СИЗО "Матросская Тишина", куда отправлен отбывать арест российский оппозиционный политик Алексей Навальный, пожалуй, самое известное в России. Именно там держали и выпустили только перед смертью бывшего юриста ЮКОСа Василия Алексаняна, оттуда увезли в тюремную больницу – где он вскоре умер – юриста Сергея Магнитского.
Адвокат Московской городской коллегии "Власова и партнеры" Алхас Абгаджава рассказал о том, что, по его мнению, ждет Алексея Навального.
– Адвокат Алексея Навального Ольга Михайлова говорит, что, вероятнее всего, прокуроры запросят для Навального три с половиной года тюрьмы. Именно на три с половиной года условно он был осужден. И суд вычтет из этого еще год, который он отсидел под домашним арестом. То есть в итоге два с половиной года тюрьмы для Навального. Вы как оцениваете перспективы дела, исходя из того, что происходит сейчас?
– Адвокат Навального Ольга Михайлова сказала все абсолютно верно. Не прокуратура здесь что-то запросит, а этот приговор уже есть. Ему три с половиной года было назначено тем самым приговором, но только условно с испытательным сроком. Теперь, как мы все знаем, ФСИН вышел с ходатайством. И если вдруг суд все-таки пойдет на это решение о замене условного срока на реальный, то это будет тот самый реальный срок, который был по приговору.
– То есть это иск ФСИН?
– Но по закону в этот срок обязательно должен быть включен срок, в данном случае, содержания под домашним арестом. Поскольку у нас закон изменился и на сегодняшний день домашний арест, два года домашнего ареста засчитывается как один год лишения свободы в общем режиме, но на тот момент действовал закон, когда домашний арест засчитывался один к одному. Поскольку положение осужденного ухудшено быть не может из-за нового закона, то будет применяться закон, который действовал тогда.
23 января с 12:00 мск Настоящее Время ведет прямую трансляцию из разных российских городов, а также обсуждает в прямом эфире с экспертами и политиками перспективы протестов и самого дела против Навального:
– А какие-то еще другие варианты возможны с юридической точки зрения?
– Нет, здесь только два варианта на самом деле. Раз ФСИН вышла с ходатайством именно о замене условного срока на реальный, сейчас мы не будем обсуждать, что она не могла этого делать, меня об этом не спрашивают. Я считаю, что Федеральная служба исполнения наказаний не могла сейчас выходить с таким ходатайством, поскольку в статье 74 УК таких оснований просто нет. И отмена условного осуждения как неявка просто в орган контроля. Это не влечет за собой замену условного наказания на реальный. Это абсолютно точно. Но если вдруг суд, а мы видали и не такие незаконные и неправосудные решения, на это пойдет, больше, чем два с половиной года, то есть три с половиной минус год домашнего ареста, суд дать не может просто физически юридически никак.
– Какие вы еще видите нарушения?
– Ой, здесь их много. Начнем с того, что вот это вот заключение под стражу на 30 суток – это вообще мимо права какого-либо вообще. У нас в законе такого полномочия у ФСИН требовать от суда заключить под стражу до решения вопроса о замене условного на реальный просто нет такой нормы. А единственная норма, на которую они ссылаются, это 49-я УИКа (Уголовно-исполнительного кодекса), где можно заключить под стражу осужденных. Это относится к осужденным, отбывающим реальное наказание в виде исправительных работ, принудительных и так далее.
Но это реальные наказания, и если человек от них уклоняется, его действительно могут заключить под стражу по решению суда. Но в данном случае речь идет об условном наказании.
Единственное основание для замены условного на реальное, указанное в статье 74 Уголовного кодекса, это совершение лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, причем в данном случае речь не идет о подозрениях или о возбужденном деле, это должен быть приговор. То есть если человек, который на условном сроке, за время испытательного срока что-то совершит и не успеют вынести приговор, то условный срок автоматически станет реальным.
А неявка в орган ФСИН для контроля не влечет за собой безусловную замену на реальное наказание. Раз она этого не влечет, человека под стражу взять просто невозможно. Потому что по решению изначально это ходатайство не основано на законе. То есть здесь нарушение на нарушении.
– А могут быть какие-то смягчающие обстоятельства, суд, например, посчитать, что его состояние здоровья не позволит ему заменить срок на реальный?
– Не только такие. В принципе, если суд сейчас будет рассматривать объективно и будет приходить к выводу об отказе в ходатайстве ФСИН, им даже достаточно привести такой аргумент, как человек физически не мог явиться для контроля в орган ФСИН, поскольку он еще будучи в бессознательном состоянии был вывезен на спасение его жизни, но не на лечение, как у нас принято говорить. Его везли спасать. И находился на реабилитации, и на все уведомления ФСИН адвокаты Навального отвечали, почему он не может сейчас явиться. Вся эта переписка, все эти документы, Ольга Михайлова об этом говорила, я уверен, есть. То есть нормальному судье, который будет действовать, допустим, не по указке, а объективно по закону, этих данных вполне достаточно для отказа в удовлетворении ходатайства, я в этом убежден.
– Сколько вы даете процентов на то, что в этом деле, как вы говорите, нормальный судья?
– К сожалению, нормальных судей мы давно уже не видели. Речь не о нормальном судье, а о судье, которому не будет дана команда, я бы так сказал.
– Может быть такое?
– Очень мало шансов.
