Прорвать польско-белорусский кордон на этой неделе попыталась колонна из несколько сотен беженцев. Минские власти называют их "простыми туристами", привозят их в республику тысячами из Сирии, Ирака, Афганистана и Йемена. Помогают добраться до границы и при этом делают вид, что к обострению ситуации никак не причастны. Евросоюз заявляет, что Лукашенко развязал "гибридную войну" и мигранты – лишь инструмент в его противостоянии с Западом.
СМИ всего мира пристально следят за ситуацией – как и медиа стран, на территории которых разгорается миграционный кризис. Но насколько объективной можно считать информацию о положении на границе, поступающую в подконтрольные белорусские и российские медиа? Что СМИ режима Лукашенко рассказывают о "туристах" с Ближнего Востока, каково отношение самих белорусов к мигрантам и ведется ли хоть какая-то социология по этой теме в стране? Говорим об этом с одним из руководителей независимой Ассоциации белорусских журналистов Борисом Горецким.
– Когда речь идет о чрезвычайной ситуации, к которой относится миграционный кризис, необходимо журналистское присутствие. Есть ли белорусские журналисты на границе, как независимые, так и провластные, и что они передают в эфир?
– К сожалению, независимым журналистам практически нереально сейчас попасть к белорусской границе. Потому что вместе с мигрантами возле границы находится большое количество силовиков.
Пропагандисты, государственные журналисты государственных изданий, и белорусских, и российских, – они, конечно, есть на месте событий. Они передают видео, как мигранты пробуют прорываться в Польшу, какие-то – выходят в эфир из лагеря этих мигрантов: Russia Today, Белорусская телерадиокомпания, наше государственное информационное агентство БелТА. Ну они присутствуют, они довольно плотно следят за тем, что происходит в этом районе.
– Если говорить о столкновениях на границе, о том, что мы видели на этой неделе, каков главный нарратив пропаганды?
– Главный нарратив пропаганды – это очень много раз подчеркивается во всех материалах, что среди мигрантов очень много женщин и детей, просто вот это слово – "женщины и дети", – оно звучит в каждом сюжете по несколько раз.
И второй нарратив – это то, что мигранты не хотят в Польшу, они хотят в Германию, они хотят мирной жизни и просят их мирно пропустить. А поляки – вот они такие плохие, они воздействуют своим присутствием, они постоянно крутят запись о незаконности пересечения границы.
– Мигранты ведь не сразу из аэропорта попадают на границу с Евросоюзом, какое-то время они проводят в белорусских городах. Рассказывают ли СМИ об этом?
– Белорусы видят эту ситуацию своими глазами в городах. Когда у нас на рынках стоят очереди за резиновыми сапогами, вот очереди этих мигрантов, когда они скупают спальные мешки, палатки, какие-то продукты питания – ну да, белорусы видят объективную картину, и своими глазами, и в интернете.
Для независимых изданий присутствие большого количества мигрантов в Минске и в других городах – это серьезная новость, как и вообще для белорусского общества, и независимые издания постоянно делают репортажи, передают видео-, фотоматериалы.
Если брать государственные медиа, то они стараются не замечать вот этот миграционный кризис. Такое ощущение, что перед государственными медиа поставлена задача: или вообще об этом не говорить, или, наоборот, показывать картину, что все хорошо с мигрантами. Да, они, возможно, есть, но они не нарушают общественного порядка.
– То есть не смущает государственные СМИ и власти, что среди этих мигрантов под видом беженцев из Сирии или Ирака могут быть и люди, которые участвовали в боевых действиях? В террористической деятельности?
– Да, об этом никакой речи не идет. И вообще складывается впечатление, что государственные СМИ – они специально закрашивают, такую делают красивую картинку.
– Ну вот в такой ситуации – не секрет, что в Беларуси давно уже отсутствует независимая система изучения общественного мнения. Вот в ситуации, когда отсутствуют соцопросы на эту тему, можно ли как-то оценить отношение общества к мигрантам и кризису на границе?
– Ну это очень тяжело оценить, просто потому что белорусское общество сейчас серьезно запугано. Я сегодня говорил много со своими коллегами из Минска, и не только журналистами, но и просто друзьями, и даже звучит такой тренд, что мы боимся о политике не только говорить, но даже и думать.
Сейчас, наверное, в белорусском обществе прямо, открыто критиковать или высказывать какое-то критическое мышление – мало кто на это решится. Просто потому, что даже за комментарий в интернете у нас очень многие люди сидят в тюрьме. И после перестрелки в Минске, когда сотрудник КГБ был убит ответным огнем человека, к которому силовики ворвались в квартиру, более двухсот человек были задержаны за комментарии в интернете, и они до сих пор находятся в следственном изоляторе.
Поэтому сейчас оценить социологию очень тяжело – тем более что даже если бы и была такая социологическая служба, вряд ли бы люди на улице согласились бы правдиво делиться своим мнением.
