Украинская армия продолжает наступление сразу в двух направлениях: на севере в Харьковской области и на юге – в Херсонской. 8 сентября ВСУ объявили о взятии Балаклеи и значительном продвижении к северу от Изюма. Аналитики предполагают, что в ближайшие 72 часа украинские войска могут взять под контроль крупный город Купянск, что еще больше подорвет коммуникацию российских военных с Изюмом. Минобороны России пока официально не стало делать никаких заявлений по поводу боев в Харьковской области.
В Херсонской области успехи ВСУ пока не столь велики, в связи с чем некоторые военные эксперты не исключили, что там наступление украинских войск было скорее отвлекающим маневром, чтобы заставить Москву убрать часть своих войск из-под Харькова. Так ли это? С чем связаны успехи Киева на харьковском направлении и есть ли там оружие, которым ВСУ могут встретить возможное наступление российских войск? Телеканал "Настоящее Время" поговорил об этом с аналитиком CIT (Conflict Intelligence Team) Кириллом Михайловым.
– В одном из последних интервью вы говорите, что Украина перехватила у России инициативу в этой войне. Когда, как вам кажется, произошел этот перелом?
– Я не хочу сглазить и называть это именно "коренным" переломом в ходе войны. Но все равно мы увидели изменение характера боевых действий вообще. Я думаю, что это началось примерно после начала российской оперативной паузы, то есть после достаточно успешной операции по захвату Северодонецка и Лисичанска – хотя уже тогда им не удалось окружить какое-то значительное количество украинских сил или захватить какое-то значительное количество техники.
Так вот: после начавшейся оперативной паузы российская армия, как оказалось, не продемонстрировала реальные выходы из нее. То есть да, мы видели наступательные действия на линии Бахмут – Соледар – Северск, мы видели наступление под Донецком, но эти действия происходили даже медленнее, чем на первом этапе сражения за Донбасс, которое шло с середины апреля по июль этого года.
А все начало резко меняться после того как, во-первых, украинцы стали применять реактивные системы залпового огня HIMARS, в том числе по линиям снабжения, в первую очередь на херсонском направлении.
Также заявление о готовящемся наступлении на херсонском направлении, как мы полагаем, вынудило российские войска перебрасывать значительную группировку сил "Восток" с изюмского направления на юг, на Херсонскую и Запорожскую область. То есть они ее перебросили примерно оттуда, где сейчас идут боевые действия.
Теоретически целью переброски этих сил могла бы быть организация собственного наступления России, но оно пока что так и не материализовалось на запорожском направлении. Но если считать, что это было сделано именно для потенциального отражения украинского наступления, если считать это реакцией на украинские действия, то, получается, что мы видим первый случай, когда Россия что-то сделала именно как реакцию на потенциальные действия Украины.
А дальше это пошло, так сказать, по нарастающей. Потому что сейчас, во-первых, мы увидели наступление под Херсоном, которое оказалось достаточно успешным. Может быть, оно было не таким стремительным, как многие хотели бы видеть, но все равно было освобождено множество населенных пунктов. И российские войска понесли там значительные потери в технике, живой силе и так далее. А когда все внимание российских сил было приковано к этому самому южному направлению, когда силы группировки "Восток" пытались с учетом проблем с паромными переправами перебрасывать за Днепр – в этот момент украинские силы нанесли удар по российскому фронту в районе Балаклеи. Это получилось настолько успешно, что многие даже стали считать, что Херсон был всего лишь отвлекающим маневром.
– А вы сами считаете, что Херсон был отвлекающим маневром?
– Все кого я знаю, в принципе, практически все сколько-нибудь разумные аналитики, в том числе даже Игорь Стрелков, они сходятся на том, что Херсон нельзя называть отвлекающим маневром – просто по количеству задействованных сил. Продвижение украинских сил там идет медленнее, чем на севере. Это связано с тем, что туда перебрасывались значительные силы, в том числе, например, российские воздушно-десантные войска. Также там всегда было достаточно много сил Южного военного округа еще с начала вторжения, хотя, конечно, стоит понимать, что они все-таки были достаточно истощены.
По сравнению с теми российскими войсками, что стояли на Харьковщине, на юге российские войска все-таки сумели оказать более серьезное сопротивление. А вот на Харьковщине, во-первых, дело было в том, что фронт удерживался слабыми мобилизованными силами так называемых "ЛДНР". Также в итоге принять бой пришлось бойцам Росгвардии, которые в общем-то для этого не предназначены, в чем мы убедились в начале вторжения, опять же когда все фотографировали их сгоревшие колонны под Харьковом и Киевом.
Соответственно, ВСУ удалось там продвинуться вперед, посеять в рядах россиян панику. И те силы, которые там были даже, регулярные российские войска, в первую очередь 11-й армейский корпус береговых сил Балтийского флота, оказались неспособны оперативно оказать сопротивление, как-то организованно действовать на отражение этого удара. В результате, как утверждается в некоторых прослушках, публикуемых Главным управлением разведки Минобороны Украины, они были разгромлены.
В течение буквально трех дней украинцы достигли, по крайней мере, промежуточных целей операции. Сейчас все смотрят на Купянск, но надо понимать, что если считать целью операции отрезание от снабжения изюмской группировки с последующим ее либо выдавливанием, либо разгромом, – то она находится южнее основного места проведения операции.
– "Медуза" выпустила материал, в котором говорит, что речь может идти об окружении 10 тысяч человек российской группировки. Это адекватные оценки?
– Я не готов давать численные оценки, но мы понимаем, что на изюмском направлении была расположена значительная часть российской группировки войск сил "Запад". Она, конечно, существенно пострадала еще в начале так называемой специальной военной операции, во время наступления на Харьков, на Сумы и так далее, от Сум к Киеву. Но действительно эти силы там находятся. Они испытывают определенное давление с юга со стороны украинцев, которые потихоньку занимают населенные пункты и, в принципе, наверное, готовы перейти в какое-то более масштабное наступление при необходимости.
Но да, над этими силами нависла очень серьезная опасность. Сейчас российскому командованию нужно принимать какие-то быстрые решения. Иначе оно рискует действительно получить разгром значительный российской группировки, причем в ходе именно молниеносного наступления.
– Такие решения для российского Генштаба существуют?
– Мы видим, что такие решения предпринимаются: на пророссийских форумах говорят, что сейчас идет массовая переброска военно-транспортной авиации в Белгород, а также каких-то резервов. Минобороны публикует кадры, как в Харьковскую область с севера заходят колонны российских войск. Аналитики это определяют как 90-ю танковую дивизию.
В принципе, несмотря на громкое название, 90-я танковая дивизия – это одно из хуже всего оснащенных подобных соединений российской армии, таким оно было еще до начала так называемой спецоперации. И сейчас мы видим, как они туда заходят.
Но я, конечно, желаю им точно таких же успехов, как под Броварами. Если вы помните, были нашумевшие видео с разгромом российской колонны под Броварами под Киевом, это как раз была та самая 90-я танковая дивизия.
Сейчас, скорее всего, российское командование, исходя из того, что мы видим, будет наносить контрудар в южное направление, надеясь, что украинские боевые порядки достаточно растянуты. Это делается, чтобы можно было осуществить какой-то прорыв и, соответственно, деблокировать снабжение изюмской группировки и постараться, может быть, даже в идеале отрезать те силы ВСУ, которые уже вышли на востоке к реке Оскол.
Единственное – мы до сих пор не видели стремительного российского наступления в условиях серьезного противодействия противника. Мы видели, как россияне ехали по никем не защищаемым дорогам Украины в феврале-марте, но это была немножко другая история. А здесь как бы передний край, основное направление наступления, северный его фас, если хотите. Там есть украинская бронетехника, причем нормальная, танки, боевые машины пехоты. У украинцев есть много мотивированной и достаточно обученной пехоты, к тому же насыщенной противотанковыми средствами. И, в принципе, у них есть достаточно высокие шансы купировать эти наступательные действия, учитывая, что российские войска будут наступать без какого-то плана и достаточно разрозненными колоннами.
А с другой стороны, нужно еще помнить о том, что сейчас вся линия, по которой россияне наступают, простреливается украинскими реактивными системами залпового огня HIMARS и M270, которые участвуют тоже в этой операции. И, в принципе, получается, что они значительно рискуют на этом марше – учитывая, что Россия до сих пор не придумала средств борьбы с HIMARS.
У украинцев также имеются на вооружении высокоточные артиллерийские снаряды Excalibur и самонаводящиеся противотанковые снаряды SMArt калибра 155 мм. Также у них есть то, что может это запускать туда: западные самоходные артиллерийские установки, которые также участвуют в боях украинской стороны. Естественно, я бы не стал, конечно, сразу сбрасывать со счетов российские резервы, однако украинцам есть чем их встретить.
