"Контролируют и наказывают". Как мигранты с Северного Кавказа охотятся на землячек в Европе

Носила короткую юбку, общалась с мужчинами не своей национальности, забеременела вне брака – в Европе мигрантки с Северного Кавказа все чаще подвергаются травле со стороны своих земляков.

Настоящее Время рассказывает, через что проходят жертвы так называемых поборников морали и почему, переезжая в Европу, некоторые кавказцы особенно ревностно начинают следить за соблюдением "своих традиций".

"Позорю нацию"

Лейла (имя героини изменено в целях безопасности) с двумя детьми переехала в Германию из Назрани 10 лет назад – бежала от насилия мужа. Два года назад она подверглась травле со стороны своих земляков и была вынуждена переехать в другой город. Причиной давления стала ее внебрачная беременность. Отец ребенка – ингуш, земляк Лейлы, с которым они встречались несколько лет. Узнав о беременности, он отказался жениться и сбежал.

"Мои земляки очень активно обсуждали меня. Не его, который поступил со мной бессовестно, а меня, потому что я якобы позорю нацию. Я всегда была открыта к своим землякам, всегда приглашала всех к себе домой, накрывала столы. Потому что я считаю, что на чужбине мы все должны поддерживать друг друга. Но после всего случившегося со мной до меня дошли слухи, что земляки обсуждают, что я якобы вожу в дом всех подряд. И это были люди, которые ели-пили за моим столом. Мне пришлось уехать в другой город, потому что я не хотела, чтобы эти люди травили еще и моих детей", – рассказывает Лейла.

Из-за страха подвергнуться осуждению со стороны родственников и старейшин многие мигранты из Северного Кавказа во всем ограничивают своих дочерей. Дагестанка Зухра (имя героини изменено в целях безопасности) живет во Франции уже 15 лет. Ее дочери – 13. Дома у подростка с мамой часто возникают конфликты.

"Я не разрешаю дочке носить мини-юбки, не разрешаю дружить с мальчиками. Я не хочу, чтобы мои родственники в Дагестане потом сказали, что раз мы живем вдали от родины, мы не смогли достойно воспитать дочь. Ей еще замуж выходить. Я не хочу, чтоб у нее была плохая репутация", – делится своими переживаниями Зухра.

Асия (имя героини изменено в целях безопасности) родилась в Грозном, выросла в Махачкале. В 18 лет мать привезла ее и брата во Францию. Но чем дольше они жили в Европе, тем сложнее матери было контролировать их. Через несколько лет Асия не выдержала давления и уехала в Лондон.

"Моя мама все время боялась, что ей "прилетит" от наших старейшин или просто от кавказских знакомых. Поэтому она постоянно давила на нас, контролировала, делала это с оглядкой на каких-то "наших". Мы уехали из несвободной России, а получилось, что в Европе мы тоже не были свободны. Брат был на моей стороне, в ссорах с мамой поддерживал меня, но мама ломала нас. В итоге мы оба нашли работу в третьих странах и уехали от мамы. Конечно, я с мамой общаюсь, но больше ничего общего с кавказцами в Европе иметь не хочу", – говорит Асия.

"Кто ты по национальности?"

Жертвами "поборников морали" могут стать и сторонние люди. В сентябре прошлого года в центре Вены незнакомые мужчины напали на студента из России из-за того, что он сидел в одной компании с чеченкой. Эди – босниец, родился и вырос в Сочи, учится в Австрии. Он вспоминает, что в тот вечер он случайно встретил в городе двух знакомых девушек. Среди них была одна чеченка, которая выросла в Австрии. Подруги ждали свою знакомую, которая приехала из другой европейской страны.

"Когда третья девушка подошла, мы все вместе пошли на плато Альбертино с видом на оперу, чтобы посидеть там и пообщаться. Там мы разместились на двух лавочках: я сидел на одной с девушкой из Европы, а мои знакомые сели отдельно, по соседству. Через какое-то время на это плато, где мы сидели, поднялись четверо кавказцев. Они медленно проходили мимо нас и смотрели в нашу сторону. Я видел, как мои знакомые на соседней лавочке напряглись и стали перешептываться. Но я подумал, может быть, это брат или жених той чеченки, которая с нами сидела, потому что до этого она упоминала какого-то Шамиля. В этом месте всегда многолюдно, там всегда молодежь сидит, общается. Но двое из этих мужчин направились в нашу сторону", –вспоминает Эди.

По его словам, один из них был высоким, а второй – пониже, с натянутой на лицо кепкой.

"Кепка была так натянута, что глаз не было видно, но я помню сильные мешки под глазами и бороду. Тот, что повыше, спросил по-немецки, можно ли со мной пообщаться, и я встал. Высокий спросил: "Кто ты по национальности?" А потом: "Кто они по национальности?" На это я ответил: "Как тебя зовут? Ты мусульманин?" И тут мне слева прилетел удар – тот, что в кепке, ударил меня в глаз. Я тут же согнулся, у меня закружилась голова, и сразу же пропало зрение. У меня началась паника", – вспоминает Эди.

После этого они быстро ушли с плато. Две знакомые Эди, что сидели на соседней лавочке, тоже поспешили попрощаться. С ним осталась только третья девушка, европейка. Молодой человек обратился в полицию. Там ему вызвали "скорую", которая увезла его в больницу. Снимок показал трещину в орбитальной кости и повреждение сетчатки. На следующий день Эди сделали операцию глаза.

За 10 месяцев после случившегося венская полиция так и не нашла напавших на студента. Девушки, которые были с Эди в тот вечер, говорят, что ничего не знают об этих мужчинах.

Эди решил пожаловаться чеченскому старейшине из Вены. "Я рассказал ему все. Он мне говорит: "Ты же понимаешь, что ты первопричина?" А я не понимаю! Мы просто сидели на разных лавочках и вели обычные разговоры ни о чем. К тому же я не понимаю, почему эти люди до сих пор безнаказанно где-то ходят? Мой отец пашет в России, чтобы оплатить мое обучение в Австрии, с которых идут налоговые отчисления в бюджет, откуда эти люди получают пособия беженцев. И после этого они нападают на меня, и я не чувствую себя в безопасности. Это несправедливо! И я, правда, не понимаю, за что?" – возмущается он.

Эди до сих пор восстанавливается после случившегося почти год назад: "По сей день у меня мушки в глазах. И в левом глазу будто помехи. До этого у меня было идеальное зрение".

"Ревнуем наших девушек"

Хасан (имя героя изменено в целях безопасности) попросил убежище в одной из европейских стран из-за преследований в Чечне. Однажды он опубликовал пост в инстаграме в защиту кавказских женщин. Основная мысль поста была в том, что женщины вправе самостоятельно распоряжаться своими жизнями. Это не осталось незамеченным, и на Хасана устроили травлю в соцсетях.

"Я их сразу блокировал. Но потом какой-то парень из Франции написал мне, что хочет поговорить. Он сказал, что кто-то скинул ссылку на мою страницу в какую-то группу и написал, что якобы я оскверняю чеченских женщин. Человек нормально со мной разговаривал, поэтому я пошел с ним на контакт. Объяснил, что в моем посте вообще ничего оскорбляющего нет. И потом он стал говорить: "Если ты пропагандируешь свободу выбора женщины, то я тебе скажу, что такое делать не нужно. Вот у нас здесь были соседи-чеченцы. Их дочка начала встречаться с французом. В итоге уехала в Париж. Она осквернила всю их семью. За нашими девушками надо следить, чтобы знать, где они и что они". Этот парень не знал русского языка. Получается, либо он родился в Европе, либо приехал сюда в детстве", – рассказывает Хасан.

Чеченец Мурад проживает в Швеции 17 лет. По его словам, он ни за кем "не охотится", но понимает тех, кто "выступает за чистоту чеченской нации".

"Вы поймите, мы ревнуем наших девушек, если они общаются не с чеченцами. Такое просто недопустимо. Мы маленький народ, и, если наши девушки начнут встречаться с кем-то или выходить замуж за мужчин других наций, чеченцев не останется. Я не понимаю, когда драться лезут, это неправильно. Но то, что следят за нашими девушками или парнями, чтобы они правильно себя вели, – это правильно", – говорит он.

Эвакуация из Чечни

Координатор программ "Российской ЛГБТ-сети" Давид Истеев говорит, что за последние пару лет он организовывал несколько эвакуаций из Чечни девушек, которых насильно вернули в республику из европейских стран. По его словам, эти девушки выросли в Европе и ментально не вписываются в те культурные рамки, которые им навязывают.

"В 2019 году ко мне обратилась девушка, которую насильно привезли в Чечню из Франции. Причем она сначала написала в посольство Франции в России, но там никак не реагировали на ее сообщение. И тогда она обратилась к нам. Ее родные хотели вернуть ее к чеченским традициям. После эвакуации из Чечни она еще четыре месяца не могла улететь в Европу, так как после приезда в Россию автоматически она лишилась вида на жительство во Франции. Но потом французские правозащитники и дипломаты помогли ей вернуться. Так как она выросла там, проблем с языком у нее не было, и уже через полтора месяца ей помогли устроиться на работу в другом городе. И на этом все прекрасно закончилось", – вспоминает Давид.

Еще одна история была связана с Германией, все происходило в августе 2020 года. В "Российскую ЛГБТ-сеть" обратилась 19-летняя девушка, которую также насильно привезли в Чечню.

"Интересный момент: в своей школе в Германии, в старших классах, она обращалась к психологу за помощью, рассказывала, что дома ее бьют. Но, выходит, ни психолог, ни власти Германии никак не отреагировали на ее просьбы и никакую помощь ей не оказали. И в один прекрасный момент ее насильно увезли в Чечню. Она даже успела проучиться в Чечне около года в университете", – рассказывает Истеев.

Правозащитники организовали девушке эвакуацию, но попытка побега закончилась плохо: эвакуация сорвалась и всех доставили в РОВД Старопромысловского района Грозного. Истеев утверждает, что две женщины, сопровождавшие беглянку, подверглись физическому и сексуальному насилию со стороны полиции.

"Мы эту историю не раздували по просьбе самой женщины. Под угрозами в отделе полиции наша беглянка написала, что ее практически насильно увезли. Насколько я знаю, она еще продолжает жить в Чечне и попыток бежать больше не предпринимает", – говорит Давид Истеев.

"Контроль над женщиной"

По мнению заведующей отделом этнографии Кавказа Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Екатерины Капустиной, нередко причиной сегрегации мигрантов становится и само принимающее общество: когда в новой стране мигранты сталкиваются с трудностями, с дискриминацией или предубеждениями.

"У мигрантов есть представление о родине, оно становится идеализированным: на родине все было прекрасно, высокоморально, честно, красиво, – говорит Капустина. – В этой ситуации люди болезненно относятся к каким-то изменениям. Некоторые мигранты начинают переживать, если женщины начинают ходить в более открытой одежде, девочки начинают ходить в брюках или в более коротких юбках. Это воспринимается как проблема утраты всем сообществом своих этнических маркеров".

Однако чаще всего в иммиграции травят и контролируют именно женщин, отмечает президент Центра исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова.

"Именно на них нацелено пристальное внимание общины, и именно за счет женщин пытаются сохранить народ и этническую идентичность. Мне приходилось слышать от женщин-мигранток, что даже в Европе они не избавлены от угрозы насилия, особенно если проживают внутри общины и зависимы от нее. Контроль над женщиной, воспитание в ней ответственности, конечно же, связаны с патриархатом, который создает правила и подчиняет им в первую очередь женщин", – говорит Сиражудинова.

По ее словам, для "классического механизма укрепления патриархата" важно закрепить подчинение женщин, "чтобы они сами выступали трансляторами патриархального порядка".

"Большинство женщин зачастую подчиняются патриархальным нормам и тоже транслируют их. Потом, подчинив себя нормам патриархата, женщины продолжают нести их новым поколениям в процессе социализации. А мужчины контролируют, следят за женщинами, наказывают тех, кто взбунтовался, или готов к этому. Отсюда столь пристальное внимание к женщинам и ответственность за дальнейшую судьбу патриархального порядка в общине", – считает Саида Сиражудинова.

Весной этого года в Австрии пятеро чеченцев предстали перед судом за преследование чеченских женщин в Вене с требованием жить "по традициям Чечни и согласно исламским нормам поведения". По версии следствия, они образовали преступную группу, которая выполняла функции "полиции нравов". Если поведение чеченских женщин или их внешний вид казались им "не соответствующим" традиционным нормам, их фотографии выставляли в закрытых группах в соцсетях. Также известно о фактах избиений. Самому старшему из осужденных – 38 лет. Он единственный, кто был признан полностью виновным. Его приговорили к 15 месяцам лишения свободы, 10 из которых – условный срок. Остальные обвиняемые, которым от 19 до 20 лет, получили примерно такие же сроки.

"Контролируют и наказывают". Как мигранты с Северного Кавказа охотятся на землячек в Европе

"Позорю нацию"

"Кто ты по национальности?"

"Ревнуем наших девушек"

Не носила платок и даже пила пиво. За что на Северном Кавказе родственники-мужчины убивают женщин

Эвакуация из Чечни

Татуировки, силиконовые губы, незамужние сестры. За что суды на Северном Кавказе отбирают детей у матери

"Контроль над женщиной"

Блокпосты, погоня и шаурма. История побега бисексуалки из Чечни

"Понты – это презентация себя". Откуда в Дагестане машины в меху и домашние леопарды

"Детородные функции сохранены". В России рассматривается первое уголовное дело о "женском обрезании", потерпевшей – 10 лет