Иван (имя собеседника изменено в целях безопасности) родом из Беларуси, он бывший сотрудник госучреждения, но уже полгода живет и работает в одной из европейских стран. За участие в акции протеста после президентских выборов 2020 года и за "оскорбление" Лукашенко Ивану на родине дали полтора года. Срок мужчина отбывал в бобруйской колонии № 2, где почти 10% заключенных – жертвы политических репрессий.
Бывший политзаключенный рассказал белорусской службе Радио Свобода о порядках в ИК № 2 в Бобруйске, где когда-то отбывал срок нобелевский лауреат Алесь Беляцкий.
"Желтобирочники"
Политзаключенным за решеткой сложнее, считает Иван.
"Я только попал в отряд – и сразу подружился с "желтобирочниками"" (желтыми бирками за решеткой помечают политзаключенных – РС). Один написал о Лукашенко в фейсбуке как о "картонном короле", другой поставил под комментарием смайлик. При этом никто из них никому материального ущерба не причинил, – рассказывает Иван. – Нам было о чем поговорить, что вспомнить. Мы стали друзьями на всю жизнь".
По словам собеседника издания, политическим заключенным в колонии не было никаких послаблений. Как и других осужденных, их одинаково строго наказывали за нарушение формы одежды, невыполнение рабочей нормы или ошибки в инвентаризации. Некоторых "прессовали" особенно жестко. Но были и те, кому посчастливилось избежать серьезных наказаний, признается Иван.
"За 7 месяцев в колонии меня ни разу не посадили в ШИЗО (штрафной изолятор). По надуманной причине лишили однажды длительного свидания, и все. Начальник отряда сразу сказал: "Это не минский ОМОН, я вас без оснований закрывать не буду. Только если действительно провинитесь". И он сдержал свое слово", – вспоминает Иван.
Некоторым "коллегам" Ивана по тюрьме приходилось сидеть в ШИЗО, и не раз, говорит парень. Условия в штрафном изоляторе бобруйской колонии тяжелые: на человека постоянно давят, грозят наказанием, нервы не выдерживают. Бывший политзаключенный вспоминает историю, произошедшую на его глазах:
"Однажды я стал свидетелем того, как мужчина из моего отряда вдруг во время завтрака встал и начал бить по лицу сборщика (так в колонии называют тех, кто раздает миски с едой, а потом собирает грязную посуду со столов – РС). Уже после двух ударов на место драки подскочили охранники и скрутили обоих. Потом всем дали по 20 суток ШИЗО, а зачинщика перевели в другую часть. Говорили, что ему не понравилось, как сборщик забрал у него миску. Короче говоря, сдали у человека нервы", – рассказал Иван.
Собеседник говорит, что администрация колонии пытается предотвратить возможные конфликты между осужденными: например, через "агентов" провоцируют ссору, после обоих участников конфликта отправляют в ШИЗО, а затем распределяют в другие отряды. Сдержанные и осторожные люди в этом не участвуют, но находиться долгое время в таких условиях – тяжелое испытание, говорит Иван.
По его словам, в июле 2022 года один из политзаключенных переоделся в гражданское и залез на крышу здания: "Возможно, он думал пересидеть, а затем убежать, но его быстро нашли. Потом всех "желтобирочников" обыскали, отобрали почти всю гражданскую одежду и некоторые вещи, которые раньше разрешались. Этого парня мы больше не видели и ничего о нем не слышали". Иван считает, что после ШИЗО осужденного перевели в тюрьму закрытого типа.
"Бунт" в бобруйской колонии
Три года назад в бобруйской колонии произошел инцидент, о котором заключенные до сих пор боятся говорить. А если осмеливаются, то не называют это бунтом: говорят, что те события были реакцией на президентские выборы. О том, что произошло в августе 2020 года в колонии № 2, Иван услышал от друзей, которым он доверяет.
"С середины августа в колонию стала поступать информация о насилии, которое полицейские применяли к протестующим после выборов. О том, что происходило в СИЗО на Окрестина, в районных отделениях полиции, на улицах городов: избиения, насилие, о первых расстрелянных и найденных якобы повешенными. Были звонки, письма, встречи, в том числе с адвокатами, – так постепенно в колонию поступала информация. Ребята возмутились, и в один из вечеров заключенные сразу в трех секторах не стали ложиться спать после отбоя, а вышли в локальную зону (небольшая огражденная забором площадка для прогулок – НВ) и пробыли там несколько часов, несмотря на приказ охраны разойтись", – рассказал Иван.
По словам его друзей, в той акции могли принять участие несколько сотен человек. Вскоре протестующие выдвинули требования.
"Они сказали, что никаких политических требований у них нет, просили только предоставить правдивую информацию. Было понятно, что телевидение умалчивает о том, что происходит в стране, а неофициально поступала противоречивая информация. Так где же правда? Заключенные даже просили пригласить в колонию журналистов независимых изданий: мол, мы сами их расспросим, потому что веры больше никому нет, беспокоимся о наших родственниках на свободе", – пересказывает Иван.
По словам его друзей, журналистов в колонию так и не пригласили. Однако допустили к протестующим нескольких активисток общественной инициативы "Мама 328". Благодаря их вмешательству эмоции немного утихли и ничего серьезного не случилось, говорит Иван.
"Рядом с колонией уже стоял "резерв" – солдаты, готовые начать стрелять по команде. И тогда бы не разбирались, кто прав, а кто виноват. Но в результате все "спустили на тормозах". Поскольку мятежа в чистом виде не было, то и внутренние войска не вводились. Однако позже "разбор полетов" все же был проведен. Ребята заявили, что никого не били, но администрация колонии все равно выявила зачинщиков и поместила их в ШИЗО. А потом некоторых заключенных перевели в тюрьму закрытого типа. Вот и все", – подытожил Иван. И добавил, что после событий 2020 года в колонии сменился начальник. Нынешний, по мнению бывшего политзаключенного и его товарищей, более внимателен к интересам осужденных.
"Дракон" в "красной" колонии
По словам Ивана, в бобруйской колонии содержатся около 2000 осужденных, поделенных на 25 отрядов. Всем подразделениям и секторам присвоены номера, но у некоторых есть и прозвища.
"Например, есть "дракон". Так называется сектор возле столовой. Но это не потому, что там живут драконы, а потому, что их чаще всего "драгонизируют" (проверяют)", – объясняет странное название Иван.
По словам собеседника издания, колония в Бобруйске – типичное показательное исправительное учреждение, куда часто приходит с проверками Департамент исполнения наказаний МВД. "Это "красная" колония, в которой за порядком следит исключительно полиция, преступники здесь не имеют никакого влияния", – отмечает Иван.
А еще в "двушку" (так заключенные называют колонию № 2 в Бобруйске – РС) любят приходить представители различных общественных организаций, которые Иван считает фейковыми, проправительственными. По его словам, условия для осужденных от их визитов никак не улучшаются.
"Есть в колонии день открытых дверей и для родственников. Если они приедут в колонию, им что-нибудь покажут, даже тюремной кашей угостят. Конечно, это тоже шоу, но заключенным все равно нравится, что к ним кто-то приезжает. Гостям показывают заранее отремонтированные камеры. Мол, деньги на ремонт, собранные с родителей "наркоманов" и "экономических", не расхитили. Однако в обоих отрядах, где я сидел, в туалетах так и не установили нормальные унитазы, заключенные продолжают пользоваться старыми, напольными. А во время посещений заключенных переводят в клуб, чтобы те не попадались на глаза гостям", – рассказывает Иван.
Важным моментом жизни в колонии является питание, говорит собеседник. Иван признается, что он не особенно привередлив в еде, поэтому то, что готовили в колонии, его в какой-то степени удовлетворяло.
"Иногда давали пельмени. Супы и борщи были неплохие. В любом случае они намного лучше по сравнению с "Володаркой" (СИЗО № 1 на улице Володарского в Минске – НВ). Но все остальное, особенно рыба, такого же качества. Надежда только на покупки в тюремном магазине или передачи родственников", – говорит парень.
Варежки Алеся Беляцкого
Иван работал в цехе, где от металлических изделий отделяли резину, а потом отправляли на переработку. Бывший заключенный признается, что хотел бы перейти на другую рабочую площадку, но это так и не удалось сделать. Заключенные из других отрядов работали на производстве деревянных изделий или в швейной мастерской. Теперь Иван знает, что в начале 2010-х в "швейке" работал будущий нобелевский лауреат, основатель правозащитного центра "Вясна" Алесь Беляцкий. Он шил варежки.
"Сейчас шьют телогрейки или шевроны для сотрудников МЧС. Но, возможно, варежки еще есть в ассортименте", – говорит парень.
В колонии Иван узнал, что Алеся Беляцкого снова посадили.
В бобруйской колонии "в швейке" у заключенных выходит практически средняя зарплата в месяц. После всех вычетов остается, по тюремным меркам, довольно много – около 20 белорусских рублей ($7,9).
"Не зря сюда привлекают алиментщиков и тех, у кого большие претензии", – отмечает Иван. У самого в месяц выходило не больше 2 рублей ($0,79). А работа была тяжелая и грязная.
"Читал "Гарри Поттера" на белорусском"
Из хорошего в жизни в колонии Ивану запомнилась только библиотека, где он нашел много интересной исторической литературы и достаточное количество книг на белорусском. "Включая чтение книг о Гарри Поттере на родном языке", – с гордостью говорит он.
Бывший политзаключенный отметил, что вторым важным событием для него стало изучение английского в группе под руководством милиционера в звании майора.
"Этот кружок был лучшим "занятием" среди предложенных администрацией. Плюс это оказалось очень полезно для дальнейшей жизни. А в колонии в почете польский язык", – отмечает Иван.
Сейчас приобретенные знания английского языка помогают Ивану работать за границей. Из Минска он уехал через два месяца после освобождения, потому что не мог найти хорошую работу.
"С моим высшим образованием и опытом работы в государственном учреждении я ничего не смог найти, потому что меня как бывшего политзаключенного по специальности никуда не брали. На бирже труда глава районной администрации лично предложил должность дворника в ЖЭКе. Вот и все. Тогда я решил, что лучше потерпеть за границей, но найти достойную работу. И переехал сюда. Как я поживаю? Еще находясь в тюрьме, пришел к выводу, что следует рассчитывать не на чью-то помощь, а прежде всего на себя, на свои силы и разум. Следующая позиция, на которую можно положиться, – это родственники и друзья. Так и живу", – признается Иван.
Полностью материал опубликован на сайте белорусской службы Радио Свобода
