Бывшие белорусские политзаключенные и их родные выступили с обращением к мировым политикам. Они подчеркивают, что, только по официальным данным правозащитного центра "Вясна", в Беларуси уже более 1400 политзаключенных находятся в тюрьмах и колониях, хотя реальная цифра значительно больше. И мир, по их мнению, делает недостаточно для освобождения этих людей. Среди тех, кто подписал обращение, – Татьяна Хомич, сестра Марии Колесниковой, Светлана Мацкевич, бывшая жена Владимира Мацкевича и более 40 других человек.
"В тюрьмах политзаключенные сталкиваются с издевательствами, оскорблениями и шантажом. Им ограничивают переписку, лишают свиданий и передач, бросают в карцер. Нашитые на одежду желтые бирки и тяжелая принудительная работа в колониях – это то, каким образом в Беларуси наказывают за инакомыслие и желание жить в свободном обществе", – подчеркивают авторы обращения.
Подписанты сравнивают ситуацию с белорусскими политзаключенными и украинскими пленными в России: вторых все-таки обменивают во время войны и они возвращаются домой. Но в Беларуси, подчеркивают родственники политзаключенных, за более чем два года, которые прошли после массовых протестов против Лукашенко, из колоний вышли единицы политзаключенных. Родные арестованных и осужденных за протесты против Лукашенко призывают мировых лидеров к решительным действиям и даже к переговорам с белорусскими властями.
Татьяна Хомич, сестра Марии Колесниковой, одного из лидеров белорусского протеста, в разговоре с Настоящим Временем отдельно подчеркнула, что условия содержания в белорусских тюрьмах крайне тяжелые: это сотрудники тюрем делают специально, чтобы сломить волю узников. Но, настаивает женщина, нельзя допускать смерти людей в тюрьмах: ее сестра чудом осталась жива после того, как у нее открылась язва, потому что ее смогли вовремя отвезти в больницу и спасти.
Светлана Мацкевич, бывшая жена Владимира Мацкевича, также призвала западных лидеров начать поиск партнеров, "которые могут начинать переговоры" с режимом Лукашенко о политзэках. "Хотя бы спросить, сделать этот первый шаг по отношению к режиму и точно выяснить, что режим хочет? И исходя из этого, разрабатывать новую тактику и стратегию", – пояснила она.
В офисе Светланы Тихановской рассказали Настоящему Времени, что демократические силы, со своей стороны, более двух лет пытаются организовать диалог с белорусскими властями и освободить политзаключенных. Но пока их инициативы не привели к успеху.
"Мы просили об этом ОБСЕ, мы обращались к Швейцарии, Австрии, Финляндии, к послам, которые находятся в Минске, чтобы они постоянно поднимали эту тему, чтобы политзаключенные были освобождены, – говорит старший советник Светланы Тихановской Франак Вячорка. – Также был разработан список политзаключенных, которые находятся в плохом физическом состоянии и могут умереть в любой день. Но даже на этот вопрос Лукашенко не ответил".
После обращения к международному сообществу в социальных сетях начались споры о том, какие методы использовать, чтобы освободить политзаключенных. Одним из названных вариантов могла бы быть отмена санкций в отношении Беларуси и переговоры Минска с Западом. Но Вячорка эту возможность отрицает
"Сама идея, что вот если сейчас снять санкции с лукашенковского режима и всех начнут освобождать, немножко…не имеет основания под собой. Если бы такая возможность была, то мы бы об этом знали, – подчеркивает он. – Если бы у режима были какие-то условия, что вот сделайте то – тогда мы освободим, мы бы тоже об этом знали. Но таких условий не выставляется".
"Мы читали это письмо, мы общаемся с родственниками политзаключенных, которые подписали это письмо, но мы общаемся также и с теми, кто считает, что никаких переговоров с режимом быть не должно. Буквально вчера я разговаривал с Мариной Адамович, женой Николая Статкевича, она, например, категорически против переговоров, – говорит он. – И все люди, с которыми она общается, также выступают против".
Бывший политзаключенный, журналист Радио Свобода Олег Груздилович сказал Настоящему Времени, что освобождение заключенных в обмен на отмену санкций в отношении Лукашенко и его окружения – сложный вопрос как для самих осужденных, так и для их близких.
"Мы все хотели бы завтра выйти на свободу, чтобы этот кошмар в тюрьме закончился, но при этом мы понимали, что наш выход будет оплачен, например, отменой санкций, скорее всего, – говорит Олег Груздилович. – Но тогда для чего мы сидели, садились, для чего мы боролись? Для чего люди страдали, когда режим за счет этого сохранится?! Такое настроение есть. Я встречался с ними и в следственном изоляторе, и в колонии. Многие говорят: "Нет! Я согласен отсидеть 2-3 года или даже больше", но выйти на свободу они рассчитывают не за какую-то милость, не за обмен свободы на санкции, а в результате определенных событий в Беларуси".
