Голая Пристань — город в Скадовском районе Херсонской области Украины: он расположен в дельте Днепра на левом берегу реки, в 20 км по прямой от Херсона. Российские войска оккупировали Голую Пристань в первые дни полномасштабного вторжения в Украину.
В конце марта 2022 года российские военные похитили городского голову Голой Пристани – Александра Бабича: он до сих пор находится в плену.
Херсон был освобожден украинскими военными в ноябре 2022 года, но Голая Пристань по-прежнему оккупирована. Город сильно пострадал в июне 2023 года, когда в результате взрыва была разрушена плотина Каховской ГЭС: Голая Пристань и многие города ниже плотины по течению Днепра были затоплены.
Иван Мошенский – в прошлом работник городского совета Голой Пристани, начальник отдела по вопросам чрезвычайных ситуаций, гражданской защиты населения, территории и мобилизационной работе. Он продолжал работать даже после на оккупации города армией РФ. Российские военные задержали его в августе 2022 года: держали в подвале в течение двух недель, пытали, угрожали расстрелом, привязывали к дереву и кидали в яму, требуя "сотрудничества". Когда его отпустили, Мошенский уехал в Херсон.
О том, что он пережил в оккупации, мужчина рассказал проекту Радио Свобода "Новости Приазовья". Видео разговора на украинском языке можно посмотреть на youtube-канале проекта:
"Подготовки к вторжению России не было, оружия у нас не было"
– Если вспомнить 2022 год, как в то время городской совет реагировал на новости о возможном полномасштабном вторжении РФ? Готовились ли к этому в городе?
– Подготовки не было, не было указаний. Считалось, что вторжения не будет. Хотя мероприятия предварительно были, планы разные, областные были, делались некоторые мероприятия организационные. Но их не удалось реализовать из-за нехватки времени.
– Как началась оккупация Голой Пристани, насколько быстро?
– Голопристанское городское территориальное общество расположено на территории бывшего Голопристанского района, сейчас это Скадовский район Херсонской области. Эта территория почти на полуострове находится – с одной стороны, там протекает Днепр, дальше Лиман, а потом уже идет Черное море. Как зашли из Крыма российские войска, так за первые полдня наша территория уже полностью была отрезана от основной части Украины.
Основное сообщение у нас было по Антоновскому мосту возле Херсона. Его сразу начали штурмовать. Прямо над городом Голая Пристань пролетали русские штурмовики , бомбившие подходы к Антоновскому мосту, который защищали наши военные.
– Когда началась уже непосредственно оккупация Голой Пристани, как российские военные вели себя?
– Сначала они вообще в город почти не заходили. Если шли колонны – они шли мимо города. Мы с мэром (Александром Бабичем – ред.), которого потом забрали в плен, проезжали там, пытались контролировать ситуацию, чтобы хотя бы знать, что происходит.
У нас была организована местная самооборона, это были группы сознательных граждан, поддерживавших порядок в городе и патрулировавших ночью улицы. Сначала настроение было боевое. Но оружия у нас не было. Мы варили противотанковые ежи, пытались перекрывать какие-то улицы. Но до этого, как оказалось, не дошло.
Однажды мы едва роковую ошибку не совершили – решили забрасывать колонну российской техники "коктейлями Молотова". Но удалось их (участников самообороны – ред.) от этого отговорить, и слава Богу. Потому что шла очень большая колонна из более чем 120 единиц техники. И если бы начали эту акцию, то (российские военные) город снесли бы сразу.
– Российских военных уже было достаточно для того, чтобы они могли контролировать город?
– Кажется, уже через неделю после того, как они вошли в город, они захватили районную государственную администрацию, разместили там свое руководство. Это была Росгвардия. Мы в то время концентрировали свои усилия на том, чтобы обеспечить местное население продовольствием и всем остальным. Затем мы сконцентрировались на малообеспеченных категориях граждан – многодетные, люди с инвалидностью, маломобильные. Работали все службы у нас четко, фактически до середины мая.
– Вы были очевидцем того, как российские военные задержали городского голову Александра Бабича?
– Они (оккупационные силы – ред. ) просто приехали, как всегда на "Тиграх" ( российский военный бронированный автомобиль-внедорожник – ред). Они остановились напротив городского совета, пулемет направили на здание. Когда забирали Бабича, меня на месте не было в тот день. Но по рассказам – они просто приехали, взяли его и увезли с собой.
Сюжет Настоящего Времени о похищении Александра Бабича:
– А что происходило в это время с местными жителями?
– Сначала мы организовывали акции протеста, разворачивали украинское знамя длиной 70 метров. Демонстрацию устраивали, что мы не согласны с оккупацией. Ну, к тому времени еще не было жестких задержаний. Акцию провели однажды, удалось это сделать бескровно.
Потом еще проводили акцию, когда уже, вероятно, месяц прошел, как задержали главу города. Мы в его поддержку возле городского совета проводили митинг. Освободить из плена Александра Бабича это не помогло, но население все равно видело, что мы прилагаем к этому усилия и патриотические настроения есть.
После ареста председателя мы уже не рисковали людьми – перестали проводить акции. Репрессивные меры уже были, ведь оккупационные власти уже вошли (в город – ред.) и уже имели на руках списки бойцов АТО (тех, кто воевал на Донбассе в 2014-2022 годах на стороне Киева). Они забрали в плен практически всех ато-шников.
"Поместили в яму больше метра глубиной, в позе эмбриона пришлось провести пять дней"
– К вам военные пришли 24 августа. Расскажите об этом дне, как это произошло?
– Местная коллаборационная полиция проводила рейдовые проверки, они что-то искали. Я жил на квартире, и там со мной был один интересный человек, они, видимо, к нему приехали. Но во время этой облавы производили обыск, телефоны проверяли, и как раз у меня там лежали несколько заинтересовавших их бумажек. Не какие-то тайные, но компрометирующие меня. Они посмотрели мой телефон, там у меня, конечно, все паблики были украинские. Меня задержали и отправили в местное отделение полиции.
– Вас сразу пытались склонить к сотрудничеству?
– Сначала нет. Первый день я вообще просидел в камере. На следующий день появились росгвардейцы и ФСБ – главный, управлявший в городе и еще двое из них. И меня на допрос отправили там же, в отделении полиции, допрашивали часа полтора. Начали обвиняли в том, что мы сдаем позиции армии РФ украинским властям.
– После этих допросов вас начали держали в Голой Пристани?
– После допроса меня доставили в камеру и вечером в тот же день завязали глаза строительным скотчем. Меня и еще одного парня, который также находился в полиции, вывезли в неизвестном направлении. Я более-менее знаю территорию – по поворотам и по времени движения я понял, что вывезли куда-то ближе к побережью моря, думал, что в Скадовск. Впоследствии оказалось, что это была территория одного из пионерских лагерей в районе Скадовска Лазурного .
В тот лагерь привезли нас двоих и поместили в яму больше метра глубиной. И там в позе эмбриона мне пришлось провести пять дней. Трудно это все было выдержать.
– Оккупационные силы как-то объясняли зачем содержали в этих ямах?
– Ничего они не объясняли, тем более те охранники, которые там стояли. В этом лагере, скорее всего, были казармы оккупантов и их склады.
Допрос проводился на следующий день. Я не знаю этого человека, тем более не видел. Его голос был незнаком. А уже в последнюю неделю, на другой локации, меня, вероятно, допрашивал бывший сотрудник СБУ, так мне показалось. Тогда там не предлагали какое-либо сотрудничество, а предлагали быть стукачом.
– И обещали отпустить за это?
– Заранее никто не обещал никого отпускать. Мы пять дней провели в этих ямах, затем нас перевезли на другую локацию. Это был детский оздоровительный лагерь "Слава" возле Скадовска. Там общепринятая процедура – людей приковали к дереву, в позе как будто ты его обнимаешь. Так я сутки простоял, потом меня перевели уже в отстойник – помещение на территории лагеря, бывшая прачечная.
– А много ли было с вами там людей?
– Сначала со мной было трое, местные жители, двое ребят из Приморского, Скадовского района и один из Брилевки. Их задержали за то, что они случайно попали в запретные для посещения зоны. Еще была бабушка, у нее один сын в ВСУ служил, а другой был еще совсем молодой, с ней жил. И ее приводили на допрос, тоже угрожали.
Еще привезли четырех мужчин из Покровских хуторов, но они до этого неделю находились в городе Голая Пристань, в отделении полиции. Их очень сильно избили, на них живого места не было. Самые жестокие допросы проводили полицейские-коллаборанты. Они использовали и электрический ток и избиения и днем, и ночью.
Независимая международная комиссия по расследованию в Украине опубликовала доклад, в котором утверждала, что российские власти и военные многократно применяли и продолжают применять пытки в отношении украинских военных и гражданских лиц на территориях Украины, которые находятся или побывали под российским контролем. Россия не признает, что удерживает гражданских в плену.
– Что лично для вас было самым сложным за этот период плена?
– Неопределенность. То, что меня могут убить, например. Они постоянно психологическое давление применяли. Еще когда мы по ямам сидели, то в отношении меня несколько раз имитировали расстрел, угрожали меня заживо закопать. Я просто ждал. Я так понял, что у них ко мне уже особого интереса не было. И была надежда на то, что меня освободят
– Для вас было неожиданностью, что вас в итоге отпустили?
– Из того, что допросы прекратились – я чувствовал, что, видимо, к этому идет (к освобождению из плена – ред.). Но не знал, сколько там еще придется ждать. К тому времени мне уже тяжело было, физическое состояние было не очень приятным, потому что еще после первого допроса у меня было два ребра сломаны, печень повреждена.
– Как вам потом удалось из Голой Пристани переместиться в Херсон?
– Через несколько дней, когда вернулся из плена – я быстренько все свои дела завершил и переехал в Херсон. Потому что понимал, что если раз ко мне пришли, то все равно еще раз придут. Херсон был еще в оккупации, но я там у родственников прятался. Мы размышляли над тем, как уехать, но это было сложно. Поэтому я ждал до последнего, ну и слава Богу, ВСУ освободили Херсон, это был большой праздник.
"Утопленников вывозили неизвестно куда, и, скорее всего, похоронили, в каких-то ямах"
– Как Голая Пристань пережила затопление после разрушения Каховской ГЭС летом 2023 года?
– Это ужасающие события. Потому, что, понимаете, оповещения как такового не было! Хотя мы на подконтрольной Киеву территории поддерживали телефонную связь с жителями Голой Пристани и предупреждали их, что надо эвакуироваться, потому что подрыв ГЭС – по прогнозам, привел к тому, что от 2,5 до 5 метров у нас было, по разным версиям, по разным показателям.
Но была проблема в том, что оккупанты набрали самый высокий уровень воды в водохранилище и лишь затем совершили подрыв. Затопило очень серьезно – почти 60% территории – это и сам город и окрестные села. Село Белогрудово такое было, там вообще снесло все.
Ну самое главное, страшное – утонуло очень много людей (оккупационные власти заявляли, что в Голой Пристани погибли лишь 13 человек - ред.). Утопленников вывозили, неизвестно куда, и, скорее всего, где-то их похоронили, в каких-то ямах. Многие погибшие остались прямо под заваленными домами. Могло около 200 человек утонуть только в Голой Пристани.
На рассвете 6 июня 2023 года стало известно о разрушении плотины Каховской ГЭС . Украинские власти тогда обвинили в подрыве плотины захвативших, заминировавших и контролировавших станцию российских военных. Российские оккупационные власти утверждали , что Вооруженные силы Украины ночью обстреляли и повредили объект.
– С какими вызовами сталкивается город Голая Пристань сегодня?
– Сейчас ситуация очень сложная. В настоящее время электроснабжения в городе почти нет. Некоторые деревни в округе месяцами без света сидят. Но хуже всего – массированные обстрелы. Оккупационная армия обстреливает город, в основном из минометов.
Громадная проблема – FPV-дроны. Заезжают новые ротации военных – и российские операторы дронов тренируются на местном населении. Очень многие пострадали. Повреждены многие автомобили, мопеды, велосипеды. Там очень опасно, люди почти из дома не выходят.
– Сколько человек осталось в городе, если сравнивать с началом полномасштабного вторжения?
– Осталось очень мало. Периодически еще некоторые уезжают, если есть возможность. Многие переехали в села, в среднюю часть района. А основная часть вообще эвакуировалась на подконтрольную властям Украины территорию. Там остаются несколько тысяч человек, у которых сложные жизненные обстоятельства – больные родители, старики. Но люди еще есть, и у них очень сложная ситуация.
Учитывая боевые действия и оккупацию Россией части южных территорий Украины, редакция не может получить официального подтверждения о некоторых озвученных Иваном Мошенским событиях или независимо их проверить.
