25 февраля в интернете было опубликовано открытое письмо российских медработников против войны в Украине. Его составила Ксения Суворова – медицинский журналист с профильным дипломом и главный редактор медиа о доказательной медицине Madmed.media. Письмо подписали более 11 тысяч медиков. Корреспондент Настоящего Времени поговорил с автором письма – ей уже приходят угрозы – и людьми, которые поставили под ним свои подписи.
Письмо на имя президента России Владимира Путина опубликовали вечером в пятницу, 25 февраля. Оно сразу попало в медицинские чаты и стало быстро набирать подписи. В письме медики требуют остановить военные действия на территории Украины:
"Мы не ищем виновных и никого не судим. Наше призвание – сохранять человеческую жизнь. Поэтому трудно вообразить профессию более гуманную, чем профессия врача. И сейчас, в это тяжелое для обеих стран время, мы призываем к немедленному прекращению боевых действий и к решению всех политических вопросов исключительно мирным путем".
Чтобы подписаться под открытым обращением, нужно указать фамилию, имя и отчество, специальность и свой регион.
Спустя сутки подписались по меньшей мере около 6 тысяч российских медработников. Письмо попало в СМИ, после чего за четыре дня набрало почти 12 тысяч подписей. Его составительница и инициатор – главный редактор медиа о доказательной медицине Madmed.media Ксения Суворова, медицинский журналист с профильным медицинским образованием. 27 февраля она начала получать в интернете угрозы.
"Не остается вопросов, кто где прав"
"Мои данные уже слили экстремистские российские группировки, переиначили информацию, преподнесли все так, как будто я чуть ли не фейковый человек с фейковой историей. Правда простая: я действительно не практикующий врач, но никогда себя практикующим и не выставляла. Я училась в СПбГМУ им. Павлова, среди подписантов есть мои сокурсники, которые меня узнали. С ними я не общаюсь, потому что по профессии никогда не работала. Но сделала медиа о доказательной медицине, состою в закрытых врачебных сообществах, помогаю пациентам и врачам и делала для этого, как мне кажется, достаточно много", – говорит Ксения Суворова.
Одним из упреков в ее адрес стало "немедицинское" прошлое: будучи студенткой, а затем молодой матерью в декрете, Ксения работала официантом, визажистом и фотографом. После этого ушла в журналистику. Помимо "разоблачений", злоумышленники опубликовали в открытом доступе номер телефона Суворовой, ссылки на ее аккаунты в соцсетях и даже данные банковской карты, в сообщениях ей угрожали расправой и писали, что заявили на нее в полицию по статье "Государственная измена".
"А почему должно быть стыдно за свое прошлое и за свою работу? Мне не стыдно. Но все подавалось так, как будто бы я вообще не имею никакого отношения к медицине. Это не так. И множество моих коллег это подтвердят", – говорит Ксения.
Она никак не демонстрирует свои политические взгляды и подчеркивает, что среди подписантов есть совсем разные люди. Их объединяет одно – желание остановить военные действия и гибель людей. Несмотря на страх, они все не смогли промолчать:
"Работать врачом, медиком, медицинской сестрой – это проявлять в том числе сочувствие или хотя бы понимание. Война с точки зрения медицины не делится на правых и виноватых, а делится на раненых, убитых – и еще живых и здоровых. Если смотреть на мир так, то тогда не остается вопросов, кто где прав. Мы должны помогать, если человек нуждается в помощи. Это уже не вопрос гражданства, а вопрос отношения к профессии в том числе".
"Далеко не все препараты имеют отечественные аналоги". Подпись против войны и против санкций
Врач скорой медицинской помощи из российского областного центра сказала корреспонденту Настоящего Времени, что остаться в стороне ей не позволила совесть. Но объяснить свои мотивы согласилась только на условиях анонимности:
"Скажу исключительно с точки зрения врача: прекращение авиасообщения с Европой означает, вероятно, не только запрет на личные поездки, но и прекращение поставок многих европейских лекарств, а далеко не все препараты имеют отечественные аналоги. Кроме того, есть масса пациентов, которым подходит исключительно оригинальный препарат, а дженерик неэффективен. Большая часть нашей техники – от томографов до, например, оснащения нейрохирургических операционных, импортная, соответственно, будут проблемы с расходниками и обслуживанием".
Врач говорит, что не верит в то, что не было другого решения, кроме военного вторжения в Украину: "Я знаю про ситуацию на Донбассе, но убеждена, что зло невозможно победить еще большим злом, насилие – еще большим насилием".
Собеседница опасается за свое будущее и будущее поставивших подписи коллег, но надеется, что огромное количество подписантов поможет избежать неприятных последствий. "Ужас и шок от происходящего" пересилили страх последствий, говорит она:
"Я вообще против любых боевых действий. Я считаю, что силовые решения спорных вопросов, в том числе политических, неприемлемы. Любая война – это гуманитарная катастрофа, это тысячи раненых, тысячи лишившихся крова, не имеющих доступа к нормальной медицинской помощи. Моя профессия предполагает ежедневную борьбу за здоровье и жизнь людей. Это, как бы пафосно это ни звучало, смысл моей жизни на протяжении пятнадцати лет. Получить тяжелейшее ранение или травму – дело секунды. А на то, чтобы вылечить потом последствия этого, уходят месяцы, годы, да и то зачастую остаются непоправимые последствия, перечеркивающие полноценную жизнь. А прямо сейчас в этой, как ее называют, спецоперации, калечатся сотни людей с обеих сторон, а сотни молодых и здоровых людей умирают. Сотни пациентов с острыми и хроническими заболеваниями не получают медицинскую помощь, женщины рожают в метро и бомбоубежищах – и это двадцать первый век!"
"Я ежедневно сталкиваюсь с чужой болью, горем, смертью и считаю себя стрессоустойчивым человеком, но 24 февраля я плакала", – добавляет врач. А о своих убеждениях говорит так: "Не могу назвать себя политически активной. Хожу на выборы, честно голосую. Конечно, была в курсе основных новостей, но вникать в происходящее стала где- то последние лет пять. С каждым годом видела вокруг себя все больше несправедливости, все больше разрушительного во всех сферах, и в первую очередь в здравоохранении, конечно. К российской политике отношусь отрицательно, мы катимся в какую-то пропасть, а теперь, похоже, уже падаем".
"Не смелость, а необходимый минимум для сохранения самоуважения"
Ирина Волхонова из Ярославля – заместитель председателя регионального отделения профсоюза "Альянс врачей" (признан в России "иноагентом"). Как политически активный человек, она считает, что подписать письмо – "самое малое", что можно сделать в ситуации войны.
"Это не какая-то смелость, а необходимый минимум для сохранения самоуважения, – говорит Ирина. – Нет, не боюсь. Для увольнения должна быть причина, медики – не рабы и также защищены Трудовым кодексом. Насчет своего работодателя я уверена: если я буду плохо работать, то меня могут уволить, но не из-за письма. Я люблю и медицину, и свое место работы и работаю хорошо, чтобы не подвести ни себя, ни пациентов, ни работодателя".
24 февраля застало врасплох, говорит Волхонова: "Я растерялась и не могла поверить, что идет война. В смысле – война?" Она вспоминает дедушку, который рассказывал, что празднует 9 мая не победу, а окончание войны: "Промелькнула мысль – хорошо, что наш дедушка не дожил".
"Я считаю, что это надуманная, не вынужденная история, и даже если откинуть в сторону страшные мысли о невозвратных потерях – смертях, ранениях, разрушениях домов, – с каждым залпом улетает в никуда моя зарплата, мамина пенсия, ремонт дороги, новый садик, школа, бесплатные лекарства, аппараты МРТ, – рассуждает Ирина. – Вжух – и ты снова в 1980-х! Когда я разговариваю с теми, кто поддержал эти действия, всегда спрашиваю: окей, ты за, почему не идешь добровольцем? Пока что никто не вызвался защищать "русский мир" всерьез – только говорят, что "ну, если кто-то хочет идти, например, если мой сын захочет, я не буду останавливать". Серьезно? То есть, сынок, носи шапку, не сиди в интернете, сходи умри или убей украинца?"
Ирина интересуется политикой и в том числе поэтому занимается развитием профсоюзного движения. Но задумалась о ней "к сожалению, позже, чем многие знакомые" и жалеет о времени, когда считала себя аполитичной:
"Постепенно начала задавать себе вопросы: почему так, а не иначе? Почему национальные проекты не выполняются, почему зарплаты маленькие, почему нельзя вылечить всех, почему в области экологическая катастрофа, почему привозят мусор из Москвы, почему вообще все хорошее в Москве, а в Ярославле – нет? Почему по телевизору врут? Прошла стадию "царь хороший, бояре плохие". Наверное, спасибо папе и дедушке, они не навязывали какие-то постулаты, но подсовывали книги, учили задавать вопросы, – продолжает она. – Население никто не спросил – а нас не надо спасать? Беженцам нужно жилье – а местным не нужно? Дороги и детские садики? На деньги, потраченные на войну, можно было каждому жителю "ЛДНР" построить по дому. И никто бы не умер. И не было бы санкций, стыда и экономических последствий, которые будут влиять на жизнь поколения наших детей".
В то время, как многие, по словам Ирины, ограничивают себя в выражении своей позиции, в подписи под открытым письмом она не видит для себя ничего необычного.
"Это самое малое, что я могу сделать. Это не какая-то смелость, а необходимый минимум для сохранения самоуважения. Подписать открытое письмо – такая же нормальная штука, как проголосовать, как высказывать свое мнение в личном разговоре или социальных сетях".
Ранее с открытыми письмами против войны и с требованием прекратить агрессию в Украине выступили учителя, журналисты, работники культуры, экскурсоводы, российские НКО и ученые. А 27 февраля на сайте "Российской газеты" появилось сообщение о письме Российского медицинского общества с поддержкой "специальной военной операции по демилитаризации и денацификации на Украине". Его подписали руководитель РМО Евгений Ачкасов, член-корреспондент РАН Владимир Паршин и генеральный секретарь РМО Леонид Михайлов.
