданий из 90-х и 2000-х и невероятно стильных современных жилых комплексов, унылых коробок торговых центров и красивейших зданий театров и госучреждений. Главный символ города – дом Севастьянова – вообще в стиле псевдоготики. В целом город выглядит очень современным, и такая смесь нисколько не напрягает.
На акции протеста, в которой я принимал самое активное участие, испытывал волнение и целый спектр эмоций – от искренней радости от единения людей до негодования от действий властей и их приказов силовикам. Разумеется, я бы не хотел получить дубинкой по голове или по печени, быть арестованным и тем более обвинённым в чём-то, чего я не совершал, но считаю, что отсиживаться дома и молча терпеть произвол властей – это лицемерие перед самим собой и городом. Это поощрение их действий и прямое содействие их преступлениям.
Действия властей я воспринимаю как совершенно некомпетентные и трусливые. Надо иметь талант превратить локальный городской вопрос в серьёзнейший конфликт с пристальным вниманием всей страны и общемировых СМИ. А тот факт, что вопрос был более-менее урегулирован лишь вмешательством лично главы государства, говорит о полной недееспособности губернатора и мэра. Реакция Путина, показавшего, что абсолютно не в курсе происходящего, говорит о том, что местные власти, извините за выражение, прикрывали свои задницы, а реальная картина происходящего скрывалась от администрации президента.
Считаю, что РПЦ – это типично российская госкомпания, коррумпированная и тесно связанная с олигархическими структурами, оказывающая прямое влияние на управление государством и жадная до денег своих "клиентов". Иными словами, к религии и вере РПЦ имеет довольно опосредованное отношение.
Я агностик. И хотя я и не считаю, что город испытывает дефицит сооружений религиозного культа, я обеими руками за то, чтобы появилась новая достопримечательность, точка притяжения людей и просто уникальный архитектурный объект, а искренне верующие люди испытывали бы радость и духовно просвещались, посещая храм.
В центре города множество пустырей и заброшенных зданий: недостроенное и брошенное с девяностых годов здание непосредственно напротив сквера, недостроенная в девяностые гостиница "Дели" у цирка, берег реки с другой стороны улицы Челюскинцев, заброшенная больница возле Зелёной Рощи, мукомольный завод, на месте которого один из основных спонсоров проекта сейчас строит коммерческий ЖК, а не храм. Почему?
Саша Елсаков. Основатель промобюро "Теснота"
Почти 12 лет назад я переехал в Екатеринбург из Нижнего Тагила, поступив в университет на философский факультет. Сейчас занимаюсь организацией культурно-развлекательных событий, раньше активно работал в сфере культурной журналистики. Не мне судить о влиянии нашей работы на город, но хотелось бы верить, что некоторое влияние имеется.
Я никогда не был фанатом этого сквера, с ним у меня не связано никаких особенных историй и жизненных переживаний, но я, безусловно, здесь гулял и отдыхал, это место – одно из главных досуговых в центре города.
За ситуацией я следил еще с момента проекта восстановления храма на месте фонтана на улице Ленина. После появления проекта застройки на акватории пруда следить стал еще пристальнее, но на протестные акции не ходил, о чем, пожалуй, сожалею. При этом я верил, что ситуацию можно поменять, и отказ от проекта храма на воде эту веру лишь укрепил.
Церкви мне индифферентны, но я точно против храмов по подобного рода проектам, вдохновленным прошлыми столетиями. Если строят новые храмы – то пусть они будут отвечать духу времени. Если тянет на красоту старой архитектуры, то есть немало храмов, которые действительно можно и нужно восстанавливать, – в области. Потребности в очередном храме в центре города, вне зависимости от проекта, я не чувствую. Но я и не потребитель. А вот мечетей в центре я не припомню. Впрочем, в ней у меня тоже нет потребности.
Я человек не религиозный, но временами верю в существование чего-то большего, чем мы. Чаще всего, когда сильно выпью.
Не берусь судить о хорошем и плохом в РПЦ, уверен, что хорошее там есть. Но после того гигантского объема скандалов, которые случились с РПЦ за последнее время, и после невооруженным глазом заметного сращивания государства и церкви, верить в существование этого пресловутого хорошего все сложнее.
На акции в сквере я был все четыре дня и пойду еще. Не могу сказать, что мне страшно, но некоторое напряжение все же есть. Не думаю, что кто-то любит, когда его лупасят дубинками, – ну, без просьбы, имеется в виду. Активным участником меня не назовешь: заборов не ломаю, с ОМОНом не толкаюсь, фаера не жгу, лозунги выкрикиваю редко. Для меня присутствие на акции – это акт солидарности со всеми людьми, которые разделяют похожие взгляды и пришли сюда.
Я против неоправданного насилия в отношении представителей полиции или ОМОНа, против отношения к силовикам как к нелюдям, но мне и не понять, кем нужно быть и чем руководствоваться, чтобы пойти в ОМОН. В общем, лучше без насилия. Это точно закончится плохо, в первую очередь для протестующих.
Как уже можно было понять из моих предыдущих размышлений, мне индифферентно, [будет вообще построен храм или нет]. Если кто-то хочет сделать это на законным образом выкупленной территории, проведя опрос среди жителей города и консультации с градостроительным советом, – почему нет? Но я не верю, что это может произойти именно так, исключая коррупционную составляющую.
Дмитрий Колезев. Заместитель главного редактора интернет-газеты Znak.com
Я родился в Каменске-Уральском, но родители перевезли меня в Свердловск, когда мне было около года. Поэтому всю сознательную жизнь я прожил в Екатеринбурге. Я журналист, шеф-редактор издания Znak.com и издатель и основатель издания It’s my city, которое пишет про разные городские проблемы.
Мне кажется, что независимые СМИ очень важны для того, чтобы горожане знали про происходящее в городе, обсуждали проблемы. Город – это какая-то сумма людей, и между этими людьми происходит общение. СМИ нужны, чтобы эта коммуникация проходила лучше.
С одной стороны, я очень люблю Екатеринбург, в городе много классных мест, где приятно находиться. С другой стороны, конечно, несбалансированная градостроительная политика на протяжении многих лет привела к тому, что не хватает общественных пространств, есть достаточно уродливые здания, есть места плохие с точки зрения транспортной доступности. Это не проблема только Екатеринбурга, это проблема всех российских городов. Просто, наверное, в Екатеринбурге живут более требовательные граждане, они хотят от города больше, чем он из себя представляет. Это нормально.
Я бываю [в сквере] несколько раз в неделю, люблю гулять в этом месте. Я вообще люблю гулять по набережной, люблю гулять у Драмы, у Ельцин-центра, вокруг пруда. Идешь летом – как будто какая-то курортная набережная. Огромное количество людей, все счастливые, довольные, играет музыка, выступают уличные музыканты, работают уличные кафе, наливают вкусный кофе – такая настоящая городская жизнь. В этом сквере люди занимаются йогой, спортом, читают книжки. Я часто вижу там людей с покрывалами, которые пришли устроить небольшой пикник. В общем, это классное место.
Я вообще не считаю себя противником строительства этого храма. Мне в этой истории скорее важна реакция городского сообщества и мне интересно освещать городской протест, как горожане защищают свои права, защищают свои интересы.
Мне не нравится, как РПЦ себя ведет в публичном поле, не нравятся злоупотребления в РПЦ, о которых мы часто узнаем, не нравится близость РПЦ к государству. С другой стороны, я знаю историю, понимаю, что это неизбежно, что православная церковь всегда была такой "пригосударственной" церковью. Но я человек достаточно либеральных взглядов, и мне это немножко претит.
В то же время мне близки христианские позиции. В целом христианство – это такая очень для меня правильная и понятная система нравственных, философских взглядов. Я все-таки русский человек, ценю, люблю русскую культуру и свою страну, понимаю, как неразрывно связана православная церковь с нашей культурой, с нашей историей. Поэтому я не отношусь плохо к православию, но отношение к РПЦ как к организации у меня такое, ближе к негативному.
Мне кажется, что это строительство принесет больше вреда православию и православной церкви, чем пользы. Оно создало конфликт, заставило многих людей хуже относиться к церкви, заставило даже многих верующих сомневаться в том, что церковь здесь поступает правильно. В общем, так храм строить нельзя. Нельзя веру пытаться принести на дубинках, с помощью наручников, силовыми методами.
Я ходил на акцию в сквер единожды – вчера. Мне нравились люди, которые там находились, нравилось видеть их вдохновленные лица, слушать, как они разговаривали о судьбе своего города. Люди чувствовали себя горожанами, чувствовали, что они екатеринбуржцы, их объединила какая-то общая идея. Мы обычно как-то разобщены – а тут появилось нечто, что связывает людей, делает их общностью.
Очень важно, чтобы людей в городе слышали, слушали. У них и так очень много забрали. Они, по сути, не выбирают себе власть, они не могут ничего решать в этом городе, и это как раз стало той точкой, когда горожане сказали: хватит, у нас есть свой голос, есть мнение, мы хотим что-то решать.
Я думаю, что власть должна была раньше начать диалог, чтобы не доводить ситуацию до такого. [Мэр Екатеринбурга Александр] Высокинский пришел только на четвертый день протеста, когда уже выступил Путин. Президент говорит очевиднейшую, простейшую вещь: "Нужно же слушать, что люди-то говорят". И все такие: "Ой, да, нужно же слушать, что люди говорят, пошли на митинг, поговорим с людьми". А вы раньше не замечали, что у вас три дня по пять тысяч человек стоит в сквере и кричат: "Мэра!"? Только после президента услышали?
Полина Грейсман. Городская активистка, работает в ресторанном сервисе
Я екатеринбурженка в третьем поколении и всю жизнь прожила в Екатеринбурге. У меня никогда не было цели как-то изменить город, но когда я обнаружила, что он развивается в сторону разрушения, а не созидания, я активно включилась в городскую повестку, хотя моя профессиональная деятельность связана с ресторанным сервисом. Мое профильное образование – инженер-технолог пищевых производств.
В активные действия я включилась, когда появились новости о постройке храма на пруду. "Комитет городского пруда" появился как ответ горожан на действия власти и ее планы по застройке пруда. К "Паркам и скверам" присоединилась относительно недавно: до последнего считала, что планы по вырубке сквера останутся всего лишь планами, но когда стало понятно, что это не так, я подключилась к работе ребят.
Мы регулярно проводим профильные субботники, участвуем в облагораживании реки Исеть, принимаем участие в развитии и восстановлении других зеленых территорий города. Проводим мероприятия, нацеленные на привлечение внимания горожан к проблемам экологии: экскурсии, концерты, лекции, праздники.
В моей жизни сквер был всегда: мы с ним почти ровесники, и я много там гуляла. Долгое время я жила совсем рядом, поэтому он был излюбленным местом для прогулок, особенно летом. У нас в семье есть маленькая традиция: каждый год мы вместе ходим в сквер на День города – там в это время всегда проходит выставка цветов. И я не хочу, чтобы эта наша традиция оборвалась.
Я считаю, что треугольник: Площадь Труда – Городской пруд – сквер на набережной пруда – самая неудобная часть города, где можно было бы построить храм. В городе есть другие свободные пространства. Некоторые отдалённые районы плотно населены, там много прихожан, но храмов там нет поблизости вообще.
Сейчас прошли уже четыре акции протеста в сквере, я была на одной – самой первой. Пока у меня нет возможности ходить, нахожусь далеко от города, но я поддерживаю. Организовала сбор на нужды арестованных ребят. Мы собрали 225 тысяч [рублей] меньше чем за двенадцать часов – это лучшая поддержка и показатель, что мы не одни и что мы правы в своём желании сохранить сквер. Отрицательной реакции практически нет, было пару нелепых комментариев типа "Все проплачено США", но большинство людей на нашей стороне.
Я была на встрече с губернатором. Мы ожидали налаживания диалога, а по факту получили угрозы от губернатора, что организаторы акции получат уголовные дела, и оскорбления со стороны служителей церкви, которые присутствовали на встрече. Нас называли террористами и обвиняли в том, что все спонсировано США. Опять, да.
Во время защиты сквера я не лезла на забор, не пыталась его выломать. Во-первых, я девушка – мне это не под силу, и я хорошо это понимаю. Во-вторых, это может быть опасно для моего здоровья. В третьих, я вообще большой противник агрессии и подобных методов выражения своей позиции. Тем не менее агрессия участников была направлена на неодушевлённый объект – забор. Он не пришёл туда ногами – его поставили люди, а значит именно они спровоцировали такую ситуацию в городе, а значит на них лежит ответственность за происходящее в Екатеринбурге.
И если уж говорить, кто эти люди конкретно, то это [глава "Русской медной компании" Игорь] Алтушкин, [глава УГМК Андрей] Козицын и губернатор [Свердловской области Евгений] Куйвашев.
Я религиозный человек, но к РПЦ отношусь скорее отрицательно. Я считаю, что действия РПЦ идут вразрез с библией и того, чему она нас учит. Библия учит людей добру, любви к ближнему, а со стороны РПЦ регулярно можно услышать оправдания насилия и войн, освещение оружия и так далее. На стороне защитников сквера преимущественное большинство – люди верующие, православные, конечно, мы это обсуждаем. Все мои родственники – люди верующие, но и они на стороне сохранения сквера.
